– Чай.

– Что? – Встрепенулся Сашка, отрываясь от текста.

– Чай третий раз грею, говорю, – Гвид поставил на стол большую чашку, исходящую паром.

– Спасибо, я зачитался, – напарник удивлённо уставился на стол, с которого исчезли пустые тарелки, вместо них стояло блюдо с пирожками, – ты сам печёшь?

– Угу, – кивнул товарищ, и маг чуть не подавился.

– Я же пошутил!

– А я нет. Хрен знает, что положили в пирожки на улице. Крысу? Кошку? Пургена с мефедроном? – Гвид пожал плечами и откусил пирожок. – А тут проверенное всё. Безопасное.

– Странно это, – вслух сказал Александр и осёкся.

– Что именно?

– Ну…

– Так, Алехандро, ты взрослеешь, – оперативник уселся напротив, глядя в глаза своему напарнику, – и говоришь со мной, как взрослый со взрослым, а не мальчик с папашей. Я не хочу возиться с сопливым ребёнком, который не может прикрыть мне спину, понял? Значит теперь между нами доверие. И если ты решил открыть рот и что-то сказать, то говори прямо. А не блей, как ягнёнок на алтаре.

– Мне… – Маг сглотнул и вытер мокрые от пота ладони о штаны. – Мне показалось странным, что ты можешь быть таким разным. Внезапно говоришь про безопасность, хотя на работе лезешь головой в петлю. Дома у тебя с пола есть можно – такой он чистый. Ты пишешь книги. Может вяжешь или вышиваешь? Я не могу этого понять.

– Никто не может, – улыбнувшись отозвался Гвид, – а я не понимаю людей. Как они могут быть такими двухмерными, как Марио? А? Вот если ты автослесарь, то должен быть мифическим "мужиком"! Футбол, пиво, бабы, железки на работе и после работы. Если ты учитель, то обязан быть интеллектуальным, не материться и любить детей. Всегда! Почему так? Не понимаю.

Они помолчали. Саша задумчиво жевал пирожок, запивая чаем. Его старший напарник смотрел в окно.

– А по материалу вопросы есть? – Переключился Гвид, поворачиваясь.

– Мне сначала нужно обдумать всё. По работе есть. Какие именно вызовы передают тебе?

– Мне не передают, – оперативник сел на кровать и сложил руки перед собой, уперев локти в колени, – я сам забираю то, что считаю нужным. Обычно это то, с чем остальные не справятся или справятся плохо.

– Так хорошо знаешь свои силы? – Нахмурился Сашка.

– Нет, так хорошо знаю слабости остальных. Свои силы я не могу до сих пор полностью осознать.

– Ты серьёзно сейчас?

– Ага, – легко кивнул Гвид, – после того, как я сказал, что дело забираю, мне дают доступ ко всем рабочим материалам. Передают контакты, если полиция нашла след первая или всё началось в больнице. Дальше стандартная работа и нестандартные последствия. Всякие протоколы ты и так знать должен. Зря что ли так долго этого перевода ждал.

– Да, с уставом я познакомился ещё до твоего звонка. Остальное доштудировал в процессе, но понимаю же, что "как должно быть" и "как есть" обычно отличаются.

Саша неловко замолчал. Стянул недочитанную книгу и погрузился в текст. Когда последняя страница была прочитана, он бросил взгляд на кровать. Гвид спал поперёк, сложив руки на груди. Стараясь двигаться тихо напарник взял следующую книгу и снова принялся за чтение. Теперь на страницах рядом с текстом появились мрачные, но очень детальные рисунки. Они изображали разных тварей, прорвавшихся в мир после выброса, заражённых и проклятых людей, последствия появившихся болезней. Парень не заметил, как голова стала тяжёлой, рисунки и текст вторглись в сон и стали частью кошмара. Он пытался отмахнуться от Гвида, превращающегося в демона, наспех сотворённым заклинанием, но непослушная магия гасла в руках. "Пора взрослеть, Саша" – хрипел напарник голосом отца. Страх отступал, приходил гнев. Маг взмахнул раскалённой добела рукой.

И получил пощёчину.

Он резко открыл глаза и увидел нависающего над креслом Гвида. В одной руке он держал дымящееся полотенце, другую держал занесённой. Сашка вжался в спинку кресла, но напарник отпустил.

