– А как его зовут ты узнала?

– Узнаем… Моя любимая песня, давай танцевать.

Я поддалась моменту и отдалась музыке, по жилам бежало пиво, и каждая молекула танцевала. Я тоже прыгала, разбрасывала руки в разные стороны, громко кричала слова песен и много крутила бедрами. Мы с Пейтон обнимались и громко хохотали между треками.

– Девочки, надо поберечь аккумулятор, а то мне придется нести машинку на руках, – в какой-то момент он прервал дискотеку.

– Ну Лионель, пожалуйста, – жалобно взмолилась толпа девчонок вокруг.

Значит Лионель.

– Не могу, правда. Вы все просто великолепны, танцуете превосходно, но я правда не могу.

Он развел руками, широко улыбаясь с неровными белыми зубами. Но он был таким очаровательным, что все моментально забыли причину возгласов секунду назад. Когда он улыбался, он был гораздо привлекательней. Даже аппетитней, я бы сказала.

Мы с Пейтон закурили. Я смотрела на него и не могла понять, чем он меня так привлекал. Невысокий, темноволосый мексиканец с прической, как у Дориана Грея в одноименном фильме, с легкой небритостью и крупным носом для его лица смотрел на меня карими глазами, потягивая колу.

– Ева, ты смотришь на него как-то плотоядно, – Пэйтон засмеялась. – Я за пивом схожу. Расслабь булочки, – она ущипнула меня за ягодицу.

– Конечно, я пока погреюсь на солнышке.

Я отвернулась от импровизированного столас кучей народа.

– Ева? Не так ли? – голос позади был явно не Пейтон. Я обернулась и приспустила очки.

– Да, все так, – я немного удивилась, но передо мной, протягивая пиво стоял Лионель. Я бросила мимолетный взгляд на Пейтон позади него, а она подмигнула. «Негодница, подставила меня» – Ева внутри с прищуром посмотрела на нее.

– Пейтон сказала, что ты хочешь, чтобы пиво тебе принес именно я, – он улыбнулся и сверкнул зубами.

– Она наверно не так поняла меня, но мне приятно, что ты согласился, – я схватила бутылку и буквально за секунду выпила из нее практически половину.

– Видимо после таких жарких танцев ты хочешь пить, – в его голосе явно чувствоваласьусмешка. Это он еще не знал, как я скрыла желание рыгнуть.

– Если честно, то даже слишком, – я непроизвольно икнула и засмеялась так, что солнечные очки оказались на траве. Я наклонилась за ними все еще смеясь и не заметила, как Лионель тоже наклонился. Мы столкнулись лбами и по инерции приземлились на задницы, смеясь еще сильнее и громче.

Примерно через час я также пила пиво, но уже опираясь спиной на Лионеля, а он шептал шутки про окружающих. Он заставлял смеяться снова и снова. Он держал мое пиво и всякий раз подносил зажигалку, когда я хотела закурить, даже, если был не рядом. Я видела, как на меня косились все свободные девушки отдела, а я прижималась к нему еще сильнее.Я обожала, когда парня рядом со мной другие находили привлекательным и желанным.

– Не переигрывай, – в какой-то момент шепнула Пейтон. – Все уже поняли, что у вас внезапная любовь.

Я хотела ей возразить, но смысл врать.

Через несколько часов, когда практически все было выпито, много съедено, шутки отшучены, руководители уехали, солнце стало не таким теплым, пиво не таким вкусным ко мне подошел Лио.

– Мне кажется здесь становится скучно, может поедем в город?

– Думаешь пора? – мне хотелось и не хотелось одновременно.

– Да, как-тоуныло, когда вокруг столько пьяных. Пора ехать. Бери подругу и в путь, – он поцеловал меня в висок, будто по привычке. Стало приятно.

Мы с ветерком под музыку доехали до Дюверта. Пейтон спешила на встречу с парнем, а я ужебыла с ним. На протяжении всей дороги он держал меня за руку, периодически целуя ее. Я подпевала радио вместе с Пейтон и улыбалась, словно школьница. Уже на набережной под кофе и сигареты мы болтали о работе, о пикнике, о том, как я танцевала под пиво, а он совсем без него. Он шутил, а я смеялась, уже не театрально, а естественно и не над всем.

Когда солнце зашло за горизонт, когда небо сменило окраску с розового на темно-синий, Лионель отвез меня домой, нежно и даже робко поцеловал на прощанье. Он легко коснулся губ, потом запустил руку в волосы, а второй обнял за талию и медленно, будто изучая рот водил языком туда-сюда. Я вошла домой с «бабочками в животе». Они порхали и щекотали цветными крылышками.

