Не выдержав, опускаюсь рядом с девушкой на постель, беру ее маленькую, безжизненную ручку в свою. Слишком горячая... Все бы отдал за каплю целительной магии. Как Чароит удалось меня излечить? Не имею ни малейшего представления.

Перед глазами невольно встает момент, когда она увидела меня настоящего, за секунду до того, как потерять сознание. Не сказочное существо с крыльями, на котором она однажды летала, нет.... Нечто иное, куда более злое, яростное, ненасытное и жестокое. Ипостась, которая всегда со мной. И которая шепчет мне, что я поступил правильно. Что боль в глазах Чароит, страх и слезы - цена, которую придется заплатить, чтобы владеть ей. Я же, человек Кассар хен Демир, готов умереть, лишь бы никогда больше не видеть того ужаса в глазах любимой.

- Прости, что напугал тебя, - тихо произношу я, невольно, поддаваясь какому-то внутреннему порыву, и чуть сильнее сжимаю пальцы Чароит в своих.

"Слабак", - шепчет дракон, - "Ты же знаешь, что она никогда не поверит в то, что ты такой. Галантный, вежливый, учтивый... Она все о тебе знает, Кассар. Сколько еще ты намерен притворяться ничтожеством?”

- Ты не можешь умереть, - говорю я уже более твердым голосом, снова поддаваясь каким-то неясным внутренним инстинктам.

По кончикам пальцев проходит странная дрожь, отдаваясь мурашками по всему телу. Я замираю, боясь дышать, прислушиваясь к ощущениям. Отдаленно похоже на обычное применение мною магии.... Но все же это что-то другое.

- Я отвечу на все твои вопросы, Чароит, — если мне и предстоит раскрыть перед ней свое сердце, то сейчас самое время. И пусть даже она не услышит, плевать. — Я и впрямь женился на тебе, потому что сам так захотел.

Покалывание в кончиках пальцев усиливается, и я позволяю своей магической энергии соединиться с потоками Чароит. Если ей это поможет - значит, я все делаю правильно, пусть и инстинктивно, нащупывая путь во тьме, совершенно не понимая, каким будет мой следующий шаг. 

- Это было самым обыкновенным проявлением слабости, - пожалуй, прежде я не признавался в этом даже себе. - Я считал, что выручаю тебя из беды... А на деле спасал самого себя. От гнетущего одиночества, пустоты, которую могла заполнить лишь ты.

Я всегда считал, что не создан для подобных слов. Но сейчас они превращаются во фразы признания сами по себе, и вместе с этим - в едва заметные, тонкие всполохи золотистого света, окутывающих ладонь Чароит.

- Пожалуйста, не оставляй меня, - никогда бы не подумал, что стану просить о таком, но стоит мне произнести свою просьбу, как сердце вдруг сковывает такой сильной болью, что я даже вдохнуть не могу.

Резко вскакиваю со своего места и достаю из-за пазухи флакон с аконитовым настоем, мне нельзя позволять себе настолько сильные эмоции. Будь моя воля, я бы сам себе вонзил в сердце кинжал, смазанный ядом, лишь бы избавиться от всего этого. Пара последних глотков этого слишком мало, пекло!.. Со злости отбрасываю стекляшку в угол, и та со звоном разбивается об стену.

Чувствую, как пыл поднимается в груди, грозя вырваться наружу неконтролируемым обращением, как в эту же секунду с постели Чароит доносится тихий стон.

- Кассар...

Я тут же бросаюсь к кровати жены, опускаясь прямо перед ней на колени и беру ее руку снова в свою, а другой ласково касаюсь лица. Все еще приходит в себя.... Может, мне послышалось? Впрочем, жар уже не такой сильный...

- Ты будешь жить, Чароит, - говорю я ей уже более уверенно. - Даю тебе слово.

В это же мгновение из коридора вдруг доносится гулкий голос стражи, оповещающий о приближении правителя.

- Склонитесь! Солнце Империи Тангар!

14. Солнцеликий

Чароит

Даже блуждая во тьме, я все равно иду на его голос. На золотистый свет, что источает его душа. Мой якорь в этом мире, моя любовь, мое сердце. Без него я уже никогда не буду цельной, равно как и он без меня. Здесь, в бессознательном, находясь на пороге смерти, я ощущаю это наиболее остро и сильно. Нить, что соединяет мои душу и тело, истончается, дрожит, словно на ветру, но магия Кассара не позволяет ей оборваться. Каждый новый вдох я делаю благодаря ему. Ощущаю тепло его пальцев на своей щеке... Слышу его запах и сбивчивое, тяжелое дыхание. "Я здесь, любимый", — хочется сказать мне, - "Я с тобой, и никогда тебя не оставлю".

