— Да ты что! — выдохнул восхищённо Альберта. — То есть ты не такая равнодушная какой хочешь казаться?

— Меня просто бесит как ты пододвигаешься ко мне каждый раз, разворачиваешь к себе спиной и пристраиваешься… — произнесла я даже сейчас начиная беситься от того, какой наша личная жизнь была с мужем. Мне всего хватало, правда, но меня дико бесило, что каждый раз мы как на перемотке повторяли одно и то же.

— А как тебя не бесило бы? — спросил Альберт, склоняя голову к плечу, и я обернулась на мужа. Вскинула бровь под его оценивающим взглядом. Вспомнила его обидные про то, что он хотел разных женщин и сказала предельно четко:

— С тобой меня бесило бы по-всякому.

Альберт задышал тяжелее, получая свои же слова обратно, но ответить ничего не успел, потому что зазвонил телефон и муж не глядя принял вызов.

Мобильный синхронизировался с умной колонкой, поэтому на весь зал и кухню прогремело злое:

— Какого хера, Альберт, трусы моей жены у тебя в кармане были? — проорал Константин, а на заднем фоне тонкий голос Насти:

— Костя не злись, ты все не так понял. Это все не так было.

Я выдохнула.

Друзей у нас похоже больше не было.

Глава 20

— Вот зачем ты это сделала? — спросил Альберт, тяжело выдыхая и стараясь не заорать на меня после разговора с Константином. Я собиралась спать и поправляла подушки на своей стороне кровати. Так смешно, за все годы брака я привыкла спать только на одном краю и никогда не переползала во сне, если там не было Альберта на другую сторону. Наверно в новой постели я так же буду делать ещё долгие годы, потому что выходя замуж за Альберта я поняла, что других мужчин для меня не будет существовать.

— А они зачем это сделали? Поиграть хотели? Знак тебе подать? А найди ты эти трусы без меня, что бы ты сделал? — я обернулась к мужу, тяжело дыша и заглушая ноющую боль в груди.

— Ничего, — развёл руками Альберт. — Выбросил бы и забыл. Зачем мне чьё-то чужое белье?

— Ну это один из вариантов флирта, — сказала я, отбрасывая одеяло и залезая на кровать. Я щёлкнула кнопкой света, погрузив комната во тьму и из неё донёсся голос мужа.

— Ты хотя бы представляешь, что вся моя работа по переговорам с Костей полетела в задницу? — спросил зло Альберт, показалось у меня над ухом.

— Так если так переживал за свою работу зачем ты полез к Наташе на дне рождении Кости? Нафига мне об этом сказал? — спросила я и запустила подушкой. В темноте не понятно было где именно стоял Альберт, но по ругательствам сквозь зубы я поняла, что попала куда надо.

— Ты такая стерва Лер, — раздалось от двери.

— Ты такой кобель, Альберт, — фыркнула я, обнимая подушку и услышала как дверь спальни аккуратно закрылась.

Последующие два дня в положении дел о разводе ничего не происходило. Арсений позвонил и сказал что к суду как раз прилетит в Россию и что исковое он уже отправил, поэтому я могу не переживать. Я и не переживала.

Развод с Альбертом было делом решённым. Я не могла себе представить, что после всей грязи хотя бы прикоснусь к мужу, поверю, смогу снова быть собой.

Альберт ходил темнее тучи и на короткие полчаса по вечерам светлел, когда общался по видеосвязи с сыном. Макс ныл, что хочет домой, что хотел обратно, но попеременно мы с мужем успокаивали сына, хотя мне всегда слёзы Макса обходились очень дорого. Я как будто сама себя резала без анестезии. А ещё мне были страшно сказать, когда Макс вернётся, что мы с папой жить вместе не будем.

Сын не виноват в том, что отец у него засранец, но больнее всего будет Максу, потому что как бы я не была привязана к своему ребёнку, как бы не лелеяла его, Альберт тоже вкладывал в сына много.

Когдс Максу был годик меня положили на несколько дней на обследование по гинекологии. До этого я пыталась приучить сына к горшку, но у меня не выходило ничего, зато когда Альберт один остался…

Вернувшись домой мне триумфально продемонстрировали то, как Макс спокойно стал ходить на горшок.

Я не могла сказать, что Альберт был плохим отцом. Закрытыми и холодным. Вечно говорил мне, что я перегибаю, но я знала, что сын в безопасности рядом с ним.

