– Не смогли пройти мимо, – с гордостью принялась рассказывать Юлька. – Взяли из перехода. Уж больно понравился слоган парнишки, что раздавал котят: «Вот Маша – два рубля и ваша». Знакомьтесь, мы назвали её Маркиза, и дали ему двести.

Чуть наклонившись, Юлька поднесла котёнка к любопытному носу Джека. Тщательно обнюхав серую, вставшую дыбом шерсть, пёс не стал устраивать истерику, а игриво завилял тонким хвостом – Маркиза приободрилась. По крайней мере, шипеть после столь тёплого приёма она больше не пыталась.

– Напоите её молоком, – скомандовала Юлька, передавая Ане котёнка. – И научите лазить по деревьям.

Схватив животинку, дети моментально умчались в глубь сада. Джек опрометью бросился за ними.

– Ох, замучают они её, – покачал головой Влад, забирая у Макса баулы.

– Не замучают. Они что, котёнка ни разу не видели? У них вон целая такса имеется. Тем более через час я её заберу.

– А мы уж подумали, ты действительно «залетела», – укоризненно заявила Лана. – Нельзя так шутить.

Приложив руку к груди, Юлька театрально скорчила моську. Макс, молчавший до сей минуты, как окунь, громко расхохотался.

– Я? Залетела? Да ни в жизнь! Дети – это фу. Вот прям фу-фу-фу! Они же какают! К тому же супруги без спиногрызов более самодостаточные! Вот вы о чём по вечерам говорите? Наверняка, только о том, какое платье Ане купить, и в какой кружок Борьку записать. А мы нет, мы разговариваем о высоком.

– Не то слово о каком высоком! – Максим горделиво поднял вверх палец. – Вчера, например, обсуждали кордицепс*!

Лана прыснула. Влад деловито показал рукой на сарай.

– Мясо-то хоть привезли, грибники наши богемные? Я уже дров нарубил и воды натаскал. Вечером баню истоплю. Так что пока женщины салаты режут, надо успеть шашлыков нажарить.

Макс кивнул. Он вообще никогда ни с кем не спорил и отправился вслед за Облонским. По пути они болтали о том, как лучше запекать мясо: на шампурах или на решётке.

– А, кроме нас, ещё кто-нибудь будет? – спросила Юлька уже на кухне, по-хозяйски завязывая на пояснице передник. Лана в это время мыла в раковине огурцы, помидоры и зелёный лук.

– Нет. Мама и папа сказали, что на даче им в их возрасте уже трудно. Дескать, случись приступ, и «скорая» не доедет. Влад взял им билеты в оперу. Решили показать Насте «Иоланту».

– Ясно. – Юлька стянула отросшие волосы в «хвост». – Вчера я встретила Валю. У неё новый хахаль. Лицо опухшее и красное, под левым глазом синяк.

– Её дело.

Добавлять по этому поводу что-то ещё Лана посчитала лишним. Она не видела Валю больше пяти лет и общаться с сестрой категорически отказывалась. С Андреем Валюшка всё-таки развелась, а после получения свидетельства о расторжении брака пустилась во все тяжкие. Мужья, точнее сожители, менялись у неё каждые полгода. Слава Вселенной, что хотя бы новые дети больше не появлялись. Стас и Кира жили с отцом. Женившись во второй раз, он уехал в Ярославль. Настю Валя подкинула родителям. Алёшку Влад чудом спас от колонии для несовершеннолетних и отправил в армию, а после армии пристроил к себе на фирму курьером.

– Да и чёрт с ней, – согласилась Юлька и принялась безжалостно кромсать в салатницу помидоры. – Ну, надо же какая фотка классная! Я такую раньше не видела.

Она взяла с подоконника посеребрённую рамку и поднесла поближе к глазам. Лана улыбнулась. Она тоже любила эту фотографию.Их первый снимок вчетвером. Щёлкнула Облонских Надежда Константиновна ровно через три месяца после суда. Борис на руках у Влада, а Аня у Ланы в животе. Беременность в те дни ещё не было видно, но Лана уже знала, что точно доносит свою девочку.

