Согласно рапорту судебного пристава по ОУПДС г. Чебоксары Семенова С. В. подсудимый Моляков И. Ю. дома отсутствовал. Его местонахождение не известно.

В судебном заседании государственный обвинитель Юркин Ю. П. ходатайствовал об объявлении в розыск подсудимого Молякова И. Ю., об изменении подсудимому Молякову И. Ю. меры пресечения с подписки о невыезде на заключение под стражу и приостановлении производства по уголовному делу до розыска подсудимого Молякова И. Ю., по тем основаниям, что в отношении Молякова И. Ю. избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде, которую Моляков И. Ю. постоянно нарушает и без разрешения выезжает за пределы Чувашской Республики, постоянно не является на вызовы суда в судебное разбирательство дела, в связи с чем в отношении подсудимого Молякова И. Ю. неоднократно выносились постановления о его приводе. В настоящее время место нахождения подсудимого Молякова И. Ю. не известно, в связи с чем есть все основания полагать, что подсудимый Моляков И. Ю. скрылся…

…Подсудимым Моляковым И. Ю. заявлялось ходатайство о рассмотрении дела без его участия, что предусмотрено ч. 4 ст. 247 УПК РФ.

Суд, выслушав заявленное ходатайство и мнения участников процесса, приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 247 УПК РФ судебное разбирательство уголовного дела проводится при обязательном участии подсудимого, за исключением случая, предусмотренного частью четвертой ст. 247 УПК РФ.

Согласно ч. 4 ст. 247 УПК РФ судебное разбирательство в отсутствие подсудимого может быть допущено в случае, если по уголовному делу о преступлении небольшой или средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного уголовного дела в его отсутствие.

Постановлением мирового судьи от 29 сентября 2004 года и от 15 октября 2004 года участие подсудимого Молякова И. Ю. в судебном разбирательстве уголовного дела было признано обязательным.

При вышеуказанных обстоятельствах, учитывая, что в настоящее время место нахождения Молякова И. Ю. суду не известно, суд приходит к выводу, что подсудимый Моляков И. Ю. скрылся.

В соответствии с ч. 3 ст. 253 УПК РФ, если подсудимый скрылся, суд приостанавливает производство по его делу до его розыска.

В силу изложенного суд считает необходимым объявить подсудимого Молякова Игоря Юрьевича в розыск и приостановить производство по настоящему уголовному делу до розыска подсудимого Молякова И.Ю….»

Судья в розыск меня объявил, дело приостановил, меру пресечения изменил, в тот же день меня видел, видел у подъезда и с утра 19 октября 2004 года, и 20-го, но ничего мне об этом решении не сообщил.

Даже сочинения Саши Толстова выглядят блёкло в сравнении с этим юридическим «шедевром» Малюткина-младшего! Достойное воспитание получил он от своего родителя, бывшего коммуниста и высокопоставленного милицейского чиновника! Хорошие, добрые у меня соседи.

Видимо, что-то от совести у судьи Малюткина осталось. Он иногда краснел, чувствовал себя неуверенно. Но страх потерять работу при существующей заманчивой перспективе из мирового судьи превратиться в федерального взял верх.

Кстати, это был еще не предел «творческих способностей» моего соседа.

Не знаю, почему меня не арестовали тогда же, 18 октября. Взяли только 21-го, к вечеру. Я, как обычно, работал в помещении горкома на Урукова, 9. Вошли какие-то молодые люди в черных кожаных куртках в мою маленькую комнатушку. Выяснилось — оперативные работники милиции. Сказали, что накануне у магазина «Радуга» произошла драка, которая переместилась во двор нашего дома. Были выбиты какие-то стекла.

20-го, вечером, я действительно слышал какой-то шум, о чем и сообщил милиционерам. Они попросили меня проехать с ними в отделение, дать показания.

Я согласился, но, почуяв недоброе, успел сделать звонок Ильину, предупредив, куда меня везут.

Привезли меня в Калининский РОВД, где в кабинете начальника было несколько офицеров милиции. Там мне предъявили постановление Малюткина, а капитан милиции Бахмистов В. Н. составил протокол задержания.

