Мешалкина: Ну, какие-то точно сохранились. Только я не знаю, там «Взгляд» сохранился или нет.

Моляков: Нет. «Взгляд», не в этом дело, потому что могут возникнуть вопросы — о том, чтобы сравнить, почерк, если будет такая возможность, вы хотя бы несколько вот таких рукописей для примера предоставьте, ладно. Чтобы мы могли их приобщить к делу, если возникнут какие-либо вопросы.

Адвокат Глухов: Вот у меня в руках имеется рукопись, написан ли его рукой сам текст, сам он написал?

Мешалкина: Да, это его рукой. Это его почерк, да.

Адвокат Глухов: Тогда прошу приобщить.

Мешалкина: Это в «Чебоксарскую правду» он писал. Там стиль его, очень характерный, четкий.

Адвокат Ильин: У нас есть ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела вот этой самой рукописи.

Судья: Поступило ходатайство о приобщении статьи, написанной рукой Мешалкина.

Гособвинитель Юркин: Данная статья не имеет отношения к уголовному делу. Приобщение я не считаю необходимым. А для чего он вообще писал эту статью?

Мешалкина: Этого я не знаю. Я в это не вникала, только знаю, что он писал.

Гособвинитель Юркин: Ну, а вы видели вообще?

Мешалкина: Видела. Ну, это он как бы в кампанию избирательную.

Гособвинитель Юркин: Статью он писал для Молякова?

Мешалкина: Нет, он писал листок.

Гособвинитель Юркин: Написал как доверенное лицо Молякова?

Мешалкина: Нет, он писал этот листок, а доверенное или нет — не знаю. Как это оформляется, не оформляется, я не знаю.

Гособвинитель Юркин: А кто его просил написать об этом?

Мешалкина: Я же говорю, его никто ни о чем не просил. Он сам этого хотел. Он был против президента, когда еще работал…

Гособвинитель Юркин: Ну, вот здесь агитационно-информационный листок Молякова. Он что, просто сам взял и написал, что ли?

Мешалкина: Этого я не знаю, видимо, он с кем-то там договаривался.

Гособвинитель Юркин: Т. е. вам известно только, что данную статью написал ваш отец, и все?

Мешалкина: И все, да.

Гособвинитель Юркин: А на основании каких данных он писал?

Мешалкина: А у него было там какое-то уголовное дело.

Гособвинитель Юркин: Уголовное?

Мешалкина: Ну, копия, видимо.

Гособвинитель Юркин: Дела?

Мешалкина: Дела.

Гособвинитель Юркин: А где он его взял?

Мешалкина: Ну, это я не знаю. Я не вникала в это, я просто точно знаю, что это он писал.

Гособвинитель Юркин: А вот эта статья напечатана в агитационном листке Молякова, на средства Молякова. Как вы думаете, кто должен нести ответственность?

Мешалкина: А почему вы думаете, почему я должна решать, кто должен нести ответственность?

Гособвинитель Юркин: Я просто спрашиваю ваше мнение.

Мешалкина: У меня нет мнения по данному поводу. Я не считаю, что я правомочна какое-то мнение выражать.

Гособвинитель Юркин: В тексте все поправки были произведены вашим отцом?

Мешалкина: Да.

Гособвинитель Юркин: А вы не можете объяснить, почему здесь все от первого лица написано?

Мешалкина: Ну, я не знаю, это просто, видимо, был выбран такой стиль. Раз там выходило без подписи. Я же не знаю таких тонкостей. Вы мне вопросов таких не задавайте, это ж не я писала, правильно.

Гособвинитель Юркин: Нет, вы же утверждаете, что писал отец, стиль его. Я поэтому вас спрашиваю. Если вы знаете. Вы же свидетель?

Мешалкина: Я пришла подтвердить только то, что это писал он. А вот такие странные вопросы, почему вы считаете, почему от первого лица, а не третьего.

Гособвинитель Юркин: Я вам задаю вопрос — здесь же конкретно написано: «Я был осужден…»

Мешалкина: Я вот даже не понимаю, о чем вы сейчас говорите, потому что я не помню статью, это было столько лет назад.

Адвокат Шарапов: Вот вы утверждаете, потому что вами был прочитан текст статьи?

Мешалкина: Ну, так я видела, как он писал. Он мне говорил, что он пишет. Я видела его почерк.

Адвокат Шарапов: Нет, ну писать-то он мог, а вот саму статью готовую, так сказать, мало ли чего он там начирикал…

Мешалкина: В оригинале?

