Однажды она снова воспользуется этим потайным ходом. Однажды она будет свободна.

Абелла опустилась на колени и наклонилась вперед. Она прижалась лбом к прохладному камню и развела ладони в стороны. Пол был ледяным на ее обнаженной коже, и еще одна дрожь пробежала по спине. Она все еще чувствовала, что охранники смотрят на нее, их взгляды, полные любопытства, похоти и предвкушения, контрастировали с явным отвращением Каллиона.

Она зажмурилась, желая, чтобы все вокруг нее исчезло, желая, чтобы она могла открыть глаза и обнаружить себя дома, в своей постели, только что проснувшейся от яркого, но безобидного сна.

Жаль, что она не может открыть глаза и обнаружить себя на сцене, танцующей с этим таинственным незнакомцем.

Ткань мантии Каллиона шуршала по его ногам, когда его шаги удалялись от Абеллы. Она судорожно сглотнула, услышав скрежет дерева о металл, и еще одна дрожь пробежала по ее телу. Ее ладони взмокли от пота.

— Ты разочаровала меня. Снова, — сказал Каллион, подходя к Абелле спереди и обходя ее, как акула вокруг добычи. — Это я спас тебя от тех, кто украл тебя с захолустной планеты, породившей твой вид. Это я обеспечиваю тебя, укрываю, кормлю, одеваю, балую тебя. Всем, что у тебя есть, ты обязана мне. Все, чего я прошу взамен — это послушания. Даже такое примитивное создание, как ты, должно это понимать.

Легкий свист был ее единственным предупреждением о готовящемся ударе. Огонь с треском пробежал по ее спине, когда трость ударила ее — это было одно из его любимых орудий, несмотря на свою простоту. Она отпрянула, тело напряглось, пальцы сжались, но заставила себя сохранить свое положение.

Абелла сжала губы, чтобы сдержать крик. Она отказалась доставить ему удовольствие. Боль распространилась волной жара, когда в месте удара защипало и онемело.

Каллион продолжал расхаживать вокруг.

— Я не позволю твоей порочности запятнать мою репутацию. Ты моя, и ты будешь вести себя соответственно. Ты намеренно издевалась надо мной сегодня вечером?

Абелла держала губы на замке. Она уже хорошо знала эту его игру — каким бы ни был ее ответ, он будет неправильным. Его начищенные ботинки остановились на краю ее поля зрения. Она сделала медленный, глубокий вдох, желая, чтобы дрожь прекратилась.

Тишина между ударами всегда была самой пугающей частью всего испытания.

Одна из его ног переместилась вперед, и трость рассекла воздух, чтобы ударить ее в спину еще дважды. Абелла побледнела и захныкала, когда воздух покинул ее легкие, а глаза наполнились слезами. Она вдыхала и выдыхала быстро и неглубоко, преодолевая агонию. Ее разум обратился к годам, когда она была танцовщицей, к изнурительным тренировкам и требовательным упражнениям, от которых горели мышцы и болели ноги. Эта боль сделала ее сильнее, лучше. Она никогда не ломала ее.

Ничто не могло сломить ее.

Ни эта планета, ни ее порабощение. И уж точно не Каллион.

— Мы сегодня довольно волевые, не так ли? — Спросил Каллион, отходя от нее. — Это легко исправить. Достань электрошокер.

Тяжелые шаги одного из стражников-воргалов удалились, на мгновение остановились и вернулись, чтобы встать позади Абеллы.

— Двадцать ударов плетью — сказал Каллион, отходя от нее. — Затем отведите ее в изолятор и заприте внутри. Мы позволим ей некоторое время поразмыслить над полученными уроками и своими ранами.

Она наконец позволила себе посмотреть на него, на его проклятые начищенные ботинки и впиться взглядом с большей ненавистью, чем, по ее мнению, могло вместиться в сердце одного человека.

Каллион остановился в нескольких метрах и повернулся к ней.

За электрическим потрескивающим звуком позади последовал шипящий звук активированного электрошока.

Это было с ней не в первый раз. К сожалению, знание того, чего ожидать, не уменьшило бы боль.

