Некоторые ребята из его команды разминались на площадке. Она уже почти прошмыгнула к раздевалкам, когда они заметили её и вдруг всполошились.

– Ви! Вил! Погоди!

– Виола, Арс сейчас придёт!

– Вилка, лучше тут подожди, а то мы там жуткий срач устроили.

Она рассмеялась и отмахнулась от них, мол, напугали ежа голым задом.

– Виола, – ей шутливо поклонился друг Арсения, преграждая путь.

– Что-то слишком много попыток не дать мне пройти, – покачала она головой, обогнула его и распахнула дверь в раздевалку.

Как там она только что подумала: напугать голым задом? Именно он встретил её, красуясь продолжением обнажённой спины над резинкой спущенных шорт Арсения. Сам он даже не оглянулся, ритмично наяривая между стройных женских ног в шерстяных гетрах, которые собрались ассиметричными гармошками вокруг широко расставленных лодыжек.

– Дверь закрыл! – рыкнул Арс, ускоряясь.

Виолу словно выкинуло за борт. Нужно бы набрать воздуха про запас, а она, наоборот, часто дышала и никак не могла понять, что тонет без единого шанса выплыть. В уши забился звук хлёстких чавкающих шлепков, а в нос – запах чужого секса.

Сквозняк начал раздражать Арсения, и он зло обернулся. Замер. Прошипел что-то себе под нос и оттолкнул громко постанывающую девицу, параллельно одёргивая её задранную до поясницы короткую юбку. Девушка начала возмущаться, но тоже заметила Виолу.

– Выметайся, – бросил девчонке Арсений.

Она стрельнула в него обиженным взглядом, но молча покинула раздевалку, пихнув Виолу плечом и громко хлопнув дверью.

Он поправил штаны, потряс головой, собираясь с мыслями, и полностью развернулся.

– Ола, давай без трагедий, ладно?

– Спасибо на том, что не заявляешь, что я всё не так поняла и что это ничего не значит.

– Я всегда считал тебя умной, – Арс переступил с ноги на ногу. – Но это на самом деле ничего не значит.

Вместо того, чтобы уйти, Виола словно приросла к полу, продолжая внутренне захлёбываться и идти ко дну. Арсений неверно истолковал её замешательство.

– Ты это ты. Единственная такая. Остальные – времянки, как палатки на ночь. А ты дом.

– Вокруг которого все лужайки и газоны заполнены палатками, – криво усмехнулась Виола.

– Ола, – особенное имя, которым её называл только он. – Они просто любительский спорт. Трофеи. Тренировки, чтобы быть в форме. Количество на время. Ты – профессиональный уровень качества. Уж в этом я разбираюсь.

– Наверное, я должна быть польщена, – Виоле стало душно, внутри больно зажгло.

– Это не комплимент. Это факт. Только тебя я познакомил с родителями. Предложил жить вместе. Вижу в будущем. На всех мероприятиях и важных событиях рядом со мной только ты. На таких, как ты, женятся, когда встают на ноги.

– А я взяла да подвернулась тебе раньше, – сыронизировала Виола, опасаясь, что может грохнуться в обморок, потому что дышать стало совсем нечем.

– Видишь, ты у меня умница, – улыбнулся Арсений, ошибочно приняв её слова за шутку. – Ещё пара-тройка лет – и поженимся, детишек заделаем.

Виола вытащила из сумки папку с документами и аккуратно положила её на лавку.

– Ты забыл, а они вроде срочные.

– Точно! Спасибо, – Арсений шагнул к ней.

Виола отшатнулась, наконец-то отлипнув от пола.

– Не подходи, иначе меня стошнит прямо здесь, а ты вроде не хотел трагедий.

Она взялась за ручку двери и на секунду зажмурилась.

Виола хлопнула по регулятору душа. Вытерлась насухо и накрутила высокий тюрбан из полотенца. Протёрла ладонью запотевшее зеркало и уставилась на своё отражение.

Организм человека – удивительнейшая вещь. Она тогда воочию убедилась, что Арсений ей изменяет, а сама больше всего боялась выйти наружу и пройти мимо кучи других парней, которые давным-давно знали о её ветвистых рогах.

