– Немая ветошь вдруг воспрянет и ответит, – подхватил глаз, – оставив горечи утраты под землёй.

Послышался характерный звон связки ключей, маленькая дверь, что была внедрена в конструкцию ворот, отворилась, сгорбленный ключник с клоками седой бороды и колоссальных размеров лысиной поманил пришедших за собой, удаляясь шаркающей походкой. На посту его сменил белокурый юнец, ловко сделавший подобие реверанса в знак приветствия.

– Это что ещё было? – озадаченно вопрошал Эртур.

– Пароли, говорил же. У вельмож свои демоны, – рассеянно отвечал возница.

– А почему это, скажем, не жест?

– Да чёрт его…

Они перешагнули порог, внутреннее убранство замка не поражало воображение так, как это делали его стены: скромный дворик, истоптанный местными, сопящий псарь с одноухой борзой под ногами, кузнец, высекающий искры ударами молота, подозрительно глядящие стражники да двери, ведущие во внутренние части крепости.

Ответственный люд уже занялся разгрузкой телеги, которую пригнал внутрь юнец, а конюх принялся за верховых, пока путники шагали вслед за ключником, что подошёл к двум стражникам, сторожившим какой-то вход.

– Этот с оружием, – сказал стражник, указывая алебардой.

– Это моя охрана, – ответственно заявил Гюнтер, – без него дальше не двинусь.

– Да посторонитесь вы, – ворчал ключник, расталкивая стражей порядка.

– Там Маркус, а Драговид… ну, вы сами знаете. Стражники всё же расступились.

Внутри ключник отворял двери одну за одной, впуская Эртура с Гюнтером всё глубже в лабиринты замка.

Тёмные пустые коридоры сменялись один за другим. Наконец они стали подниматься по длинной винтовой лестнице, которая привела их к просторной зале с длинным столом и довольно скромным троном из светлого металла, верх которого украшала гербовая лилия с позолотой. Мухи кружили над оставленными яствами, слуг не было видно. Гобелены довольно грубого кроя украшали стены. Различные сцены предстали пред глазами вошедших: охота, рыцарский турнир, сражение с яркими знамёнами по обе стороны. Среди прочего выделялась картина, на которой можно было видеть семью, некоторые лица были нарочно вырезаны.

Они подобрались к двери, возле которой ключник церемониально остановился, круто развернувшись на каблуках. Он кивнул, а затем аккуратно постучал. Дверь резко распахнулась, глаза Эртура оказались на уровне груди открывшего. Тот нагнулся, чтобы пройти в проём.

– Маркус? – обратился ключник, задрав голову.

– Кто это? – отозвался великан, в котором на глаз было добрых семь футов.

– Этих людей, должно быть, и ждал лорд Драговид.

– Милорду не здоровится. – Он скрестил свои ручищи на груди, кулак его был с голову ключника.

– Господа произнесли пророчество, Маркус, это точно нужные нам люди.

После этих слов глаза здоровяка сверкнули, и он велел старику вернуться к своим делам.

– Оружие. – Гигант вытянул руку.

Эртур недобро глянул вверх, чтобы встретиться с ним глазами, рассмотрел тщательней: лицо в шрамах, могучая челюсть, странный чуб прятался за ухом, остальная часть головы была лысой. Густая тёмная борода, недобрый взгляд из-под морщин на лбу, тонкие брови, серьга в одном ухе. Нос был сломан. Геральдическое сюрко переплеталось с кольчужными элементами, грудь украшал большой герб, здоровенный меч тихо спал в ножнах. «Хм, – подумал Эртур, – надо полагать, этим требушетом он фехтует?»

– На меч не гляди, – сказал великан. – Тебе такой не поднять. А коль думаешь, что порублю вас, то в стенах дома гостей необходимо потчевать, а не то путь в Бездну ляжет, меня так матушка учила.

Любопытство взяло верх, после чего Эртур повиновался, сняв свой оружейный пояс, Гюнтер же дал себя обыскать, чтобы Маркус убедился в его миролюбивом настрое. Про стилет Эртур решил не упоминать.

Когда они оказались внутри, взор их окутал силуэт бледного лица, накрытого одеялами. Каштановые волосы лорда влажными прядями падали на лицо, козлиная бородка скрывала оберег, что висел на массивной серебряной цепи. Повязка лежала у правителя на лбу, а вокруг стоял стойкий запах благовоний, который даже перебивал пот, – то трудился местный знахарь, снующий из стороны в сторону.

