А следующей в очереди стояла я.

Судя по тому, что видели все присутствующие, предстоящая процедура была не из приятных. Отчасти унизительная, но быстрая. А это терпимо. Однако ноги все равно еле слушались, отказываясь подчиняться командам мозга.

— Имя, — напомнил старик-оценщик, приготовившись записывать.

— Ариэлла, — произнесла тихо, делая маленькие, но уже более смелые шаги вперед.

— Полное имя, — раздраженно напомнил он.

— Ариэлла… — начала по новой, но запнулась, забравшись в кресло и подняв сразу же сорочку, не дожидаясь в свою сторону холодного желтого кошачьего взгляда. — Харрис.

Старик вдруг прекратил писать, подняв на меня тяжелый взгляд.

— А ты, случаем, не родственница прошлого предводителя повстанцев низших Питера Харрис?

По виску скатилась холодная капля пота, в то время как все тело бросило в жар. В этот момент я лишь надеялась на то, что острый слух Зверей не способен услышать то, как быстро сейчас билось мое сердце.

— Нет, — ответила тихо онемевшим языком.

— Она его дочь! — воскликнула Миа в унисон со мной.

Я перевела на эту тихушницу ошарашенный взгляд, не ожидая от нее такой внезапной прыти, которая сейчас привлекла к себе всеобщее внимание.

— Она его дочь, — зачем-то повторила Миа, выкручивая пальцы на руках от неуверенности. — А еще она невеста нашего настоящего предводителя.

Что же ты творишь…

Я готова была бросить в эту выскочку чем угодно, чтобы заткнуть, жаль, что под рукой ничего не было.

— Ариэлла очень талантлива, — продолжала Миа, повернувшись лицом к старику. — Именно она изготовила бомбы, подорвавшие ваш склад с боеприпасами!

С каждым словом ее голос становился громче. В конце и вовсе сорвался на крик. Я вжалась в гинекологическое кресло так сильно, что сейчас бы все отдала на свете, чтобы раствориться в мягкой обивке.

Мне конец.

Я не знала, что теперь Звери могут сделать с этой информацией, и как они захотят использовать ее. В голову полезли разные вариации, пока не услышала тихий смех женщины и старика.

— Это она про тот, что пустой был? — спросила она, оборачиваясь к оценщику.

— Похоже на то, — ответил он, стараясь подавить улыбку.

Что происходит?

Как склад оказался пустым?

Тонкая ниточка надежды, что хотя бы у Кита в тот вечер все получилось, оборвалась. То, что должно было напугать Зверей и нанести урон, теперь вызывало у них лишь смех.

Как же мы ничтожны.

— Что ж… интересный экземпляр к нам попал, — довольным голосом подытожил оценщик, вернувшись к своим записям.

Темноволосая женщина склонилась к моим бедрам. Я почувствовала, как между ног по половым губам скользнуло что-то маленькое, а после неприятное давление от палочки.

Я до скрежета обивки впилась в подлокотник ногтями и стиснула зубы, стараясь не издать ни единого звука от болезненной процедуры. Вскоре палочка между ног исчезла, и осталось саднящее ощущение.

Медработник опустила конец палочки в жидкость, и та осталась кристально чистой.

— Инфекций нет, — все так же сухо и равнодушно озвучила она. — Цвет белый.

Услышав это, старик не смог подавить ухмылку и, не поднимая голову, сказал:

— Очень интересный экземпляр.

***

После медицинского осмотра нас не повели в уже привычную комнату. Вместо нее мы направились дальше по коридору и оказались в просторном холле, что служил столовой. Белые столы и стулья были расставлены в шахматном порядке по всей площади.

Наша пятерка разбрелась к разным столам, за которыми всех уже ждала еда. Девушки, видимо, желали хоть какое-то время побыть наедине с собой, пока не привели следующую пятерку, и комната не стала ломиться от людей.

Я последовала за Мией, горя диким желанием услышать от нее ответ.

— Какого черта? — воскликнула я, упершись кулаками в стол, где села предательница, едва успев взять вилку в руки.

