– Еще этот глупый поэт из Сааддана. – Нахмурился Гевальт, перебирая минувшие события. – На каждом шагу его бунтарские стихи. Он не случайно заявился в Оринберг, я уверен. И мне нужно выследить его как можно быстрее!

Девушка закивала белокурой головкой.

– О, я слышала, будто он раскрывает обличающие тайны вельмож и грозится добраться до самого короля! – С жаром заговорила она. – Он уже ставит под сомнение его власть и решения. За его голову назначена награда в Сааддане и Бирэме. И еще он стал писать хвалебные оды графине де Стрейн. – Смутилась Элина. – Это очень странно, Ваша светлость: поэт всегда высмеивал госпожу Жанну, а теперь… Будто что-то или кто-то повлиял на его мнение.

Тонкие пальцы забарабанили по корешкам книг, золотые глаза заполнил черный зрачок, выдавая внутренние переживания.

– Мы почти поймали его той ночью… – Проговорил князь, вспоминая. – Он скрылся так ловко, будто ему помогли. Но смертные всегда оставляют след или запах.

Элина помолчала. Она беспокойно заерзала на месте, боясь, что долгожданный гость уйдет и разлука снова будет терзать ее одиночеством.

– А ваш друг, герцог ди Герра уехал в Атлану? – Поспешно сменила она тему.

– Он задержался. – Пожал плечами Фауст, возвращаясь в кресло напротив Элины. – Я был удивлен: Лино всегда недолюбливал Жанну. В Маледиктусе их поединок почти закончился для герцога смертью.

– В самом деле? – Оживилась Элина.

Она помнила хитрую полуулыбку герцога ди Герра, его свитое из мышц тело.

Девицы Вайолет чуть не дрались за внимание верийца: он щедро платил и, судя по довольным лицам девушек, не только деньги были его привлекательной стороной. Они шептались и хихикали, вспоминая свидания с Лино, хотя повидали в своей жизни достаточно много.

– Вероятно, девушки Оринберга в большой опасности, пока достопочтимый герцог гостит в столице. – Стыдливо улыбнулась красавица. – Он разобьет не одно сердце.

– Боюсь, герцог ни на секунду не отходит от Жанны. – Рассмеялся Фауст. – Они наконец-то нашли общий язык.

– О, это восхитительно, господин. – Поддержала его Элина. – Нет ничего хуже, чем вражда между лучшим другом и возлюбленной. Интересно, как им удалось преодолеть неприязнь друг к другу так быстро?

– Мне тоже. – Тихо произнес Фауст. – Жанна сокрушалась, что не смогла убить Лино. Она так переменилась после Ритуала, но мне удалось удержать ее от роковой ошибки.

– Вы спасли весь Лорин. – Тепло заулыбалась Элина.

– Я думал, что все будет по-другому. – Вздохнул вериец, но у богов другие планы.

Воцарилось молчание. Элина привыкла к долгим паузам. В такие моменты ей казалось, что слова совершенно не нужны. Она наблюдала за Истинным, в который раз подмечая его чужую утонченную природу хищника. Князь же витал в своих мыслях, подпитываясь умиротворенной нежностью и любовью, которую даже не пыталась скрывать его протеже.

***

Во второй раз Жанна окуналась в людской поток светского общества. Сегодня было меньше докучливых поклонов и больше высокопоставленных персон со всех уголков мира. Ночь накануне церемонии. Начало конца.

Рядом с герцогом ди Герра она чувствовала себя уверенно и смело, лишь на миг перехватило дыхание, когда князь Гевальт появился в огромной зале, куда стекались гости.

За весь отпущенный срок он не навестил ее ни разу, не прислал даже письма. Напрасно Марлен бросала сочувствующие взгляды на свою гостью: Жанна усердно впитывала науку Лино, искала допустимую грань возможностей, за которой кольцо Карьяд не накажет ее.

Оставаясь наедине с собой, королева душила любые мысли, связанные с Фаустом и его отсутствием. Она старалась не думать, где и с кем сейчас Истинный. У нее была цель, остальное – вторично.

И вот он весь перед ней – взволнованный, с блестящими от счастья глазами, глуповатой улыбкой. Все симптомы горячего сильного чувства, которые Фауст не собирался таить, были на лицо.

И обмениваются понимающими взглядами аристократы, тайком утирают слезы умиления впечатлительные особы.