В подсознание врываются чужие голоса, а тепло и присутствие Кассара вдруг исчезает. Все мое существо тянется к нему, и я наконец нахожу в себе силы попытаться открыть глаза. Любое движение отдается в теле жуткой болью. Не представляю, что со мной.... Даже дышать больно. В горле саднит, свет слишком яркий, ослепляет и режет глаза, но мне очень-очень нужно прийти в себя. Поднять голову, прислушаться, суметь позвать мужа...

- Повелитель...

- Я рад тебе, Демир. Жаль лишь, что радость от встречи омрачена такими новостями.

- Все виновные понесут наказание.

- О, я не сомневаюсь. Ты привез во дворец жену? Я слышал, она при смерти?

Я не знаю, кому принадлежит второй голос. Но когда слышу его последние слова.... При смерти? Что? Нет-нет-нет! Я живее всех живых!

— Нет, — выдыхаю я, стараясь не морщиться от того, что грудь и горло все еще сковывает жуткой болью. — Нет, со мной все...

"...В порядке", - хочу закончить я, но тут же захожусь кашлем. Кассар в то же мгновение оказывается рядом, помогая мне приподняться - ведь именно это я и пытаюсь сделать - и придерживает мне голову, чтобы я могла опереться на его руку.

- Ты должна лежать, - строго говорит мне он, но я пропускаю его слова мимо ушей. Пытаюсь сфокусировать взгляд на фигуре напротив... Длинные белые одежды, расшитые золотом, распущенные по плечам серебристые волосы...

- Подумать только, не успела прийти в себя - и сразу ставит под сомнение слова императора.

До меня слишком долго доходит смысл происходящего. А когда я наконец понимаю.... Быть не может!

Подумать только... Впервые оказаться перед взором Солнцеликого — и при этом в столь непотребном виде. Я слышала, его подданные при дворе взглянуть не смеют без дозволения на своего повелителя. А я целую вечность смотрю ему прямо в лицо, не в силах ничего ответить на его слова...

- Да, это на нее похоже, - отвечает Кассар вместо меня, как ни в чем не бывало. Поправив подушку повыше, и осторожно уложив меня обратно, он поднимается на ноги.

- Простите меня, — наконец нахожу в себе силы выдавить хоть что-то. - Повелитель, я не думала...

- Береги жену, Кассар, — острый, цепкий взгляд. - Непозволительно погибнуть такой красоте по нелепой случайности.

- Разумеется.

Я украдкой смотрю на мужа - его лицо удивительно непроницаемо. И он смотрит на императора совершенно открыто и прямо, не опуская взгляда, так, словно бы они...на равных? Ничего не понимаю. Особенно - как мне реагировать на подобные слова.

Тем временем сам император проходит ближе и, нисколько не стесняясь, садится на край постели, из-за чего я невольно отстраняюсь, словно бы стремясь вжаться в изголовье, и натягиваю покрывало повыше, чуть ли не до самого подбородка.

- Повелитель, если вы ко мне с важным разговором... - слышу по тону Кассара, как он напряжен.

- О, нет. Всего лишь хотел убедиться, что вы уцелели.

- Тем не менее, я бы хотел вашей аудиенции. Наедине, если позволите.

- Не позволю, — взгляд императора холодный, жесткий, несмотря на легкую полуулыбку на губах.

- Как вам будет угодно.

Он смотрит на меня, не отрываясь. Мне становится не по себе. Напряжение, которое на мгновение повисает в комнате, обретает почти что физическую форму.

- Не время беспокоиться о делах, Демир, — тут же добавляет он мягче, оборачиваясь к моему мужу. - Подождет до завтра.

- Конечно.

Дела... В сердце вонзается укол беспокойства, потому что я вспоминаю, зачем я вообще направлялась во дворец. И тот, кто может решить мою главную проблему — передо мной.

- Мой брат... - прикрыв рот ладонью, боясь снова не закашляться, начинаю я, но тут же оказываюсь перебита заинтересованным возгласом Солнцеликого: