– Лучше бы в тот день ты остался в ресторане и обратил всё в шутку. Мы бы все дружно над этим посмеялись, но ты даже не попытался.

– Тогда мне это в голову не пришло.

– Конечно! И ты просто сбежал, не подумав, каково будет мне. – Лана нахохлилась и стукнула себя по колену. – Мне вот интересно, а у тебя вообще был какой-то план? Если бы ребёнок и, правда, оказался твоим, чтобы ты сделал? Женился бы на Вике, привёл бы её в наш дом, а меня выгнал?

Влад вздохнул. Лицо у него стало красным.

– У меня и в мыслях не было тебя выгонять. Не знаю, что наговорила тебе моя мать, но я ни о чём её не просил. Возможно, её Вика так разжалобила. Когда я пришёл в палату, они болтали, как две подружки. Я действительно, надеялся, что этот ребёнок окажется моим, но я не собирался с тобой разводиться. Я думал так же, как ты. Думал, что Вике нужны только деньги, и она отдаст мне сына. За квартиру или машину. Хотел забрать его и сделатьнашим. Если бы ты позволила… Если бы ты разрешила… А потом мы бы взяли из детского дома ещё и девочку.

В ушах у Ланы зазвучали слова Александры Фёдоровны:

«Если бы ты только знала, как он смотрит на этого мальчика. Смотрит и говорит о тебе. Он по-прежнему думает о ребёнке из приюта. Считает, что Серёжа и тот ребёнок подружатся, и все будут счастливы, всем будет хорошо».

Но их почти сразу заглушили сетования Вики:

«Ему ведь от меня только ребёнок нужен был. Как результаты получил, сразу к тебе полетел».

Волдыри на правом запястье зачесались, и Лана с силой закрыла их рукавом. От греха подальше. Голоса бывшей свекрови и бывшей соперницы она остановила собственным голосом:

– Ты оплатил ей палату. Купил кроватку, коляску. Что ещё?

– Палату я ей действительно оплатил. Но я сделал это ради ребёнка. Потому что хотел для него хороших условий. В палате лежал непонятно кто. Что до вещей, то тут ты ошибаешься. Я ничего не покупал.

Громко фыркнув, Лана перевела взгляд на стену. Гнев внутри неё нарастал. Она опять злилась на Вику и на всю вроде как прожитую ситуацию.

– Ты просто не успел…

Влад сел на краешек её кровати и посмотрел в окно на заледеневшую реку. На улице ничего интересного не происходило. Не было ни дождя, ни ветра, ни снега. Только голые деревья и понурые, серые дома.

– Дай мне последний шанс, Лана. Пожалуйста, позволь загладить свою вину. Больше я тебя не подведу.

Она усмехнулась и крутанула головой. Волосы, собранные в высокий «хвост», ударили её по щеке.

– Для чего я тебе?

Улыбнувшись, он заботливо укутал её голые ноги пледом.

– Потому что я люблю тебя. – Лана медленно покачала головой и прикрыла глаза. В это же время под её окна снова прилетела проклятая ворона и принялась каркать. Во всё горло, хотя и была одна. – И знаю, что ты любишь меня. Возможно, в сто раз меньше, чем три месяца назад, но всё равно в тысячу раз больше, чем я заслуживаю.

Ровно на мгновение карканье прекратилось. Ворона затихла, словно решила прислушаться к разговору, который её не касался, Лана же вскочила с кровати. Болезнь, только-только отступившая, опять пустила в ней свои корни. В мозгу у Иоланты запульсировало. К щекам прилила кровь. Она не заметила, как опрокинула табуретку. Блистеры с таблетками и виноград разлетелись по полу, стакан с морсом опрокинулся, и бордово-красная жидкость поползла к щелям между половицами.

– Зато я тебя не люблю! Я тебя больше ни капли не люблю! – Лана плакала. Слёзы катились по её лицу градом. Она задыхалась, глотала их, всхлипывала и повторяла одну и ту же фразу, точно испорченный проигрыватель: – Я тебя не люблю. Я тебя ненавижу! Ты!.. Ты такой…

Влад, будто издеваясь, тоже поднялся на ноги, и тогда её кулаки обрушились на его грудь, точно маленькие камни. Она била и била его, а он стоял и не двигался. Терпел, пока силы её не оставили, и она не рухнула на кровать. Тогда он сел рядом и прижал её голову к своему плечу.

– Это хорошо. Хорошо, что ты меня ненавидишь. Я это заслужил. Я всё заслужил. Но ненависть всё же лучше безразличия. Значит, я был прав. Чувства ко мне у тебя ещё остались. А от ненависти до любви, как известно, один шаг.

Лана сглотнула и опять зарыдала. Он обнял её и похлопал по спине. Так они и сидели, пока она окончательно не успокоилась и не вытерла лицо пледом.

Тогда он взял её за руку и, как в первые годы брака, поцеловал каждый пальчик.

– Ты простила меня?

Она нехотя кивнула.

– Простила. Я тебя простила. Но это ничего меняет. Ещё три-четыре дня мне придется побыть тут, а потом, если новые пятна не выступят, я хочу, чтобы ты отвёз меня в город. К Юльке или к родителям. Без разницы. Но твоей женой я больше быть не желаю.

Глава 25

Белый внедорожник возвращался в Пермь по трассе. Весь снег растаял, ночью шёл проливной дождь – дорога была грязная, сплошняком покрытая глубокими лужами. Коричневые брызги из них то и дело попадали на стёкла.

Влад молчал. Лана ехала справа от водительского кресла, вся с ног до головы обмазанная тональным кремом. Зелёнка окончательно смылась только вчера, зато температура держалась на границе тридцати шести и шести уже неделю, новые пятна не выходили примерно столько же.

– Что именно ты хочешь? – спросил Влад, продолжая смотреть на дорогу. Он так крепко держал руль, что костяшки пальцев у него побелели.

– В смысле? – не поняла она.

– Я говорю о делении имущества после развода. У тебя есть какие-то пожелания?

– Пожеланий нет. Но я хочу, чтобы мы честно поделили всё пополам.

– Пополам… – задумчиво произнёс Влад и потёр большим пальцем нижнюю губу. – Пополам получится только в одном случае, если мы всё продадим и поделим деньги. Но это займёт время, поэтому предлагаю так: ты забираешь квартиру, а я оставляю себе машину.

Лана вздрогнула. Раздел явно равнозначным не был. Да и что она станет делать одна в четырёхкомнатной квартире? Влад между тем продолжил:

– Детей у нас, и, если договоримся насчёт имущества, разведут нас быстро. За месяц-полтора. Тогда и без суда можно разобраться. Документы я подготовлю, а ты уж потом сама решай, как с квартирой поступить.

Лана растеряно заёрзала в кресле. Нет, во Владе она не сомневалась. В таких вещах он обманывать и обворовывать её не станет. Если сам предложил, так и сделает. Но что она, интересно, должна решить? Турнир по бальным танцам в квартире устроить или пресс-конференцию? Там такая гостиная, что без труда человек двадцать поместится, и ещё место останется.

– Можешь продать, можешь часть комнат сдать, – словно услышав её мысли, пояснил Влад.

– Хорошо. – примерно через полкилометра ответила Лана. – На «домик» я не претендую. Он твой.

Влад кивнул.

– Как пожелаешь.

Лана поморщилась. Это его согласие на всё сегодня её дико раздрожало. Она-то думала, что он опять возьмётся за свои штучки и снова попытается её запереть. Будет целый месяц на даче держать, уговаривать, просить, угрожать… А тут на тебе! Хочешь в город? Поехали! И от этого она сразу как-то сникла.

Последние четыре дня разговаривали они мало. Опрокинутая тарелка винограда и разлетевшиеся по комнате блистеры таблеток словно расставили всё по местам. Влад наконец смирился и отстал от Ланы. Он и в первые дни её болезни много работал удалённо, а сейчас будто с цепи сорвался. То сидел за ноутбуком и вбивал в электронные таблицы длинные колонки цифр, то контролировал, проверял и наставлял кого-то по телефону. Лана смотрела телевизор и читала книги. Старые, бумажные, оставшиеся от прежних хозяев, про целину и коллективизацию. Когда утром сегодняшнего дня, она сказала, что поправилась и готова ехать в город, он не произнёс не единого слова возражения и даже помог донести до машины вещи. Её одежду и бессчётное количество всевозможной косметики: от шампуня до помады. Теперь это всё, тщательно упакованное в пакеты, стояло на заднем сиденье.