Я посмотрела на Гиацинту.

– Слушай, давай ты прикрутишь эффект сноса парням башки, пока мы не победим?

Цинт проводила Рябинника взглядом, положив ладонь на крутое бедро.

– Я ничего не делаю. Просто стою. Ты меня знаешь. Но он изменился, тебе не кажется? Не помню, чтобы он был таким красивым. Наверное, трудно думать в позитивном ключе о том, кто постоянно дергал тебя за волосы.

А он дергал? Я не помнила.

– Наверное, да. Я…

– Мне понравилось то, что он сказал. Мол, доверяет твоим решениям. Не каждый мужчина признает власть женщины.

Это правда.

– Мы годами тренировались бок о бок.

– О да. Есть что-то, о чем мне следует знать?

Я оторопело моргнула. Цинт сыпала вопросами. Особая ли это связь с Рябинником или нечто большее?

– Да ничего между нами не было, если ты об этом.

Подруга скривила губы в усмешке.

– Буду знать.

Когда дело доходит до романтики, Цинт как кошка, что любит сперва поиграть с едой. Я закатила глаза.

– Давай с ним полегче, ладно? Думаю, его лучше держать поближе.

Цинт поспешила подойти и схватить меня за руку.

– До часа ведьмовства еще добрых шесть часов. Пойдем.

– Мне нужно подготовиться…

– Да, знаю. Но и это тебе тоже нужно.

Вишнево-свекольная щекотка? Они-то мне всегда нужны.

– Это? Что «это»?

Подруга провела меня по замку прямиком до кухонь. В последний раз я была там, когда спасала собственную шкуру бегством. Однако на этот раз Цинт втащила меня через боковую дверь в маленькую кладовую, где пахло запустением и старыми специями.

– Сядь.

Я вскинула брови.

– На пол? Королеве не пристало сидеть на полу.

– Шлепни задницу на пол, – усмехнулась Цинт. – Тебе нужна любовь, подруга. И мне плевать, королева ты или где.

Хвала богине. Вот бы побольше народу придерживалось того же мнения.

– И какой же любви? Я не увлекаюсь интрижками на час, как ты…

Я попыталась протиснуться мимо Цинт, но та хорошенько меня толкнула, подцепила носком лодыжку и усадила на пятую точку.

Я потрясенно уставилась на подругу снизу вверх.

– Ты где такому, черт возьми, научилась?!

– Моя лучшая подруга – крутой боец, и я за ней наблюдала.

Мое уважение.

Цинт ткнула в меня пальцем.

– А теперь просто жди тут. И закрой глаза.

Чтоб Луга в левое яйцо, что она задумала? Послушно зажмурившись, я вдыхала запахи: в воздухе витали нотки мускатного ореха, кардамона и лаврового жасмина.

Дверь открылась.

– Не подглядывать, – предупредила Цинт. – Протяни руки. Нет, не так… сведи их, как будто сиськи пытаешься выкатить.

Какие еще сиськи?

– Цинт, сейчас не время…

Мне в руки упал шелковистый меховой комочек. Потом второй, третий. Я распахнула глаза и увидела кучку пятнистых снежных котят, у которых на спинке еще даже не распустились крылышки.

У меня отвисла челюсть.

Внимание привлекли мягкие шаги гораздо более крупной кошки.

– Приветствую, королева Каллик. – Мать детенышей ступила в кладовку, плюхнулась на пол рядом со мной и замурлыкала.

Я улыбнулась.

– Приветствую. Твои дети просто чудо.

Котята мяукали, боролись друг с другом, нападая на кончики моих волос. Яркие голубые и зеленые глазки смотрели на меня с полным доверием.

О нет.

– Цинт…

– Кучка котят – это не Фаолан, но они милые. И красивые. И ты сражаешься и за них тоже. За всех созданий-фейри. – Гиацинта уселась и принялась мягко почесывать кошку-мать. – Рубезаль не пощадит ни одного фейри, который отказывается ему верить и поступать так, как ему угодно.

– Как сухопутного келпи, который доставил нас с Ланом в Андерхилл, – тихо согласилась я. Мы нашли его закованным в цепи в убежище изгоев. Кто знает, как долго келпи пробыл пленником гиганта?

Цинт кивнула.

– И других тоже. Как фейри-мистика. И сколько еще таких, о ком мы не подозреваем?