Дату суда назначили на четырнадцатое марта. Во многом всё решилось столь быстро благодаря Софье Степановне. Лана названивала ей буквально каждый день и беспрестанно торопила. Она хотела, чтобы Боря пробыл в детском доме как можно меньше, а когда наконец его получила, то долго не могла прийти в себя. Лана находилась на девятой неделе беременности, Аня развивалась в ней согласно положенным срокам. И страх, который терзал Иоланту на протяжении многих лет, наконец отступил. Она осознала, что всё-таки закрыла свой минус миллиард и с тех пор плюсики в карму больше не копила, однако изо всех сил зла старалась никому не делать.

Долгие месяцы Борис был для неё только спасителем. Она кормила его, гуляла, укладывала спать, купала и пеленала, но любви не чувствовала. Лана относилась к Боре, как к работе, на которую надо ходить, чтобы не умереть с голода. Как к неприятной обязанности.

Боря же, как и обещала нянечка, устроил ей настоящий «медовый год». Он был спокойным, а потому особого дискомфорта не причинял и по ночам старался не плакать. Вероятно, он слишком боялся, что от него откажутся и вернут, вследствие чего делал всё, чтобы удержаться. Бессонные ночи и детские капризы Облонские прочувствовали на себе лишь с появлением Ани. А Боря… Боря лишний раз старался никого не беспокоить. Он рано понял, что значит быть благодарным.

И всё же Влад потянулся к нему первым. До суда он часто ворчал и время от времени пытался переубедить в своём решении Лану, но потом, после того как мальчик переселился к ним, начал таять похлеще мороженого. Как бы Влад не ненавидел Вику, любовь к детям оказалась в нём сильнее. Лане потребовалось куда больше времени. Она приучала себя к Боре день за днём, месяц за месяцем, и когда уже окончательно отчаялась к нему привязаться, он заболел. Заболел тяжело, двусторонним бронхитом, который развился на почте длительной ОРВИ. Температура не спадала четыре дня. Их с Ланой увезли на «скорой» в больницу, и уже там, идя на поправку, он вдруг назвал её мамой. Она прижала его к себе и расплакалась. Сначала от усталости, затем от облегчения, а после оттого, что почувствовала то, о чём писали во всех статьях о материнстве. Так всё и встало на свои места. Не сразу, но встало.

– Папа сказал, чтобы мы вам помогли, – Боря несмело заглянул в комнату. Аня пряталась за его плечом.

– Накрывайте стол на веранде. Только не забудьте постелить скатерть, – подмигнула Юлька и дала Боре кастрюлю с мелко нашинкованными огурцами и помидорами, а Ане – тарелку с хлебом. – А Борюсик с каждым годом всё больше смахивает на Влада, – минуту спустя проговорила она уже Лане.

Иоланта почти незаметно повела бровями. Это был их главный секрет с мужем. Никто, ни Ланины родители, ни любимая подруга, не знали, что за женщина родила Борю. Эту тайну Облонские собирались унести с собой в могилу. Александра Фёдоровна оказалась права. Борис и правда очень \походил на Влада, поэтому об истинной природе вещей не догадывался. А Лана и Влад не стремились что-либо ему рассказывать.

– Так часто бывает. Приёмные родители специально подыскивают детей, хоть отдалённо на них похожих. Мы похожего не искали. Нам повезло.

Юлька кивнула.

– А глаза у него, как у тебя, серые. А Аня вообще копия ты, хоть и в отца голубоглазая. Оригинальная всё же штука – генетика.

Лана усмехнулась.

– Характером она во Влада пошла. Такая же упрямая. Не обезьяна, а баран какой-то. Да ещё отец её страшно балует. Мог бы, Луну с неба достал. Она вообще слова «нет» не знает. С Борей во многих вопросах проще.

– Это известная истина, – протянула, слегка зевая Юлька. – Все мужчины хотят сыновей, но больше любят дочек.

Лана опять засмеялась.

– Вчера Боря его весь вечер по этому поводу воспитывал. Серьёзно так. Я думала, ещё немного и ремень возьмёт. Отвёл в уголочек и говорит: «Папа, так нельзя. Если ты будешь Аню постоянно прощать, через год даже мама с ней не справится».

Юлька многозначительно поджала губы.

– Боря у вас, конечно, интеллектуал. Чует моё сердце, станет академиком.

Старательно счищая кожуру с картошки, Лана закатила глаза, но, как и утром с Владом, опять больше для вида. Боря действительно рос интеллектуалом. Он любил книги, робототехнику и конструкторы. После седьмого класса собирался поступать в школу с математическим уклоном. Зато у Ани было развито творческое начало – она хорошо рисовала и чувствовала музыку.