Июнь 2010 г. 

Романтический период отношений описывают во многих романах, дабы увлечь и влюбить в персонажа, поэтому я не буду этого делать. Я не желаю, чтобы Лионель стал таким. Я тоже не тот персонаж, в которого можно влюбиться, но такова жизнь, я полагаю.

Лионель начал наш роман мягко завлекая. Он приносил кофе, когда мы работали вместе, платил за салат в обед и покупал сигареты. Маленькие мелочи доставляли радость. Вечерами мы обходили набережную несколько раз и целовались до боли в губах, а потом отвозил домой. Каждый поцелуй он заканчивал чмоком в нос. Он говорил правильные вещи, делал комплименты и заставлял меня смеяться по-настоящему.

Я практически сразу познакомила его с Тиной и Холли, потом Ширли и мамой. Я будто сорвалась в колодец, утопая с закрытыми глазами. Вот только вместо прозрачной и теплой воды там были испражнения, и я тонула там, где не планировала и так, как никогда бы не нафантазировала.

В конечном счете, невзирая на факты, человек верит в ту истину, которая ему более приятна.

Оноре де Бальзак

Все тот же июнь 2010 г.

Прошло три недели с тех пор, как Лионель стал моим парнем. Через два дня я улетала в Грецию на десять дней, Холли оставила квартиру в моем распоряжении. Тина готовилась к свадьбе с Генри.

Я купила свечи, сложила из них сердце на полу, раскидала немного лепестков, которые остались от букета, разлила вино по бокалам, приготовила салат и запекла рыбу в ожидании Лионеля.

– Ева, ты здесь? – послышалось из холла, после того как хлопнула дверь.

– Иди в комнату.

– Я думал мы посмотрим фильм или прогуляемся, – сказал Лионель пока не открыл дверь. В комнате уже горели свечи. – Ева… Какая прелесть, это так, так… Романтично.

Да, романтика и я вещи может и совместимые, но неуклюжие, а иногда нелепые.

– Сюрприз. Та-да-дам.

Я широко улыбнулась и раскинула руки.

– Вижу, ты постаралась.

Он подошел, переступив через свечи одним большим шагом, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал в губы. Я обняла его за талию.

– Тебя ждет еще кое-что интересное сегодня, – я прошептала на ухо и поцеловала в щеку.

– Тогда начнем.Я в нетерпении, – он тоже прошептал и поцеловал в шею.

Примерно через час я сидела на нем в нижнем белье, перебирая его волосы пока Лионель целовал грудь. Его руки быстро расстегнули бюстгальтер, скользнули ниже и я уже оказалась на спине, а он расстегнул джинсы. Он навис надо мной на секунду, затем скользнул к ключице, пробежался губами по косточкам и спустился к груди, посасывая поочередно соски. Я закрыла глаза, извиваясь от желания. Внизу все пылало. Я покусывала губы, а он спустился по животу к трусикам и быстрым движением стянул их. В воздухевисело желание. Он стоял на коленях, любуясь мной. Лионель пробежался пальцами по коже и поцеловал в нос, в эту же секунду в голове всплыл Джордж, смеющийся надо мной каждый раз,когда я подставляла губы, а он целовал меня в нос. «Почему сейчас! Что происходит! Убирайся!» – Ева внутри вопила от негодования. Я быстро открыла глаза, а Лионель впился в меня поцелуем. Который от неожиданности получился смазанным и нелепым, я будто не успевала за движениями. Я была уже не там.

– Все в порядке?

– Коне…чно, – улыбнулась я. Не говорить же, что, закрывая глаза, я вижу другого парня.

– Знала бы ты, какая ты сладкая, – шептал он.

– Это вино полусладкое так на меня действует, – ответила я плохой шуткой.

Он натянул презерватив, пока я наблюдала за ним и попытался войти в меня. Да, именно попытался. Потому что я его не пустила. Я наблюдала, будто сверху, как он нелепо улыбался и пытался незаконно проникнуть внутрь. Мои ворота опущены, вокруг за́мка рвы с крокодилами и стражники на башнях с зажженными стрелами. Я расслабилась или подумала, что расслабилась, поцеловала его и дала знак на повторный вход. Но снова рвы и размытые дороги. Он попробовал еще и даже еще, пока мне не стало совсем больно. Он смотрел, будто я закрываю перед ним дверь и смеюсь по ту сторону, подглядывая в глазок.