Невозможно было ее не узнать. Ибо как только он ее увидел, сердце его бешено подпрыгнуло и заколотилось раза в три чаще.
И ладони вдобавок вспотели. Да не только ладони… Черт, да его просто в жар бросило – как бросало лишь в те моменты, когда жизни что-то непосредственно угрожало (как на "стрелке" с членами враждующей группировки, к примеру).
Но сейчас-то что угрожало? Ничего, ровным счетом… Сейчас он просто сидел за рулем в тачке своего корешка и, не отрываясь, смотрел на девчонку в светлом летнем платье, о чем-то непринужденно болтающую со своей подружкой.
Нет, ничего ему, "Громобою", в прошлый раз (когда он девочку увидел впервые) не померещилось. Она действительно чертовски хороша. Даже сердце сжималось – до чего же хороша…
Такое нежное, ангельски нежное лицо… и фигурка безупречная, и походка такая легкая… Как в старой песне: "Летящей походкой ты вышла из мая и скрылась из глаз…"
Черт!!! Она же действительно сейчас из глаз скроется, пока он тут сидит как китайский болванчик и млеет, созерцая куколку…
Гоша отцепил от руля потные ладони и вылез из машины, когда девочка находилась от нее уже в паре шагов. Вылез… и неожиданно понял – не знает, что и сказать ей, кроме "Здрасьте!" То есть, знал, но сейчас, увидев ее, с ужасом осознал – не знает, с чего и начать…
Так. Она тоже его, наконец, заметила. Узнала. И… побледнела. Улыбка моментально сошла с лица, а глазищи потемнели. Из серых почти черными сделались…
"Боится", – подумал Громов и даже испытал легкое разочарование. Такая не должна бояться! В прошлый-то раз не боялась… неужто он выглядит так устрашающе? Да он уже готов ей простить, что она его кинула! Именно! Простить!
"Громобой" растянул губы в улыбке. В отличие от большинства братков, он не считал, что золотые коронки на осколках выбитых зубов – это красиво. Коронки у "Громобоя" были безупречно белые. Фарфоровые.
Посему улыбку свою он считал едва ли не голливудски неотразимой.
…Однако, разыскиваемая им красавица, видимо, считала иначе. Ответной улыбки он не дождался.
–Ну что ж ты? – спросил Гоша настолько мягко, насколько умел (отметив не без удовольствия, что подружка красавицы пялится на него, едва ли рот не разинув. Что ж, мужчина он, конечно, видный…), – Я тебя ждал, ждал, заказал столик… а ты?
Наконец-то румянец стал возвращаться на прехорошенькое личико. А когда приоткрылись прехорошенькие губки, и девушка заговорила, сказанное ею явилось для Гоши такой неожиданностью, что он сам, похоже, замер… с отвисшей челюстью.
Нет. Ни черта девчонка его не боялась. Если она и побледнела, то… от злости.
–С каких пор мы с вами на ты? – абсолютно ледяным тоном изрекла красавица, – Ваш контингент, – легкая усмешка, – На Тверской работает. По ночам.
Да она откровенно ему… хамит? "Громобой" даже не столько разозлился, сколько удивился. И пока он удивлялся, девчонка уже повернулась, чтобы уйти – и ушла бы! Так и ушла! – если б "Громобой", обладающий неплохой реакцией, наконец не вышел из оцепенения и не схватил ее за предплечье.
–Нет, погоди, – поначалу голос еще звучал сипловато, но потом, слава Богу, выправился. – Ты мне обещала прийти и не пришла. Объясни, почему.
Она слегка поморщилась. Но испуга во взгляде не было. Не видел "Громобой" в ее взгляде испуга!
Более того, у него самого от ее взгляда решимость и уверенность начали уходить… словно он уже не хозяин жизни, а кто-то вроде прыщавого, узкоплечего подростка, жутко смущающегося рядом с первой красавицей школы…
–Пожалуйста, отпустите мою руку, – негромко сказала она. Негромко и спокойно.
И пальцы "Громобоя" разжались. Словно сами собой. Как по мановению волшебной палочки.
–Прошу меня извинить, что заставила вас ждать, – продолжила она так же ровно и подчеркнуто вежливо,– У меня действительно так сложились обстоятельства, что я не смогла прийти.
