– Ну, об этом мы сейчас позаботимся, – сказал Доктор; все его раздражение вдруг как рукой сняло. Он подкатил баллоны с газом к изголовью стола. -Вы, голубушка моя, так скакали, что я едва не проткнул вам матку. А теперь расслабьтесь.
Ренни закрыла глаза. Доктор отдал маску миссис Доки, которая, не без злорадного удовольствия, прижала ее ко рту и к носу Ренни. Доктор тут же отвернул оба краника, и с тихим ровным шипением газ пошел в маску.
– Дышите глубже, – сказал доктор, щурясь на манометры.
Ренни глубоко вдохнула – два, три, пять раз, как если бы только и мечтала потерять сознание. Дрожь утихла, и ноги постепенно расслабились.
– Проверьте пульс, – сказал Доктор.
Но едва только миссис Доки свободной рукой дотронулась до запястья Ренни, ту будто вывернуло наизнанку – и вырвало прямо в маску. Секундой позже раздался жуткий чавкающий звук и следом еще один. Глаза у нее наполовину приоткрылись, быстро, один раз.
– Бронхоскоп! – резко сказал Доктор, сдергивая маску вон. Лицо у Ренни посинело: чавкающий звук исчез. – Хорнер, снимите ремень! Быстро!
Я вцепился в ремень и никак не мог сквозь слезы разглядеть застежку. Внутри у Ренни что-то громко булькнуло, как будто взорвалось под спудом,
– Бронхоскоп! – крикнул Доктор.
Миссис Доки добежала наконец до стола с длинным, на трубу похожим инструментом. Доктор вырвал инструмент у нее из рук и начал втискивать его Ренни в рот. Все лицо у нее было в рвоте, и под головой, на волосы, тоже натекла маленькая лужица. Лицо потемнело еще больше; глаза открылись, зрачки бессмысленно метались. У меня поплыло перед глазами.
– Готовьте кислород! – приказал Доктор. – Хорнер, пульс!
Я схватил Ренни за руку. Может, и был один-единственный удар в самом начале – и больше ничего.
– Я его не слышу! – закричал я.
– Нет, – сказал потускневшим голосом Доктор. Он вынул бронхоскоп у Ренни из горла и отложил его в сторону. – Кислород не нужен, миссис Доки. – Миссис Доки медленно подошла к столу, посмотреть.
Вот эту картину мне и пришлось запомнить навсегда: темная Комната Процедур, если не считать единственной яркой лампы над самым столом; мертвая Ренни с перепачканным лицом, широко открытыми глазами и ртом; рвота капает из лужицы у нее во рту в другую, у нее под головой; широкий черный кожаный пояс, расстегнутый наконец, лежит на простыне, под которой грудь Ренни и ее живот; нижняя часть тела обнажена, окровавлена, ноги неловко и вяло свисают с края стола.
– Ф-фу ты, – выдохнул Доктор.
– Как это случилось? – спросила миссис Доки.
– Она, наверное, перед тем как ехать сюда, плотно поела, – ответил он. – О чем только люди думают. Глотнула эфиру, ее вырвало, а потом она все это вдохнула в легкие. Этакая чушь!
Я был настолько ошарашен, что не мог даже плакать. Меня словно обухом по голове ударили, и я чудом успел нашарить сзади стул, на который и упал.
– Соберитесь, Хорнер; так дело не пойдет.
Ответить не получилось. Я плавал где-то на грани между головокружением и тошнотой.
– Пойдите лягте в приемной на кушетку, – приказал Доктор, – и задерите ноги кверху. Это пройдет. Мы ее обмоем, а потом вам придется ее отсюда забрать.
– Куда? – у меня началась едва ли не истерика. – Что я буду с ней делать?
– Ну, отвезете обратно, домой. А что, вы думаете, мужу тело без надобности? Я побрел к двери, но грохнулся в обморок через несколько шагов. Очнулся я в приемной на кушетке, и Доктор стоял рядом.
– Нате выпейте, – он протянул мне две таблетки и стакан воды. – А теперь слушайте внимательно. Дело серьезное, но все обойдется, если вы возьмете себя в руки. Мы перенесли ее в вашу машину. Не вздумайте дурить – избавиться от нее по дороге или что-нибудь вроде того. Я уже созвонился с мужем и сказал ему, что она через некоторое время придет в себя после анестезии и отправится домой. Лучшее, что вы можете сделать, – привезти ее прямо домой и сказать мужу, что она умерла. Побольше паники. Скажите ему, что все было в порядке, а потом, на полдороге, ее вдруг начало рвать, и она задохнулась – вскрытие подтвердит ваши слова. Он позвонит в "Скорую помощь"; они, конечно, обнаружат последствия аборта, но здесь нет ничего страшного. Вам станут задавать вопросы; тоже не страшно. Не говорите им, где делали аборт, до завтрашнего утра; потом это уже не будет иметь никакого значения. Я с частью пациентов уеду сегодня же ночью, поездом, а миссис Доки останется и сделает все, что нужно будет сделать. Дом и телефон записаны на ее имя, и она скажет, что была одной из моих пациенток и сдавала дом под клинику. Вы моего имени не знаете, она назовет фальшивое и будет разыгрывать невинную овечку. Ни вас, ни ее привлечь к ответственности не смогут, а до меня им не добраться. Вот, возьмите, – он дал мне конверт. – Здесь вам на автобус и еще немного денег, хватит, чтобы прожить до среды. Планы у нас прежние. Вы встречаетесь с миссис Доки и с остальными пациентами на автовокзале, на "Грейхаунд", и если, паче чаяния, что-то изменится, она вам сообщит. Вы в состоянии вести машину?
Ответить ему я не смог: вернулось сознание, а вместе с ним вернулось горе и затопило меня с головой.
– Вид у вас почти нормальный, – отрывисто сказал Доктор. – Хорнер, виноваты мы все. Пусть нам всем это будет урок. Давайте, не сидите сиднем; чем быстрее все кончится, тем лучше.
Должно быть, таблетки и в самом деле подействовали: когда я встал, голова не кружилась. Я вышел и сел в машину. Ренни, свернувшись калачиком, лежала на заднем сиденье, одетая, умытая, с закрытыми глазами. Слишком многое случилось, чтобы думать, чтобы знать, какие чувства испытывать. Я автоматически довел машину до Вайкомико, подъехал к их дому.
Добрался я часам к одиннадцати. У дома было темно, в доме, кажется, тоже, и ни одной машины на шоссе. Я позвонил в дверь и, когда Джо открыл, сказал ему: "Джо, она умерла".
Он вздрогнул и толкнул очки по переносице вверх. На глазах у него выступили слезы и тут же покатились по обеим щекам.
– Где она?
– В машине. Ее начало рвать – от эфира, – и она задохнулась.
Он прошел мимо меня к машине. С трудом вытянул ее с заднего сиденья, отнес в дом и осторожно уложил на диван. Слезы все так же текли у него по лицу, но он не всхлипывал и вообще не издавал звуков. Я беспомощно стоял рядом.
