Я хочу занести вещи в свою комнату, взять несколько вещей и пойти к нему. У нас еще есть время обсудить, что мы будем делать.

Как только я подхожу к своей комнате, слышу музыку. Джордан уже здесь, я вздыхаю, закатывая глаза в отчаянии. В следующем году я сделаю все, чтобы сменить соседа по комнате.

Открываю дверь, прохожу внутрь и направляюсь к своему шкафу. Достаю из него несколько вещей, запихиваю их в рюкзак. Затем я подхожу к своему столу, кладу на него книги, которые мне не понадобятся, поворачиваюсь и иду к двери. Внезапно музыка останавливается, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на свою соседку. Она смотрит на меня, на ее губах играет самодовольная улыбка. Я нахмуриваю брови, не понимая ее реакции.

— Уже уходишь?

— Как будто это тебя удивляет? — Говорю я, положив руку на дверную ручку. — Я почти никогда не бываю в нашей комнате, Джордан. Ты должна быть счастлива, что это место в твоем распоряжении.

— О, я очень счастлива. Как супер-пупер, обрюхачено счастлива.

— Что ты сказала?

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Слова, которые она выбрала, не похожи на совпадение.

— Ты что-то уронила, когда так торопилась уйти.

Нет. Пожалуйста, нет. Я ни разу не проверяла свои тесты с того момента, как бросила их в рюкзак.

— Не суй свой нос в мои дела, Джордан. Это не имеет к тебе никакого отношения.

— Но это имеет отношение к твоему парню. Он собирался стать профессионалом, потому что он очень талантливый хоккеист, но ты ему все испортишь. — Мои щеки надуваются, и я готова задушить ее на хрен. — Я подумала, что он должен знать.

— Ты бы не…

— О, я сказала. Я не могла упустить такую возможность. Он не был счастлив. Он был ошеломлен. Ошеломлен до глубины души. — Она одаривает меня самой фальшивой улыбкой, и я чувствую, что у меня подкашиваются ноги. — Никому не нравится, когда такие шлюхи, как ты, пытаются украсть их будущее.

— Джордан, я клянусь…

— Ты должна подготовиться к жизни в качестве матери-одиночки. Или сделай аборт. Да, лучше сделать аборт. Приносить в мир нежеланного ребенка — самая глупая идея.

С этими словами она поворачивается ко мне спиной и включает музыку.

Она закончила разговор, оставив меня в ярости.

Я чертовски ненавижу эту суку.

Захлопываю за собой дверь и спускаюсь по лестнице. Никому не пожелаю такого чувства — это просто гребаный апокалипсис. Эта идиотская сука не имела права рассказывать Кольту о моей беременности. Она не имела права раскрывать мои секреты. Я в такой чертовой ярости, что едва вижу, куда иду, и сильнее натягиваю рюкзак. Мне хочется плакать, кричать, ударить по чему-нибудь, и все это одновременно — но я также хочу увидеть его.

Слышу автомобильный гудок и замираю. Водитель крутит пальцем у виска и смотрит на меня.

Я поднимаю руки вверх и говорю: Простите.

Он уезжает, вероятно, решив, что я беспечная имбецилка, которая хочет умереть молодой. Я сжимаю челюсть, продолжая идти, запрещая себе думать о своей соседке и о том, что она натворила.

Войдя в квартиру Кольта, быстро снимаю кроссовки, вешаю кожаную куртку и кладу рюкзак на пол.

Прохожу в гостиную, опускаюсь на диван, закрывая глаза. Какая чертова катастрофа. Могу только представить его реакцию, когда эта Барби сообщила ему о моей беременности или, что еще хуже — сунула ему в лицо мой тест на беременность.

Джордан, надеюсь, ты будешь гнить в аду по-настоящему.

Мои глаза резко открываются, и я сажусь. Подождите минутку. Я бегом возвращаюсь в прихожую, достаю из рюкзака телефон, разблокирую его и смотрю на экран.

Он знает. Знает и не позвонил мне. Не написал мне смс. Он ничего не сделал, даже не написал ни одного сообщения с просьбой прийти к нему и поговорить.