Пока Эртур стоял рядом с Маркусом, Гюнтер начал готовить речь для своей почтовой миссии.

– Знакомый перстень, – пробубнил здоровяк не глядя.

– Тебе показалось, – сказал Эртур, прикрыв его рукой.

Гюнтер тем временем приблизился к лорду неловко кланяясь, хотя тот даже не открывал очи, борясь с лихорадкой. Травник учтиво покинул помещение. Комната Драговида была довольно скромной, но уютной, притолока была протёрта головой Маркуса, картины, покрытые пылью, скрывали своё истинное лицо, бордовые тона постели были самым ярким элементом интерьера. Тем не менее, воздух веял скорбью, большая кровать была смята лишь с одной стороны, на тумбочке возле второй её части одиноко лежал портрет, лицом вниз. Угрюмые ставни не давали свету проникать в помещение, а прочие элементы убранства были и того невзрачнее, роскоши лорд себе не позволял. Или не мог позволить.

Гюнтер неубедительно прокашлялся:

– Лорд Драговид, ваше э-э-э… княжечье величество?

– Я те дам княжечье величие. – Гигант ринулся вперёд, но Эртур схватил того за сюрко, после чего громадный кулак пролетел в дюйме над его головой, стилет уже был готов явить себя, но едва слышимый сиплый кашель заставил их остановиться.

– Маркус, – обратился правитель, – изволь им сперва изъясниться. После этих слов великан отстранился, злобно пыхтя. – Какие вести вы принесли? – Правитель чуть приподнялся на локти, повязка упала на кровать, оголив лоб, терзаемый испариной.

– У меня для Вас письмо от вашего ближайшего соратника. – Гюнтер достал документ из-за пазухи, Драговид кивнул в сторону Маркуса, после чего тот принял письмо в руки и принялся его вертеть так и эдак, насупивши брови. На момент что-то смутило Эртура, но он подавил это чувство.

Великан сорвал печать, после чего принялся читать, забавно шевеля губами. Он бесшумно проговаривал текст, спустя мгновение его лицо приняло ещё более грозный вид.

– Милорд, а этих вон? – спросил исполин.

– Пущай, Маркус. Вдруг они самозванцы. – Правитель небрежно махнул рукой.

– Ваша светлость, здесь сказано так: «Достопочтенный Драговид, тебе некогда пришлось устраивать славные побоища в составе Серебряной Коалиции, много бравых воинов пало от вашего меча, а ещё больше детей и матерей были преданы смерти от рук ваших стервятников, коих вы считаете за грозную и доблестную дружину. Смею полагать, что сию минуту ты вряд ли волен почивать на лаврах, но почить ты успеешь, уверяю. Твоим псам следовало куда более внимательно избирать жертв, потому как дети очень восприимчивы к творящимся на их глазах ужасам. Они отпечатываются слишком сильно, ноющим шрамом преследуя свою жертву годами. А потому месть может настигнуть внезапно, будучи чьей-то путеводной звездою. Спектакль, что недавно приковал тебя к постели, был лишь первым актом, антракт закончен…» и тут… как же это… извозчик! – Маркус протянул лист Гюнтеру, но тот лишь недоумевающе пожал плечами, после чего письмо перекочевало в руки Эртуру. Он принялся делать вид, что научен грамоте, морщился, мол, действительно, всё слово в слово, чёрным по белому.

– Там последняя фраза – экая тарабарщина, не знаю такого, – сетовал здоровяк, приближаясь к молча содрогающемуся лорду. – Травник! – кликнул телохранитель.

Медленно отворилась дверь, седовласый знахарь шаркающей походкой двинулся к постели, наконец, Эртур пригляделся к незнакомым словам, то был известный ему по молитвам матери древний язык, буквы которого он немного знал:

– Ava’te mortu.

Воцарилась пленительная тишина, казалось, что мир остановился. Слишком резко Драговид издал вымученный стон, застав всех врасплох, его глаза выкатились наружу, все, кто находился в покоях, заметили, как неестественно цепь начала будто бы сама по себе вертеться, связывая звенья так, что на шее лорда образовывалась удавка.