– Проснулся, – сказал Гвид и ушёл в ванную.

Маг ошалело осмотрелся. На столе перед ним чернел выжженный отпечаток руки. Он приложил свою ладонь к ещё горячему дереву и убедился в полном совпадении. Оперативник возник в поле зрения бесшумно, как из воздуха.

– Чего трясёшься, Алехандро? Зуб даю с тобой такое не в первый раз, – Гвид уже переоделся в чёрную футболку с какой-то хтонической тварью и мешковатые штаны с кучей карманов, – у меня тут заслоны стоят от магии, но ты умудрился этот порог перескочить играючи.

– Такое раньше не случалось, – маг сглотнул, но горло пересохло так, что стало больно, – водички можно?

– Ты сначала рассказывай.

– Раньше, после выброса, когда ещё не умел пользоваться – было. Наверное с год спонтанно. Потом я привык, – Саня чувствовал себя приколотой бабочкой под прицелом внимательного взгляда, – смог держать под контролем. Но особой силы у меня не выявили.

– А ступень допуска?

– Пятёрка.

– Не густо, – Гвид вышел на кухню и вернулся с кружкой, – пей. Проглядели тебя, не тестировали на пределе. Из двадцати ступеней допуска дать тебе пятёрку и пнуть в оперативку? Воняет отборной хернёй. Либо о тебе знали больше, либо тупо проморгали силу. Ты зашкалил за пятнашку.

– Откуда ты знаешь?! – Маг едва не подавился водой, закашлялся.

– Он сказал, – оперативник ткнул в висящую в тени небольшую резную маску то ли демона, то ли языческого бога, – этот брат ограничивает использование магии до пятнадцатой ступени. Если кто-то чудит выше – я обычно в курсе. Допивай воду и собирайся.

– Куда?

– Будем тебя расследовать, – улыбнулся Гвид уголком рта, но глаза его не смеялись, – поедим в конторе.

– Так ночь же…

– И что? – Откликнулся напарник и вышел в прихожую.

Сашке оставалось пожать плечами и пойти следом.

Окраины ночью превратились в настоящую чёрную дыру. Даже свет из окон казался оттенком темноты. Фонари здесь не работали в лучшем случае. В худшем они могли состязаться с любым фильмом ужасов по внезапности эффектов. Стоило глазам привыкнуть к сумеркам, как лампочка фонаря могла резко вспыхнуть болезненным жёлтым светом с характерным треском и высокочастотным звоном. Она выхватывала окружающие предметы, идущего человека или бегущее животное и гасла, создавая эффект исчезновения. В этот момент искаженные тени растягивались и как будто захватывали всё вокруг.

Гвид шёл через этот хаос из вспышек света и тьмы, словно не замечал происходящего. Может и вообще не обращал внимания. Сашка старался не выпускать его из виду и подавлять желание схватить напарника за рукав. Но стоило им выйти к Конторе, как Окраина с её инфернальной мрачностью словно растворилась. Фонари горели ровно золотистым чайным светом, фыркали машины, торопясь увезти припозднившихся водителей. Контора тоже не спала – на первом этаже ровным светом сияли несколько окон.

Гвид подошёл к крыльцу и остановился. Напарник едва не воткнулся в его спину и непонимающе выглянул из-за плеча. Через несколько секунд в воздухе разнёсся заунывный вой. Ещё через мгновение с крыши Конторы спрыгнул пёс, похожий на тощего добермана размером с пони. Собаку окутывало алое сияние, глаза горели потусторонним багровым светом, а с оскаленных клыков капала вязкая слюна.

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, – с расстановкой прочитал оперативник. Собака рявкнула и исчезла.

– Это же баргест, – облизнул губы Сашка, глядя на то место, где недавно стояла инфернальная псина, – откуда?

– А чёрт его знает, – пожал плечами Гвид, топая к крыльцу, – он тут всегда был. Ночами сторожит Контору лучше нашей вахты.

– Как вы узнали, что на него действует? – Не отставал напарник.

– Это же английский чудик, – товарищ распахнул дверь и слегка зажмурился от яркого света ламп, – логично, что на него действует католическая молитва. Но без приложения магического импульса ему можно хоть весь Ветхий Завет на латыни перечитать – не подействует. Если успеешь, конечно. Католики те ещё магуны, я тебе скажу. Эй, Толян, опять храпишь?!