– Всё у неё хорошо, – бурчала себе под нос Инна. – «Ха-ра-шо. Лучше всех. Самой по себе и на самом деле! Так и есть», – незлобно передразнивала она Вилку, пока её длинные пальцы летали по экрану телефона. – Поэтому бесконечный душ, как только всплывает Арс. Поэтому застывшие слёзы, которые, конечно, придают загадочного блеска и ледяной отстранённости взгляду, но очень вредны для нервных клеток и цвета лица. Поэтому неряшливые пучки на голове и растянутые майки на плечах. Потому что хорошо же и этим же всё сказано. Точка. – Инна переключилась на ноут и с воодушевлением открыла несколько окон. – Но кто сказал, что в хорошо не бывает восклицательного знака, вопросительного знака и многоточия, например?

Из коридора послышался щелчок замка и поворачиваемой ручки.

– Моя ванная тебя всё-таки выпустила и не утянула в подводное царство? – крикнула Инка, не отрывая взгляда от монитора.

– Морского царя удар хватит от такого утопленного подарка – никакие скаты не откачают, – отозвалась Виола. – Я спать!

– На новом месте сама знаешь кто приснится, – громко отозвалась Инна и добавила гораздо тише: – Так, немного фильтров и обработки в фотошопе. Мне много не надо. Давай, Инна, вспоминай, как это делается!

Она едва успела свернуть страницу, потому что в дверном проёме неожиданно появилась Виола.

– Я у тебя уже не раз ночевала, так что новое место неактуально, – как бы между прочим бросила Вилка, наливая полный стакан воды.

– Я сменила диван в гостевой комнате и застелила совершенно новое постельное, – глядя в упор на подругу, парировала Инна. – Мне тоже водички налей.

Виола фыркнула, достала из холодильника стеклянную бутылочку воды и поставила перед Инной.

– Мне – спокойной ночи, а тебе, – она дёрнула подбородком в сторону ноута, – богатой на улов!

– Она точно обещает быть интересной, в отличие от твоей, – оставила за собой последнее слово Инна и, дождавшись, когда подруга скроется из виду, вернулась к тому, что не успела закончить.

Инна проснулась, но не смогла сразу понять, что её разбудило. Она по будням-то позволяла себе прогуливать ранние пары, ненавидя подъём по будильнику, а уж утро выходных всегда считалось неприкосновенно-священным.

Инка дотянулась до телефона. На экране высветилось время 08:27. Она рухнула обратно на подушки: «Что за чёрт? С какой стати я подорвалась ни свет ни заря?!»

В квартире стояла уютная тишина. О звукоизоляции от соседей и лифта в подъезде они с родителями позаботились в первую очередь. Животных, требующих внимания, у неё не было. Вилка бы шуметь не стала… Инна подскочила, втягивая носом воздух.

– Блины! Ажурные на топлёном молоке. – Она накинула халатик и поспешила в кухню.

Виола ловко орудовала двумя сковородками, успевая зачерпывать тесто, переворачивать, подкидывая, ровные кругляши и смазывать их сливочным маслом. Инка на ходу подхватила из растущей стопки самый верхний блин и плюхнулась на стул.

– Воришка, – не отвлекаясь от процесса, шутливо пожурила Виола. – Как ты их чуешь? Тебя же ни пушка, ни пожар не разбудит, но на блины ты и с того света примчишься, путаясь в собственных ногах.

– Только никому не рассказывай этот секрет, особенно моему тренеру и косметологу, – Инка облизала пальцы и направилась к кофемашине.

– Ха, боишься, что они проклянут, а кто-то посторонний воспользуется и сглазит твой беспробудный сон? – Виола откинула на тарелку очередные два блина.

– Не-а, – Инна поставила под раздвоенный носик две белые чашки. – Просто я жадная. Не хочу ни с кем делиться твоим фирменным блюдом.

– Тогда не забудь сделать сноску крупным шрифтом, когда снова сватать меня решишь, – Виола начала выводить тонкой струйкой буквы на дне сковороды: – О-т-дам в хорошие руки при условии, что опция объекта печь блины остаётся в единоличном пожизненном владении дарителя.

– Отличная идея, но если одариваемый мне понравится, то с ним согласна поделиться, – Инка невозмутимо отбила подачу с подковыркой и, пританцовывая, понесла готовый кофе к столу. – Закругляйся. Будем завтракать. Посмотрю, что найдётся к твоим волшебным блинам в моём обыкновенном холодильнике.