Но перед самым рывком, к моему удивлению, все резко прошло. Неведомая сила, которая сдерживала меня в этом месте, внезапно отступила. Моргнув, я тут же вернулась обратно.

Первое, что я увидела – это глаза незнакомца, с презрением направленные на меня. Видимо, все это время он наблюдал за мной. Но обычному человеку не дано было что-либо заметить. Я всего лишь задержала взгляд на неопределенном предмете. Вот как все должно было выглядеть со стороны.

Но он уже успел придвинуться в мою сторону. Его рука скользила по подбородку, а взгляд пронзал насквозь, забираясь в самую душу. В нем чувствовалась настороженность и любопытство. Нетрудно было догадаться, еще минуту – и это любопытство перерастет в нечто большее. Я сорвалась с места и быстрыми шагами направилась к выходу.

Выйдя на улицу, я жадно стала глотать воздух, медленно, но верно приходя в себя. Мне стало легче, но не надолго, пока не услышала скрип двери. Белая футболка замаячила перед глазами. Воздух был явно разряжен – моим самочувствием или его присутствием?

Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.

– В помещении немного душно, – сказал он, отводя глаза в сторону. Не найдя нужных слов, я лишь кивнула в ответ.

У самого крыльца больницы остановилась машина скорой помощи и два врача потащили мимо нас носилки в здание.

– А этот, интересно, выживет? – Продолжил говорить незнакомец.

Его фраза меня смутила. Был ли это вопрос, или он сказал утвердительно?

– Только врачи это знают, – неуверенно прозвучал мой голос.

Парень в белой футболке с долей скептицизма хмыкнул и сделал затяжку.

– Разве?

Я громко сглотнула. Скорей от неожиданных слов, чем от страха. Что он хотел этим сказать? Мою тайну, мой секрет знала только я. Никто не имел права так запросто врываться в мое личное пространство, тем более человек с улицы. Это не предвещало ничего хорошего.

Меня передернуло от подобных мыслей, и я решила вернуться в помещение. В конце-концов, надо было изменить ход событий.

Одним рывком я открыла дверь и метнулась в сторону приемной. Не рассчитав дистанции, на полном ходу я в кого-то врезалась. От удара мое тело отлетело назад. Где-то в стороне послышалось хихиканье – старая медсестра, на это раз грызя семечки, давилась от смеха.

– Я еще ни разу не видел, чтобы с такой настойчивостью кто-то так рвался сюда. Обычно люди бегут из больницы и даже не оглядываются, – проговорил приятный мужской голос. Где я его могла слышать?

– Да, – сказала я на выдохе и стала подниматься. – Надеюсь я вас не сильно задела?

Этот был тот самый молодой хирург из моего видения. Он собрал с пола снимки, папку с бумагами, посмотрел еще раз на меня, удостоверившись, что все нормально и направился в сторону приемной, где все еще находилась супружеская пара.

–Ну разве что совсем немного, – ответил он и подал мне руку. Теплая и такая сильная, она, казалось, без особых усилий, подняла меня вверх и под ногами вновь появилась опора.

Значит я не опоздала, все только начинается. Я последовала за ним, на ходу продумывая, что им скажу. Это надо было сделать так, чтобы не напугать их, и не показаться сумасшедшей.

Здравствуйте! Я – экстрасенс. Я тут немного покопалась в вашем будущем и увидела, что ваш ребенок утром умрет, а через пару дней вы перережете себе вены. Не исключено, что и вы (обращаясь у мужчине), вскоре после случившегося повеситесь.

Ну нет, этого я себе позволить не могла. Или…

Доброго времени суток! Я слышала, ваш малыш при смерти и вы не можете решиться на операцию. Так послушайте меня, черт возьми, сделайте это! Только так вы спасете ему жизнь!

Отвернуться и убежать, оставить их с кучей нерешенных вопросов, но с уже с менее уверенной позицией в том, что с операцией надо подождать.

Нет, полный бред! Надо придумать что-то более убедительное. Нужно в буквальном смысле заставить их поверить в то, что операция – это единственный выход. Развеять их сомнения, убить напрочь мысли об альтернативе, надавить и заставить, не давая возможности опомниться. Учитывая, что я никогда не обладала даром убеждения и уж тем более оратор из меня никакой – задача стояла не из легких.