Она прижалась лбом к холодному полу и стиснула зубы, когда первая плеть ударила ее по плоти обжигающей болью, от которой сковало мышцы. За ней последовал еще один удар, и еще, и еще. Она быстро сбилась со счета. На этот раз Абелла не смогла сдержать своих криков, не смогла сдержать поток слез, но она не стала бы молить о пощаде. Она никогда не стала бы умолять его.

«Я…»

Удар.

«я не…»

Удар.

«…не животное.»

Удар.

Она напрягла разум, чтобы не обращать внимания на боль, направив его на своих родителей, двух старших братьев, друзей. Она подумала о ночных репетициях танцев, о радости и смехе, которые возникали в результате всей этой тяжелой работы.

Она подумала о таинственном незнакомце со шрамами на щеках и пронзительным взглядом. Он заставил ее забыть обо всем этом на некоторое время, дал короткую отсрочку от навязанной ей жизни.

Те драгоценные моменты, когда они танцевали, стоили всего.

***

Тентил вел ховербайк ^[1]  по все более узким туннелям, все глубже и ниже. Яркий неон Подземного города вскоре остался позади, сменившись тусклым, непоследовательным освещением Недр, где пожелтевшие, блеклые лампы отбрасывали усталые отблески на грязный, покрытый ржавчиной металл и бетон.

Хотя Подземный город не обязательно был чистым или приятным на вид, в нем всегда чувствовалась жизнь. Он служил домом бесчисленному количеству существ бесчисленных рас. Голограммы и огни там обладали определенной теплотой, и каждая улица и переулок, какими бы темными или опасными они ни были, ощущались как часть более крупной сети, соединяющей миллионы и миллионы людей друг с другом. Всегда был кто-то рядом — неудобство для человека, подобного Тентилу, но, возможно, небольшое утешение для существ, которые считали себя одинокими и изолированными в этом огромном, неумолимом городе.

Прозвище Артоса — Бесконечный город — подходило ему во многих отношениях.

Недрам не хватало этого тепла, даже на фабриках и в мастерских, где массивные печи и плавильни отбрасывали оранжевое сияние на окружающую обстановку. Не было предпринято никаких усилий, чтобы скрыть каналы, подающие энергию, топливо и воду в Подземный город и на поверхность за его пределами. Не было предпринято никаких усилий, чтобы избавиться от ощущения, что ты в ловушке под более чем километровым слоем металла и механизмов.

И все же здесь, внизу, жили больше существ, чем кто-либо мог предположить. Они находили безопасность в узких, извилистых проходах, находили убежище в уединенных камерах и заброшенных сооружениях. Постоянные обитатели Недр были выжившими, пробивающимися в места, куда больше никто не хотел заходить.

Или, по крайней мере, так было до недавнего времени. За последнее десятилетие Тентил заметил большую активность в Недрах, чем обычно. Это становилось популярным местом для ведения бизнеса преступников.

Он замедлил ход ховербайка, приблизившись ко входу в забаррикадированный боковой туннель, потянул за ручки и направил транспорт через узкий проем наверху.

В железобетонном туннеле не было света. Единственным источником освещения были фары байка, освещавшие неглубокий ручеек грязной воды, бегущий по полу, небольшие кучи мусора, разбросанные повсюду, и время от времени снующих животных. Стены были в пятнах и трещинах. Он не мог предположить, как давно был построен этот туннель, но прошло достаточно времени, чтобы мир наверху забыл об этом.

Когда Тентил приблизился к потайной двери, он оглянулся назад, сканируя туннель на предмет любого движения, кроме текущей воды. Убедившись, что он один, он направил мотоцикл вперед, включил тормоз и спрыгнул, чтобы нажать переключатель, скрытый на одной из металлических опорных балок.

Несмотря на возраст и изношенность туннеля, потайная противопожарная дверь — тристал толщиной в один метр, замаскированный под бетонную поверхность, — бесшумно поднялась. Как только она поднялась достаточно высоко, он вернулся к ховербайку и направил его через отверстие в другой туннель, на этот раз с изогнутыми стенами и потолком. Автоматические датчики определили, когда транспорт отъехал от подъезда и активировали механизм закрытия. По коридору разнесся тихий гул, когда дверь коснулась пола и защелкнулись магнитные замки.