Тут же подъехали мои знакомые вместе с Ильиным, но в кабинет, кроме Виктора Алексеевича, никого не пустили и надели на меня наручники. Случилось это со мной впервые в жизни.

Когда вели мимо ребят вниз, к машине, помню, Слава Солдатов крикнул конвоирам, что они совершают преступление и им еще будет очень стыдно за то, что они делают.

Испуга у меня не было, но я находился в состоянии напряженной настороженности. Давно, еще с детства, приучил себя в самых сложных ситуациях сохранять спокойный вид.

Привезли меня в КПЗ, расположенное в Ленинском РОВД. Здесь с меня сняли ремень, вытащили шнурки. Какой-то чернявый, щегольски одетый не в форму, а в черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком, субъект, с интересом разглядывая меня, спросил, на какой этаж меня поместить — на нижний или на верхний. Я ответил, что мне все равно.

Завели в камеру. Дощатые нары на цепях, вделанных в стену. В углу «открытый взорам» унитаз. Раковина. Стол и лавка вцементированы в пол. Предупредили, что спать придется на досках, так как появились вши и матрацы взяли на санобработку.

Потом ушли. Я остался один и окончательно успокоился. Люблю одиночество. Стремлюсь к нему. Полежал-полежал на подстеленной куртке — и уснул.

Уже в КПЗ я предположил, что в тюрьме мне придется провести довольно длительное время. И дело не только в иске, который подал против меня Федоров.

Осенью 2004 года большим тиражом я издал в виде листовки статью Н. Полат «Получается, что человек 10 из ГАИ сажать придется».

В предисловии к статье я писал: «Путин намерен фактически отменить выборы губернаторов и президентов. При этом президент России объявляет беспощадную борьбу с коррупцией, в том числе и среди чиновников «силовых ведомств». Без этого, мол, не одолеть террористов, развернувших против России настоящую войну.

«Предложит ли Путин кандидатуру нынешнего президента Чувашии Федорова на утверждение Госсовета ЧР?» — задают себе вопрос жители нашей республики.

Вопрос сложный. Слишком часто в российских средствах массовой информации стали появляться публикации о вопиющих фактах коррупции, имевших место в Чувашии. В московских «Известиях» на днях появилась статья, в которой рассказывается о злоупотреблениях, имевших место в МВД Чувашской Республики.

Это — конкретный результат работы коммунистов. Именно Чебоксарская городская организация КПРФ более двух лет назад «возбудила» знаменитое «дело о джипах». О нем неоднократно писали, поставили на контроль в Генеральной прокуратуре РФ.

13 января 2004 года бывший начальник УГИБДД по Чувашской Республике полковник Кириллов взят под стражу, в июне 2004 года над ним начался суд.

Мы внимательно отслеживаем, как он идет. Именно об этом шла речь на встрече с корреспондентом «Известий», посетившим недавно Чувашию. В ходе процесса обнаружилось много странностей. Кириллову было предъявлено обвинение по 7 статьям, но после инициативы руководства Верховного суда ЧР обвинение по 3-м статьям было снято.

В материалах расследования по этим статьям содержалась информация, подтверждающая, что Кириллов не мог совершить проступки, в которых его обвиняют, в одиночку, только в личных корыстных целях. Пришлось и по этому факту немедленно обращаться в Генпрокуратуру. Ответ оттуда был опубликован.

В Москве обо всем проинформированы. Не случайно возникли такие сложности с утверждением в Москве министра МВД ЧР Антонова, чиновника, наиболее приближенного к гр-ну Федорову.

В самое ближайшее время наиболее интересные материалы из «дела о джипах» будут опубликованы в наших листовках.

Что же касается борьбы с терроризмом, то и Антонов, и Кириллов какое-то время находились в служебных командировках на Кавказе. И уже потом было полузабытое «дело о дагестанской водке» (1997), темные квартирные истории, а также махинации с иномарками. Так что Путин о Федорове и его друзьях думать будет долго…