Я смотрю на время, прикидывая в уме, когда должна закончиться его тренировка. Обычно он возвращается домой к семи вечера, и я не думаю, что сегодня должно быть иначе. Крошечный голосок сомнения блуждает в моей голове, мешая дышать полной грудью. Я отгоняю его, изо всех сил стараясь не волноваться. Этому может быть объяснение. Я не знаю, когда она с ним разговаривала — возможно, он уже был на тренировке. Если она вообще с ним разговаривала. Она может лгать, насколько я знаю.

Я просто хочу верить, что я ему небезразлична, чтобы не бросить меня вот так.

В семь сорок я на грани бреда. Я мечусь взад-вперед между его гостиной, кухней и спальней. Мое горло переполнено уколами и иголками, даже пальцы дрожат. Ярость, которую я испытывала, сменилась страхом. Неуверенностью в себе. Я медленно умираю внутри без него.

Беру с дивана телефон и набираю его номер. Прижимаю к уху и слышу механический голос — он отправил меня прямо на голосовую почту. Неужели он выключил телефон? Или у него села батарея?

Я смотрю на экран, а потом звоню Клэю. Он — моя последняя надежда, потому что я не хочу мириться с тем, что Колтон вот так меня бросил. Его лучший друг знает, где он, и он сможет мне помочь.

— Привет, Клэй. Как ты?

— Привет, Ава. Я в порядке, собираюсь посмотреть что-нибудь с Лейлой. А ты?

— Эм, ты не знаешь, где Кольт? Я у него дома, и, кажется, его телефон отключен.

Возникает пауза, а затем Клэй прочищает горло.

— Разве он тебе не сказал? Он уехал в Сан-Хосе, чтобы подписать контракт с «Калифорния Тандерс». Он собирался зайти к тебе в общежитие перед вылетом.

— О, я не знала…Я не видела его сегодня. Наверное, мы разминулись. Ну тогда пока.

— Ава, подожди…

— Пока, Клэй.

Я вешаю трубку, чувствуя оцепенение.

Все становится ясно. Вероятно, он пришел ко мне в общежитие и встретил Джордан. Узнал, что я беременна, но ни разу не позвонил и не написал мне. Он просто оставил меня одну и полетел подписывать контракт. О котором я даже не знала.

Считаю до десяти, потом поворачиваюсь и иду в его спальню. У меня слишком много вещей в его доме, и мне нужно забрать их все. Не хочу оставлять даже следа своего присутствия в этой внезапно остывшей квартире. Я не хочу плакать. Но я и не из тех, кто портит обстановку. Я спокойна, как гребаный Стефан Сальваторе с отключенными эмоциями. Не хочу делать глупостей, потому что мне все равно. Как и Джефферсону, который не мог вызвать скорую помощь из-за страха за свое будущее, Колтон предпочел мне свою карьеру.

Я выгляжу как зомби. Я проспала один гребаный час на его диване, и во мне нет ни унции энергии, чтобы заботиться об этом. Едва наступило восемь утра, как я волоку ноги в кампус. Мой рюкзак готов взорваться от всех моих вещей, и я прижимаю к груди еще одну сумку, когда направляюсь в библиотеку.

— Ава? — Оглянувшись через плечо, я вижу мисс Льюис. — Что ты делаешь здесь так рано?

— Я хочу поехать домой после занятий. — Бормочу я, когда она опускается на ступеньку рядом со мной.

Она хмурится. Ее глубокие голубые глаза блуждают по моему лицу.

— Ты в порядке?

Я продолжаю смотреть на нее, как будто нахожусь в каком-то оцепенении. Она — единственный взрослый человек, с которым я общаюсь в школе. Мы стали близки из-за всех книг, о которых мы говорим, из-за всех часов, которые я провожу в библиотеке. Я моргаю и качаю головой.

— Нет. Я не в порядке.

Мисс Льюис вздыхает, берет мою руку в свою и тянет меня вниз по лестнице. Она направляется прямо к своей машине, открывает дверь и только после этого отпускает мою руку с единственной целью: забрать у меня вещи и затащить в свою машину. Я проскальзываю внутрь, пристегиваю ремень безопасности и жду. Понятия не имею, что у нее на уме и что я здесь делаю, но я ей позволяю.

Заведя двигатель, она украдкой бросает взгляд в мою сторону.

— Сегодня ты прогуливаешь школу. Тебе нужно будет узнать у одногруппника о пропущенных заданиях.

— Хорошо. — Я достаю телефон из кармана. — Куда мы едем?