— А вот это плохо, — помрачнел я. — Как бы не вышло, что нас готовят к какой-то очередной пакости. Ты же мониторишь квесты системы?

— Разумеется, — кивнула Серая. — Никаких аномалий выявлено не было. Автогенерируемые квесты соответствуют норме. Бедствий за время вашего отсутствия не появлялось. Был небольшой прорыв, но не потребовалось даже вмешательство топов.

— Спасибо, — кивнул я.

— Нет нужны в благодарности. Я лишь делаю то, что сказала Белая и выполняю свой долг.

— За это и благодарю, — отмахнулся я. Вдаваться в философию благодарности я сейчас не собирался.

Серая кивнула и отошла на шаг. Уходить она не собиралась, хотя мы как раз пришли к главному терминалу. Ну, пусть смотрит, ничего криминального в нашем разговоре с системой не предполагалось.

— Система. Корректор Арктур. Запрашиваю активацию управляющего терминала.

Со скрипом из пола в очерченном полосой от частых призывов круге, поднялся одноногий монитор с приветственно мигающим курсором ввода.

12. Переговоры, без которых нельзя обойтись

— Назови полномочия Аудитора.

Недостаточно прав доступа.

— Кто такой аудитор? Зачем он нужен?

Аудитор является проверяющим звеном работы корректоров и модераторов.

— Я должен подчиняться аудитору?

Данные удалены.

— Кем?

Корректор Голубь.

А это ему зачем? Он ещё и короля покрывает?

— Как стать аудитором?

Данные удалены.

Ожидаемо.

— Я был на двадцатом техническом этаже. Он лежит в руинах, перекрытия между локациями разрушены, а всё живое уничтожено.

Идёт анализ.

Сбор данных невозможен. В локации проходят ремонтно-восстановительные работы.

— Ремонт? Но там нет рабочих или кого-то ответственного.

Ответственный за проведение ремонтных работ: корректор Ангедония.

— Ангедония — опасное бедствие. Как давно провоизводилось сканирование её уровня осознанности?

Данные удалены.

— Кем?

Аудитор Мракрия.

— У меня есть основания полагать, что на двадцатом обитает нарушающее правила Стены бедствие со статусом корректора, а возможно — аудитора.

Идёт анализ.

Сбор данных невозможен. В локации проходят ремонтно-восстановительные работы.

— Бедствие захватило власть над локальными пересборами и пользуется ресурсами Стены для её разрушения.

Жалоб не зафиксировано.

— Зафиксируй мою.

Идёт анализ.

Сбор данных невозможен. В локации проходят ремонтно-восстановительные работы.

На лице возникла нервная улыбка.

— Кто такой аудитор Мракрия? — послышался вопрос Серой у меня за спиной.

Я обернулся к ней. Затем бросил взгляд на экран.

Аудитор XII сектора.

Аудитор XIII сектора.

Аудитор XIV сектора.

…

Аудитор LXXXIV сектора.

— Впечатляет…

— Нумерация секторов начинается не с начала, заканчивается не последним сектором, и некоторые цифры в списке отсутствуют.

— Полагаю, по ним можно судить, где проходит Чёрная Дорога и королевство двадцатого, — сказал я. — Ещё есть умные мысли, что спросить?

Был один матерный термин, который как нельзя лучше характеризовал то, что нужно было делать с этим терминалом в надежде получить хоть какую-то информацию. И энтузиазмом я пылал примерно настолько, что уже сейчас стоял в шаге от того, чтобы поскорее свалить, оставив это унылое занятие на Серую.

Но та только отрицательно покачала головой.

Вот же…

Спустя час, на который меня с большим трудом хватило, я смог выяснить то, что аудитор по идее должен приглядывать за работой других и смотреть, чтобы те не косячили. Ангедония — корректор-ренегат. Впрочем, корректоров не ренегатов в принципе не бывает, с учётом того, как этот титул можно получить.