Адвокат Шарапов: Да, в оригинале?

Мешалкина: Да, да, видела. Причем в рукописном виде я ее читала. Только, к сожалению, я ее не нашла написанную.

Адвокат Шарапов: В рукописном варианте? Вы ее прочитали?

Мешалкина: Да.

Адвокат Шарапов: А вот уже готовый он печатался на машинке или на компьютере?

Мешалкина: На компьютере.

Адвокат Шарапов: Получается, что он потом на компьютер текст перенес? Да, текст.

Мешалкина: Ну, вообще-то это всегда так делается, во всех газетах.

Адвокат Шарапов: Нет, некоторые сразу печатают. Значит, он перенес на компьютер текст. Вот. Распечатал, а потом еще и правки делал?

Мешалкина: Ну, это всегда так делается.

Адвокат Шарапов: А он когда умер?

Мешалкина: 10 июня прошлого года.

Адвокат Шарапов: Т. е. когда мы рассуждали, вы в курсе, что началось уголовное дело по Молякову, и вот в процессе расследования этого дела появились еще при жизни вот эти письма вашего отца… Хорошо, потом он правки делал, как вы утверждаете, а дальше сдается в штаб.

Мешалкина: Ну, видимо…

Адвокат Шарапов: Хорошо, а почему он писал «я, я, я»?

Мешалкина: Какие я, я, я. Я не понимаю, о чем вы спрашиваете.

Адвокат Шарапов: Ну вот ваш отец пишет: «Я осужден на полтора года…»

Мешалкина: А, ну так это и доказывает, что это он писал. Сначала он просто написал, а потом они, видимо, решили написать от первого лица, раз это «взгляд Молякова». Вот и все. По-моему, это еще раз доказывает то, что я говорю правду.

Адвокат Шарапов: Нет, я только хочу выяснить, если своя статья, свои правки, почему своим именем не подписался?

Мешалкина: Ну, я не знаю. Там, видно, форма такая была. Форма такая без подписи. Это я не знаю.

Адвокат Шарапов: Странно, что ваш отец мог написать, например: «я будто бы совершил уголовное преступление», плюс обвинительный приговор, плюс наказание уголовное, хорошего мало. И все же эта история автора не волнует. А при чем тут Мешалкин и уголовное дело?

Мешалкина: Ну, я говорю, это выбрана была просто такая форма. А писал он. Я могу дать какое угодно слово.

Адвокат Шарапов: Значит, он сначала от третьего лица подготовил, потом в штабе решили, что нужно от первого лица.

Мешалкина: Да, видимо, он сам решил, потому что если это выборы. Если это листок депутата, то для большей убедительности. Надо сделать так.

Адвокат Шарапов: Т. е. получается, что он от имени Молякова составил текст?

Адвокат Глухов: Это вопрос или предположение? Конкретные же вопросы нужно ставить, Ваша честь!

Адвокат Шарапов: Я вопросы ставлю.

Адвокат Глухов: Да нет же, вы подводите свидетеля, и сами же на вопрос отвечаете! Вы задавайте вопросы конкретно!

Адвокат Шарапов: Получается, он подготовил статью от имени Молякова?

Адвокат Глухов: Ваша честь! Я прошу, чтобы представитель потерпевшего задавал вопросы, а не рассуждения. У него будет возможность высказаться в защитительной речи. Она же трижды говорила, что он выбрал свой стиль, как в художественном произведении.

Адвокат Коток: А в каких отношениях ваш отец был с Моляковым?

Мешалкина: В каких? Ни в каких!

Адвокат Шарапов: По работе, может?

Мешалкина: Не знаю. Близких не было. Чтобы он дружил там, в гости друг к другу ходили. Такого не было.

Адвокат Коток: Он в партии не состоял?

Мешалкина: Он был член КПСС.

Адвокат Шарапов: А потом «перетек» в КПРФ? Или не стал?

Мешалкина: Нет. Он просто очень не любил нашего президента.

Адвокат Шарапов: А за что?

Мешалкина: За дела, видимо, за поступки.

Адвокат Шарапов: А Моляков приходил когда-нибудь? К отцу?

Мешалкина: Нет, дома я его никогда не видела.

Адвокат Коток: А действительно у него что-то было? Приговор был?

Мешалкина: Я не знаю, что-то было. Я не вникала в это дело. Мне, честно говоря, самой неинтересно.