— Я никуда не уйду! — рявкнул Альберт. — Никакого развода тебе, стерва. Сама меня в гроб уложишь когда, тогда и будешь свободна!

— Ты уйдёшь, — продолжила я, не обращая внимания на ремарки мужа. — А я должна буду как-то существовать, как-то стараться жить. Снова!

Слова ударили Альберта так сильно, что муж весь побагровел. Я не хотела, но это произошло как оговорка. Как у него вчера про «любил». Я случайно.

Да нет.

Я выдохнула и поняла, что хотела ему сделать больно. Так больно, чтобы загнулся внутри, как я от его слов.

— В спальню ушла, живо! — сказал муж и открыл входную дверь. Вышел, и замки стали поочерёдно проворачиваться. Даже те, которые охранные и открываются только ключом снаружи.

Я покачала головой, понимая что наша обоюдная месть это дорога в никуда. Мы так долго сможем припоминать былое и причинять боль, но это никуда не приведёт. Явно не в долго и счастливо и если сейчас в Альберте дофига здорового эгоизма и чувства собственничества, то со временем это все утихнет и он снова сделает больно, только наверняка. Он изменит.

Я реально легла в постель и обняла подушку. Расшифрованные результаты томографии будут через три дня. И из мне надо было ещё пережить.

Я почему-то задремала. Завернулась как гусеница в кроватный плед и задремала. А проснулась от запаха малинового чая где-то поблизости.

— Малина эффективна при температуре, а я сейчас не температурю и не пропотею соответственно, — заметила я, не открывая глаз. Альберт где-то поблизости фыркнул.

— Тогда просто погрей горло. Я заказал обед из куриного супа и плова. Будешь? — спросил муж, и я ощутила, как промялась постель под его весом. Почему-то инстинктивно я поджала ноги, как кошка поджимает хвост к животу, когда ее щекочут.

— Лекарства лучше… — сказала я и все же подтянулась на руках к изголовью. Открыла глаза и потерла их. Альберт сидел в домашних штанах и футболке. Я потянулась к тумбочке за антибиотиками и спросила на ходу: — Почему ты не на работе?

— Потому что у меня жена болеет, — отозвался зло Альберт, словно я в десятый раз задавала ему этот вопрос и каждый раз, получая ответ, не понимала.

— Ну понятно, — заметила я и, проглотив таблетки, снова поползла в свой кокон. Альберт ещё пару минут посидел возле меня, а потом вышел из спальни. Я осталась лежать, а потом набрала маму. Макс отжигал на пенной вечеринке и не мог подойти к телефону, зато папа дозрел до бара и дегустировал различные безалкогольные коктейли. Я улыбалась и слушала голос матери, чтобы в противовес ему звучал в голове голос свекрови.

Нет, так дальше быть не могло, поэтому я пообщавшись с матерью, сходила в душ и, переодевшись в домашнее платье, вышла к мужу. Время было начало шестого вечера. Альберт сидел за островом и что-то быстро печатал на ноуте. Рядом стояли пакеты из доставки, и я все же решила, что готова поесть. Но оказалось, что не судьба. В домофон позвонили, и Альберт пошёл открывать дверь. Послышались шорохи. Я нахмурила брови и вышла в холл. Возле двери стояли Костя с Настей.

— О! Лер, привет! — сказал Костя, протягивая мне крафтовый пакет из одного эко магазина. — А я с Альбертом утром разговаривал, он сказал, что ты приболела, и мы решили заехать, привезти витаминчиков.

Альберт стоял, сложив руки на груди, а Настя была немного позади Костика, поэтому надувала губы вполне демонстративно.

Правила хорошего тона, а ещё возможность выбесить Настю дёрнули меня за язык, и я ляпнула:

— Может чаю?

Альберт вскинул бровь и посмотрел на меня, как на сатанистку в храме. Костя смутился и растрепал волосы, а Настя, словно специально нарываясь на гадость, протянула:

— Ну если только ненадолго, а то ты все же болеешь… — она выглянула из-за плеча Константина, и я, оскалившись, призналась:

— Что-то с пульмонологией…

Ухмылка с лица Насти сошла, а я приглашающе махнула рукой в зал, прошла, поставила чайник, а вернувшись к дивану, увидела одну Анастасию.