Котенок вскарабкался по моей груди, кое-как удержал равновесие на плече и ткнулся влажным носиком в ухо. Я рассмеялась и сняла с себя маленького сорванца.

– Но котята, Цинт? Серьезно?

– Или они, или очередная свекольная щекотка, а если я скормлю тебе их слишком много, ты не влезешь в штаны. – Цинт ласково потянула меня за кончики длинных прядей. – Не сломайся, Алли. Не под тяжестью этой ноши. Не дай грузу своего положения взять верх. Ты переживешь отказ от Лана. Обещаю.

Я не была так уверена.

Подхватив двух котят, я поднесла их к самому носу. Они пахли снегом и древесным соком. Оба принялись тыкать мне в щеки крошечными подушечками лапок.

Снежная кошка перекатилась на бок, расправила девственно-белое крыло и провела вверх-вниз, поглаживая мое лицо перьями.

– Послушай подругу. Еще есть надежда, юная королева. Пока не перестанет биться сердце последнего фейри, пока не иссякла магия в этом мире, пока Андерхилл не исчезла из памяти живущих. – Кошка вскинула голову и, клянусь, на мгновение усмехнулась. – Уж я-то знаю. Я многое узнала о надежде за свои многочисленные жизни.

Я положила ладонь ей между ушками. Услышала скрытый за ее словами смысл. Жизнь продолжалась.

– Спасибо. Постараюсь это запомнить.

Котята барахтались у меня на коленях, покусывая друг друга и ударяя лапками. Не испытывая страха, не обращая внимания на опасность вокруг, готовую поглотить их целиком.

Цинт права. Я сражалась не только за фейри или за людей. Ведь в опасности каждое живое существо, порожденное Андерхилл.

Сердце все еще болело, но именно поэтому я и отказалась от встреч с Ланом. Я должна бросить все силы на защиту этих существ. И нельзя позволить никому и ничему встать у меня на пути.

Я глянула на Цинт.

– Я его остановлю.

Подруга улыбнулась.

– Знаю. Просто сделай мне одолжение и не умри в процессе, ладно?

Слова прозвучали беспечно, и я улыбнулась в ответ, но дело в том, что… я была почти уверена, что это тема не для шуток. Моя сестра погибла, пытаясь справиться с той же задачей. А был ли кто до нее? В любом случае, она сказала, что я – последняя надежда фейри. Если я облажаюсь, больше попыток не будет. И я почти не сомневалась, что от меня потребуется. Может, я это знала с того самого момента, как Жрица подтвердила смерть королевы Елисаваны. Может, даже раньше.

Смерть Рубезаля будет стоить мне собственной жизни.

– Спасибо, что подбросил, – пробормотала я сухопутному келпи, который не так давно сопровождал нас из Андерхилл.

Он топнул правой передней ногой и тряхнул сосульками гривы.

– Успокойся, слабоумная. Я тут не ради тебя. Доберусь до ублюдины, пырну его прямиком в громадную задницу.

Я поморщилась, хотя мне отчасти даже стало любопытно, как он собрался пырнуть Руби, не имея рога. Но я вполне допускала, что старейший из живущих сухопутных келпи ответит на вопрос демонстрацией. На мне.

Однако, когда дело касалось сражения с Рубезалем, я могла считать келпи союзником. Как ни странно, он еще ни разу меня не подвел, несмотря на манеру выражаться…

– Кончай ерзать своими мужицкими бедрами. Немудрено, чего ты все норовишь грохнуться, когда столько херней страдаешь.

Не-а, даже не буду пытаться оправдать его поведение. Вот же хрен четвероногий.

Я оглядела лагерь внизу. Изгои по-прежнему находились в процессе развертывания. У подножья склона, на вершине которого я стояла, носились фейри всех форм и размеров. Найти огромную палатку в центре не составило труда.

Перед отбытием я высказала подозрения Элве, и она подтвердила, что это приманка.

И все же… я ведь намеренно предала ее дезертирство огласке, то есть Рубезаль знал, что она поделилась его секретами.

Мой взгляд вновь скользнул к палатке, что в буквальном смысле как маяк возвышалась посреди лагеря.

Только идиот выбрал бы такое укрытие.

Или гений.

– Ну на хрен. Прям в самое нутро полезу.

Зажмурившись, я открылась своей магии, оплелась белой молнией. Пара-тройка экспериментов – и я выяснила, что это более надежный способ маскировки, чем тот, который предпочитают Лан и другие Неблагие.