Жанна с отрешенным видом выслушивала пустые восторженные комплименты, пожелания бесконечного счастья и прочее, и прочее. Лино сдерживал смех, его язвительные ремарки слышала только королева, от чего по лицу, к месту и не к месту, расплывалась улыбка.

Дерзкий, вызывающе-наглый взгляд невесты уже начал вызывать легкую тревогу у изысканной публики, когда Гевальт с торжественным видом приблизился к Жанне.

– Ты прекрасна. – Прошептал князь, протягивая ей свои тонкие длинные пальцы.

Жанна с достоинством кивнула в ответ, положила свою ладонь в его руку.

Белый цвет Жанна отвергла как насмешку: лишь чистая непорочная невеста предстает перед женихом в таком платье. Алый достоин королевы Вереса, цвет Дома Гевальт подобает членам семьи.

Бледно-сиреневое платье прекрасно подходило к ее глазам. Сегодня не было привычной строгости, портниха старалась подчеркнуть все достоинства миниатюрной невесты, позволив себе и декольте, и струящийся расшитый жемчужинами подол, и тонкий кружевной рукав. Ничего броского. Покорная нежность и женственность.

Шаг за шагом шли они к трону короля, рядом с которым восседал Джаред. За спиной Альберта стоял Мариус Гайос и та, кого Жанна не ожидала увидеть. Лилит.

Несомненно, это была дочь Ми-Сойличте! Одежда прятала тело, Жанна могла поклясться Ночью, что время стремительно забрало у волшебницы все то, что она тщательно оберегала магией – красоту и юность.

– Я счастлив снова видеть вас, дорогая. – Приторно произнес голос короля.

Жанна молча склонила голову, не поднимая глаз.

– Сегодня вы воссоединились, оставив позади отпущенный Лорин срок. – Продолжил торжественно Альберт. – Осталось ли крепким ваше решение связать свою судьбу друг с другом.

– Да, ваше величество. – Кивнул Фауст.

– Что скажет дочь нашего королевства?

Альберт не скрывал своего удовольствия от происходящего. Такой очаровательный и смиренный вид графини де Стрейн больше устраивал монарха. Так и должно вести себя верноподданной Оринберга. Добропорядочная супруга, долг которой – сохранять семейный очаг и исполнять волю мужа.

– Я буду счастлива, ваше величество. – Фиалковый взгляд смеялся и радость победы поутихла.

Что-то было не так. Слишком твердо и решительно смотрела полукровка в лицо короля. Небрежно окинула фигуру Жреца, застывшего как статуя Джареда и ворох ткани, за которым как за щитом скрывалась Лилит.

– Почему не провести Ритуал прямо сейчас? – Зашуршал голос Лилит. – Мне думается, эти двое ждали достаточно долго.

– Кто же проведет его, уважаемая Лилит? – Весело поинтересовалась Жанна. – Жрец, предавший свою веру? – Ее смеющиеся глаза коснулись Мариуса. – Разве мертвый бог услышит отступника?

– Не беспокойтесь, графиня. – Подал голос Джаред. – Вы находитесь в Оринберге. По его законам мы и соединим ваши жизни. Ни к чему пугать лоринцев варварскими обычаями Вереса.

– О! – Только и промолвила Жанна, изобразив глубокое уважение. – Но и перед этим божеством мы не можем предстать: храмы Лорин пусты, есть лишь молитвы во славу Сантера. Великого и всесильного освободителя.

Она скривила губы. Фауст с непониманием наблюдал за происходящим. Ему и в голову не приходило, что Ритуал без бога Вереса может не состояться. Только так Нити судеб сплетались в узор, любые другие варианты не могли устроить Истинного.

– Узы вашего обручального кольца крепче любых слов. – Вмешался Мариус. – Да будет известно многоуважаемым присутствующим, что это прелестное украшение – больше чем просто клятва «до конца своих дней». – Мариус сошел с помоста, приблизился к Жанне.

Удушливый запах лилий перебил дыхание. Как же он осунулся! Тело верийца будто ссохлось, кожа плотно облепила кости, алые глаза впали еще сильнее.

– Если вы не завершите Обряд, вы умрете. – Вкрадчиво добавил Жрец. – Его невозможно снять ни вам, ни князю, кольцо уже пустило корни в вашу душу. Либо вы, либо господин Гевальт. Кто-то один должен заплатить жизнью за то, что разорвет сделку.