И отвела от него глаза. С таким видом, словно ей невыносимо скучно было смотреть на него. На него, его "тачку"… на всё, с ним связанное.
Просто скучно.
"Громобой" молчал. Молчал и потел. Ощущая одновременно и жар в животе, и лед.
А еще – тоску. Тоску в сердце. Ибо девочка-то была не его… И надежда на то, что она охотно прыгнет в его постель, стоит потрясти перед ее точеным носиком толстой пачкой "зелени", стремительно таяла… как мороженое на тридцатиградусной жаре.
Не интересовал он ее, похоже. Ни черта не интересовал.
Она взяла подругу под локоток.
–Всего доброго, Игорь.
"Громобой" дернулся, как от удара током – его ж по имени, вот так, сто лет никто не называл! А она, значит, заглянула все-таки в его "визитку" и даже имя запомнила…
–Всего доброго, – пробормотал он, стоя как дурак и глядя, как она уходит. Уходит его мечта… уходит…
Все-таки взял себя в руки. Снова сел за руль "мерса", но не погнал. Ехал медленно следом за девчонками (подружка красавицы чуть шею не свернула, озираясь на него).
Наконец у перекрестка девушки разделились. Красотка тормознула "маршрутку". "Громобой" прикинул – ехать следом за такси или…
Выбрал вариант "или" (сейчас это вернее, учитывая, как подружка на него пялилась).
Затормозил рядом с ней. Девушка тут же зарделась. Еще бы… вряд ли напротив нее "мерсы" останавливаются…
При желании "Громобой" умел быть и вежливым. Одарил дурочку "фарфоровой" улыбкой.
–Постойте, пожалуйста… (да она и так стоит столбом, каланча пожарная да еще и плоская как доска), – Ваша подруга сегодня не в духе, так, может, вы мне компанию составите? Тут недалеко очень уютное кафе, вы позволите угостить вас чашечкой кофе? ("Да я тебе, дуре, и бабок готов подкинуть, лишь бы информацию получить!)
Порой Громов, как ни странно, бывал весьма обаятелен…
…Да, в подружке красавицы он не ошибся. В его "тачку" она села охотно ("Громобой" подумал презрительно, что и в его постель она столь же охотно прыгнула бы… если б он попросил или приказал), а уже через пятнадцать минут, сидя с девчонкой с бистро, он жадно впитывал информацию о красавице – и ее имя, и на каком курсе учится (да на каком факультете), и кто ее родители… и даже то, что сейчас она, вроде, ни с кем из парней не встречается.
–А как же тот рыжий шкет? – полюбопытствовал Гоша.
Подружка Галя даже поморщилась.
–Да ну… они просто дружат. С первого курса.
…Что ж, информация обнадеживала…
Вечером, в своем коттедже, попивая у камина контрабандный шотландский виски, "Громобой" все основательно обдумал. А, может, куколка просто набивает себе цену? Ладно, в этом случае он ей подыграет… есть за что бороться, черт возьми!
Настроение опять поднялось. "Громобой" понял, что просто брался не с того конца.
Ну теперь-то возьмется с нужного…
* * *
4.
–Знаешь, – искренне сказала Ольга, – Вот сейчас я с удовольствием завершила бы то, что тот кабан не закончил в отношении тебя.
Рыжик подавленно молчал (а также краснел, сопел, пыхтел… словом, переживал, бедолага).
Она залезла на диван с ногами (разговор происходил в квартире ее родителей), машинально вертя в пальцах зажигалку. Черт! Тут от психоза, пожалуй, даже закуришь…
А она-то надеялась, сработал испытанный прием, пока не позвонила Галка (и она, Ольга, еще эту стерву подругой считала?)
–И что мне теперь делать? Оттого, что мама тебя в детстве не научила переходить дорогу, меня преследует этот урод! И я не знаю, чего от него еще ожидать теперь, когда ему обо мне известно… Чего ожидать от бандита, а?
–Может, ты все преувеличиваешь? – неуверенно (и неискренне) возразил рыжий, – Ты же ему ясно дала понять, что он тебя не интересует…
Она сощурилась.
– А если он это расценил, как кокетство? И какого черта ему понадобилось у Галки справки обо мне наводить?