Это объясняет её слабость. Куклу нельзя назвать полноценным боссом локации — она нужна на этаже только ради своего статуса.

Корректором может быть только бывший смотритель, а смотрителем — только проходчик. Примерно такая же линейка у юстициара и модератора. Для нас здесь главным было то, что Ангедония — однозначно бывший проходчик, а не порождение Стены. Король техноцита — тоже.

А ещё кое-что было в памяти короля Артура. Имя Мракрии было мне знакомо. Я уже слышал его, как и о том, что Чёрная Дорога родилась, скорее всего, почти сразу за тем, как окончилась моя прошлая жизнь.

Любопытно, получается, система мариновала меня прежде чем вернуть к жизни, не одну сотню лет. Однако уже тогда Стена была древней. Это внушает своеобразный трепет, когда начинаешь осознавать, насколько долго всё это уже продолжается.

Тысячи? Десятки тысяч лет? Не рискну даже предположить.

Скорость износа для настолько сложной структуры, как Стена, была ничтожной. Но даже настолько совершенный механизм не вечен, и даже на него влияет энтропия. Всё со временем устаревает и приходит в негодность.

По итогу у меня нарисовалась картина, что некая группа удачливых авантюристов захватила двадцатый, создала какой-то баг, в результате которого система не может даже понять, что с ней что-то не так, и основали там… нечто.

Разговоры в чате были похожи на разговор реальных живых людей. При этом мы видели только техноцитовых зомби и боевые группы того же техноцита.

Плюс послание крыса.

Я вновь вспомнил, как существо семенило на маленьких пушистых лапках по коридору, запрыгивало в какое-то устройство, и через него оказывалось в теле техноцита пятнадцатого этажа.

Таким образом можно предположить существование целого города где-то за двадцатым этажом, в котором обитают люди, выполняющие всю работу удалённо руками техноцита.

Светящийся кристаллический стержень, напоминающий гигантскую иглу. Огромная сфера. Энергии в этой штуке было полно, а игла напоминала антенну. Плюс всё это запрятано в мобильную металлическую броню. Та трехногая утка может перемещаться самостоятельно, а потому не ограничена одним сектором.

Сердце техноцита должно само перемещаться по Стене.

Жаль, у меня нет другой части этой истории. Той, о существовании которой крыс в послании лишь намекнул.

* * *

После Обсерватории я направился на рынок.

Члены ордена разделились, занятий хватало всем. Кот с частью лиговцев, влившихся в Орден, отправились на новую базу Лиги в целях вербовки. Сайна занялась закупками всего необходимого на рынке.

Там же Альма с Рейном и Лисом открыли обменный пункт Ордена. Здесь мы меняли две вещи, одинаково не имевшие большой ценности для Ордена, друг на друга. А именно покупали землю за еду.

Раньше на такую сделку бы никто не пошёл, а нам она и вовсе была без надобности. С таким же успехом мы могли раздавать еду просто так, не беря в оплату вообще ничего. Но так мы пытались хоть немного снизить удар по бедному населению Стены, которые не ходили в далёкие рейды или были мирными, а все накопления храниил в обесценивающейся земле.

Еда тоже была универсальной валютой, которую охотно брали в обмен. Условной валютой, конечно — продукты имеют свойство портиться, так что это была временная мера, чтобы за те же продукты получить что-то ещё, в чём было бы выгодно хранить накопления. Например, фрагменты.

Эстель ушла в сторону квартала кунцткамеры. Вернее, Софья — сейчас она была в её облике. Она сообщила, что приведёт в орден парочку достойных доверия местных, кто бы согласился пойти на мои опыты ради возвращения нормального вида и возможности нормального развития.

Вообще-то они согласились бы на такое предложение все, но подбирать под каждого билд и создавать новое существо, в которое удастся перейти эволюцией — процесс слишком затратный и сложный. Потому речь шла о тех случаях, когда был возможен переход на что-то, что мы могли сделать при текущих возможностях убежища. И конечно, ключевым был вопрос лояльности.