— Костя с Альбертом решили пока греется чайник обсудить пару вопросов, — призналась она сквозь зубы, а я присела напротив и улыбнулась.

— Понятно, а как дела у твоей подружки? — ну не могла я промолчать про Наташу.

— С твоей стороны это низко… — нахмурилась Настя, словно ожидала от меня того, что совесть во мне окажется громкой, и я к ней прислушаюсь. — Ты же сама видела, что Альберт ей глазки строил. Да он ее взглядом жрал.

— Ну да, — кивнула я. — А ты решила ему столовые приборы подать, чтобы жрать было удобнее.

Настя запыхтела. Она чувствовала подспудно от меня исходящую опасность. Ровно такую, которая может быть у дикой кошки, которая притворяется домашней любимицей.

Я то сама в себе такого не замечала, но судя по нервным пальцам, дрожащей верхней губе, Настя со мной находиться рядом не хотела.

— Я просто пытаюсь сделать так, чтобы всем было хорошо, — заметила Настя нервно.

— Ценой разрушенного брака? — я встала с дивана, потому что чайник пропищал.

— Он и так был разрушен. Как ты не понимаешь. Если бы твой Альберт не смотрел, не шел на контакт, никто к нему не прицепился бы, — запальчиво сказала Настя, а я хмыкнув, уточнила:

— А сейчас это нормально, да, что женатого мужчину, отца маленького ребёнка, рассматривают как выгодное приобретение. Или это вы с Наташей такие прагматичные?

Я обошла диван и застыла за спиной Насти. Она развернулась ко мне вполоборота.

— Лер, вот вообще без претензий, окей? — сказала Настя и поправила низ кофточки, который зацепился за пуговицу джинс. — Никто его насильно на тащил. Никто ему в штаны не лез. У вас просто уже нет семьи.

Я то это понимала прекрасно, но ни Настя, ни Наташа, ни какая другая девка об этом и думать должна была забыть, потому что мое я заберу чьё бы оно не было. А Альберт мой. И хотя я видела всю безысходность наших отношений, увести из семьи я его не дам. Он останется, но я уйду.

Я опёрлась локтями о спинку дивана и склонила голову к плечу.

— Насть, а тебе Наташа передала мое желание? — я облизала высохшие губы.

— Какое? — нервно спросила Настя.

— Мне муж твой понравился. Походу у вас тоже скоро семьи не будет. Поняла?

Глава 29

На лице у Насти расцвели красные пятна и я усмехнулась.

— Ты… ты… не посмеешь! — выдохнула Настя и встала с дивана. Я сложила на груди руки и приподняла подбородок.

— Ты запретишь? — уточнила я насмешливо. — Тем более знаешь не я, так у меня подружка в таком восторге от твоего супруга, что чуть ли не визжит. А он ведь у тебя таков приятный. Внимательный.

— Если ты, — Настя обошла диван и, выставив указательный палец вперёд, зашипела. — Если бы хотя приблизишься…

— И что ты сделаешь? Маме своей расскажешь, чтобы мою свекровь инфаркт настиг?

Настя смутилась. Заявление, что делилась такими подробностями с матерью явно ей пришлось не по вкусу, но меня несло и заносило на виражах.

Настя сжала пальцы в кулачки, и я вскинула бровь. Это будет последнее, что она успеет сделать в жизни. Ну или предпоследнее…

Из коридора послышал голос Альберта, и я мило улыбнувшись, прошла на кухню. Зазвенели чашки, запахло душицей и лимоном. Я принесла заварник на чайный столик в зал и следом добавила чашки, сахар, сливки и десерты, которые Альберт поназаказывал.

— Лер, — укоризненно сказал Костя. — Ты вот болеешь, а ещё крутишься с нами. Не стоило.

— Все в порядке, Кость, — мягко сказала я и присела на диван рядом с Альбертом. Муж косо смотрел на своего друга, и я не выдержала: — Насть, но с трусами вы конечно…

И покачала головой. В глазах Анастасии вспыхнул огонь, Костя смутился, а Альберт побагровел. Я же добавила:

— Шутки у вас ниже пояса …— протянула я. — А зачем ты свои трусы засунула, если пошутить хотела Наташа?

Перед мужчинами я разыгрывала роль глупенькой и ничего не понимающей, но Альберт меня знал, поэтому быстро положил ладонь мне на колено и сдавил.