Она подняла на меня испуганный взгляд.

— Ты о чем?

— О чем я? Ты сейчас серьёзно? — от возмущения голос начал переходить на ультразвук. — Зачем ты им все про меня рассказала?

— Луиза сказала, что надо любым способом повышать себе цену к аукциону, — пожав плечами, ответила Миа.

Она была настолько холодна и практически равнодушна ка всему происходящему, что в ней я практически не узнала пленницу, которая еще недавно захлебывалась в собственной истерике.

— А с каких пор мы слушаем и делаем то, что говорит Лу?

— Ну… — протянула она задумчиво, — потому что она оказалась права. Насчет всего здесь.

От услышанного у меня просто пропал дар речи. И все же хотелось кричать о том, что все они неправы, что не нужно сдаваться, и мы обязательно выберемся отсюда, но… сжав посильнее кулаки, терпела. Еще немного, и из ушей пошел бы пар.

— Сядь, — процедила взявшаяся из ниоткуда Сара мне на ухо и, надавив на плечо, заставила сесть. — Ты привлекла внимание охранников. Тебе оно надо лишний раз?

Девушки перевели взгляды в свои тарелки, и я, решив переключиться, последовала их примеру. Перед каждой из нас лежал огромный стейк красной рыбы. Желудок скрутило от голода, напоминая, что кроме воды, в него давно ничего не попадало. Рот наполнился слюной. Но прежде чем накидываться на блюдо, я задумалась… Если нас – людей, низших, приравняли к домашнему скоту, но кормят такими изысками, что многие из нас за всю жизнь и не пробовали, то… Чем же они тогда питаются сами?

Все ели молча. Лишь изредка можно было услышать, как некоторые присутствующие переговариваются шепотом.

Краем глаза я увидела, как вошла новая пятерка, в которой была сама Луиза. Она выглядела бледнее смерти, ужасно растерянной и еле переставляла ноги, отчего чуть не споткнулась об ножку стула.

Сев на первое попавшееся место, Луиза долго смотрела в никуда. А после закрыла лицо ладонями и заплакала.

Сквозь веки резко просочился яркий белый свет, пробуждая ото сна.

— Подъем! — зарычал входящий в нашу с девушками общую комнату вооруженный охранник.

Мы спали прямо на полу, подметив, что имитация подушек вместо бетона или паркета была очень кстати. Все лениво потягивались и зевали, не спеша выполнять приказ Зверя.

— Живее! — прокричал второй. — Выходим в коридор. Строимся в шеренгу по двое.

Все послушно выполнили указания, спокойно, без нервов и не толкаясь, переступая через порог белой комнаты. Несмотря на наставленные на нескольких девушек дула автоматов, никто больше не чувствовал опасности, ведь все понимали, что мы нужны им живыми. Каждая из нас представляет ценность. А когда среди девушек послышался первый робкий смешок, стало откровенно ясно, что некоторые и вовсе привыкли к здешней обстановке и новой жизни.

Нас привели на завтрак в столовую, где подавали что-то похожее на молочную кашу с экзотическими ягодами. В то время как все с особым аппетитом уплетали содержимое глубоких чашек, Луиза ничего не ела. Она сидела через несколько столов от меня, сгорбив спину, смотря куда-то перед собой.

Вчера, перед отбоем, когда нас всех сопроводили в белоснежную комнату, Лу отказалась со мной разговаривать и, найдя пустой угол, забилась туда, свернувшись калачиком.

Я не понимала, что с ней творится, и что могло произойти после медицинского осмотра, так поменявшего ее моральное состояние.

— Неужели Рамирес все это спонсирует? — Сара со злобой кинула ложку в полупустую чашку, обводя глазами огромный зал.

— Что за Рамирес? — спросила я, прервав трапезу.

— Это королевская семейка, правящая в настоящее время.

— У них монархия? — искренне удивилась я, поражаясь их устаревшей системе.

Сара лишь пожала плечами, отвернувшись.