Пока я приводила мысли в порядок, врач предложил им свою помощь и дал на раздумье пол часа – именно столько оставалось до конца его смены. В то же время на свое прежнее место вернулся незнакомец. Только этого мне не хватало! Мысль о том, что он станет свидетелем моих отчаянных попыток изменить будущее, как-то не воодушевляла на подвиги. Но он, вроде, был весь в себе – откинувшись на больничной лавке напротив приемной, где находился его друг, больше не проявлял любопытства. Что ж, мне это даже на руку. Я набрала побольше воздуха в легкие и неуверенными шагами направилась к паре.

«Придется импровизировать на месте» -, подумала я.

– Извините, – неожиданно для себя мой голос прозвучал уверенно, – я краем уха услышала вашу беседу с хирургом, – продолжила я. Супруги оторвались от друг друга и посмотрели в мою сторону. – Он такой молодой, вы, наверное, сомневаетесь в его компетенции и боитесь рисковать. – Они переглянулись, но продолжали молчать. По многозначительным взглядам я поняла, что попала в точку. Это немного придало мне уверенности. – То же самое подумала и моя мама несколько недель назад, когда сюда доставили сестру с лопнувшим аппендицитом (какая сестра? Я была единственным ребенком!). – Тяжелый случай, – продолжила я, все еще пытаясь, удержать их внимание, – ей буквально промывали кишки в тазике (устрашающие подробности не помешали бы). Если бы не этот врач, – я показала рукой в противоположную сторону коридора, – вряд ли бы она так быстро оправилась. Высокопрофессиональная работа, безупречный шов. Окажись я сейчас в подобной ситуации, то не стала бы сомневаться на его счет.

Супруги, раскрыв рты, дослушали меня, но в ответ не произнесли ни слова. Наконец, женщина произнесла легкое, еле слышное «спасибо».

«Все, – подумала я, – лимит исчерпан. Теперь дело за малым».

Я потеряла счет времени, в безмолвной тишине и ожидании оно тянулось черепашьими шагами. Пара в конце коридора быстро перешептывалась, не похоже, что они ссорились – скорей наоборот, шли к перемирию. Спустя какое-то время они вместе молча поднялись и пошли вдоль коридора. Когда женщина поравнялась с тем местом, где сидела я – она посмотрела на меня с такой благодарностью на лице, что я тут же поняла – они решились!

Внутри меня все ликовало – радость от того, что я спасла, и не важно какой ценой, чью-то жизнь, переполняла меня. В тот момент мне хотелось с кем-то поделиться своими эмоциями. Но сколько бы я не смотрела на незнакомца – он не поворачивался в мою сторону.

Дверь приемной скрипнула, и в проходе появился парень в разорванной рубахе. На его лице от виска до подбородка виднелась бинтовая повязка. Он уже не выглядел таким страшным. Вполне симпатичный брюнет.

– Четыре шва, как ты и говорил, – обратился он к своему другу. Незнакомец в белой футболке встал со своего места.

– Как я и говорил, – повторил он слова своего друга с довольной интонацией в голосе. Секунду спустя они уже направлялись к выходу.Теперь я осталась наедине с собой. Почему-то было жаль, что эти двое ушли.

Юлька вышла примерно через десять минут спустя. Она улыбалась во весь рот. Улыбку я не оценила – на моем лице было написано много вопросов.

– Кишечный колик! – Выкрикнула она.

– Что? – Только и смогла выговорить я.

– Да, – замялась Юлька, – все прошло также резко, как и началось.

Юлька в ответ расхохоталась.

– Кишечный колик! – громко произнесла я. – Всего лишь кишечный колик! А напугала-то как!

Когда мы выходили из больницы под пристальным взглядом старой медсестры, я мысленно пожелала ей подавиться семечками.

Дорога до дома заняла бы двадцать минут. Но я заметила, что Юлька не настроена была идти пешком. Было около четырех часов утра. На удивление очень темное утро, кромешная мгла. К тому же, несмотря на летнее время года, было прохладно, а мы вспешке забыли захватить куртки. Под одеждой уже стала появляться гусиная кожа.