Я тяжело вздохнула и вышла из спальни. В домофон квартиры позвонили и я, не ожидая гостей, прошла и посмотрела на экран.

Стоял Костя.

Я не стала отвечать, а просто открыла дверь. Друг мужа зашёл в квартиру и улыбнулся, протянув мне букет из гортензий.

— Привет, это тебе, — сказал Костя смущённо, а потом протянул мне коробку с клубникой в шоколаде. — И это тоже тебе. Я заехал просто извиниться за Настю.

— Очень внезапно, — выдавила я из себя. — Но спасибо огромное.

— Тебе спасибо, что положила конец этому цирку. Девочки заигрались, — сказал Костя, и я отшагнула назад. Качнула головой в сторону зала, потому что стоять на пороге было как-то стремно. — Да нет, я на пару минут. Прости, что так вышло. Наташа недавно рассталась с женихом и ей понравился твой муж. В общем…

Костя запустил руку в свои пепельные волосы.

— В общем, они обе дуры. И мне очень неудобно перед тобой. Я в тот вечер много нового узнал. И что ты токсичная и агрессивная, а дети эти идиотки нормальные походу, раз белье чужому мужу в карманы засовывают, — Костя смущенно усмехнулся. И поднял на меня виноватый взгляд. — Ты извини, что так вышло. Не думал, что поиски нового мужа они начнут с моих друзей…

Я кивнула. Ну не рассказывать же Косте, что его друзья некоторые и сами не против такого.

В двери провернулся ключ и Альберт зашёл домой. Застыл, вскинув брови, глядя то на меня, то на Константина.

— Я даже не хочу предполагать почему вижу эту картину… — произнес холодно муж. И Костя, быстрее меня сориентировавшись, протянул руку мужу.

— Привет, я тут по поводу жены своей… — признался Костя.

— Ты по поводу своей притащил цветы моей? — спросил Альберт, все же пожимая руку. — Не перепутал?

— Нет, — вдруг заледенев произнес Костя и не разрывал рукопожатие. Я сделала шаг назад и тихо сказала:

— Раз мы все друг друга поняли, вы пройдите в зал…

Костя среагировал на мой голос и улыбнулся.

— Нет, я поеду домой, а то вдруг Настя ещё что- нибудь придумает. И кстати, Лер, Надя приезжала… — Костя загадочно замолчал. — Очень мило пообщались и оформили путевку на июль. Если что, обращайтесь.

Когда за Константином закрылась дверь, Альберт пришпилил меня взглядом к полу и тяжело спросил:

— Это что сейчас такое было?

— Ничего особенного, — пожала плечами я, зажимая локтем букет и открывая коробку с ягодами. Вытащила ту, что в белом шоколаде и надкусила. В рот брызнул клубничный сладковатый сок. — Но согласись это намного безобиднее чем трусы в кармане?

Я развернулась и так и пошла с цветами и ягодами в спальню. Альберт даже не сняв пальто шел за мной.

— А что это Костя такой милый? Вы так душевно общались… Лера! Ты его ждала тогда в ресторане?

Альберт развернул меня к себе и сдавил мне плечи. Я подняла на него наивные глаза и заметила:

— Какая разница кого я ждала, если встретила там тебя с любовницей?

— Она мне не любовница! — зарычал муж, и я дёрнула плечами, высвободилась и, пройдя в спальню, заметила:

— В мемуарах своих об этом потом напиши.

Простуда все никак не хотела проходить даже с антибиотиками. Я кашляла как старый пациент пульмонологии, поэтому утром следующего дня поехала в больницу. Меня отправили на компьютерную томографию лёгких, но из-за очереди я записалась в частную клинику на вечер. Почти добравшись до работы, мне позвонила администратор и срывающимся от слез голосом призналась:

— Лер, я поехала перед работой в старый офис, забрать всю мелочь, ну там какие-то бумаги у меня остались, счета за обслуживание, а меня не пустили какие-то мужики и сказали, что все наши вещи выкинули и что хозяин сказал никого не пускать.

Я прикрыла глаза, стараясь сразу не сорваться и не позвонить Альберту, нагнать на него за его свинство, но выходило паршиво. С горем пополам я доработала до обеда на работе, сделав трёх клиенток и уточнив, что именно у нас осталось в салоне, поехала в старый офис.