Одобрачиваюсь и смотрю охреневше на Славу, который как ни в чем не бывало с легкой улыбочкой разглядывает меня.

— А?

— Извините, — твердо произносит Эндрю, чем удивляет меня. — У нас вроде как свидание. А вы вроде как третий лишний.

Спасибо, тебе, дорогой мой друг! Что бы я делала без тебя.

— Вроде как неожиданно, — с легкой издевкой поддразнивает Слава. — Как все серьезно. Тань, ну че? Пообщаемся?

Нет, вот правда. Он придурок или вчера не понял, что я не хочу с ним иметь никаких дел?

— Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Вы обознались, — выглядываю за его спину, где в одиночестве стоит Злата. — И вы забыли о вашей дочери.

— Черт, — подрывается Слава и отходит к девочке.

Надо отдать должное Эндрю: он только косится на меня, но ничего не спрашивает. Инга уходит вслед за Славой и Златой, а я невесело усмехаюсь про себя. Вот и все. Не сильно-то и нужно ему было говорить со мной.

Через час выхожу из фотостудии и прямиком направляюсь к остановке трамваев. Быстренько добираюсь домой, но не доходя до подъезда останавливаюсь: возле меня резко тормозит уже знакомая желтая тачка. Краем глаза вижу, что, кроме водителя, внутри никого.

— Твою мать, — произношу вслух и спешно пытаюсь обойти транспорт.

Но куда там. Слава хватает меня за локоть и разворачивает к себе:

— Морковка! Что ты устроила? Что за спектакль с амнезией? — спрашивает даже как-то обиженно, что ли.

— Тебе чего? — вырываю у него руку и обхватываю себя за плечи.

— Поговорить, — отвечает, недоумевая.

Нет, он реально не понимает, как все это сейчас выглядит?

— Говори.

— Прямо тут? — удивляется.

— Да.

— Как дела, Тань?

— Нормально. Дальше, — отвечаю резко, чувствуя, как ноги становятся ватными.

Слава откидывает темную челку назад и тяжело выдыхает:

— Морковка, да что происходит? Ну мы же цивилизованные люди!

Закипаю.

— Слава, тебя дочка заждалась. Шел бы ты… к ней.

— Дочка?

— Тебе пора. И хватит лезть в мою жизнь. Ты же сам просил отвалить и исчезнуть, так?

— Что? — хмурится.

— То. А теперь сам катись к черту. И не возвращайся, — разворачиваюсь и ухожу, быстро перебирая ногами.

Перед подъездом неконтролируемо оборачиваюсь. Слава стоит на том же месте и, разинув рот, провожает меня офигевшим взглядом.

Я так привыкла к боли, что порой не понимаю, где она настоящая, а где — фантомная, потому что мое сердце прямо сейчас бьется на мелкие осколки.

РПП* - расстройство пищевого поведения

Глава 5. Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина

Слава

— И что ты сделал с моей дочерью? — стонет мой брат Влад в трубку.

— Да почему ж вам все не так? — бурчу себе под нос. — Что на этот раз? Не успел я приехать на родину, как уже повинен во всех смертных грехах.

Говорю с раздражением, ничего не могу поделать с собой.

— Воу, братишка, что там у тебя стряслось? — Влад говорит тише и, как мне кажется, выходит на балкон.

— Да так, — отмахиваюсь, не хочу рассказывать. — Мы с твоей дочкой отлично провели время. Не знаю, какая у тебя инфа от нее, но при мне она выглядела довольной. Мы сходили в кондитерскую твой жены, где Златка мне по полочкам разложила данные про пользу меренгового рулета и заставила купить целых две штуки. А после весело провели время на съемке. Там знаешь сколько мамашек, жаждущих внимания? — усмехаюсь.

Врубаю вытяжку, выбиваю из пачки сигарету и закуриваю прямо на кухне.

— Так в том-то и дело, что она снова просится с тобой на съемку. Ты не подумай, мне только на руку! Аня зашивается с новой кондитерской. Событие оказалось слишком масштабным. Но, согласись, как-то неожиданно быстро Златка приняла тебя. Это при том, что видела она тебя последний раз год назад.

— Важно не сколько прошло времени, а какой эффект был произведен, — довольно хмыкаю. — Твоя дочь просто очарована своим дядей.

— Я так и не понял, нахрена ты во второй раз вызвался отвезти ее. С учетом того, как я упрашивал тебя в первый раз, получилось неожиданно.

— Надо было перепроверить кое-то что. Вернее, кое-кого. Забей.

— Хм. Ясно. Что ничего не ясно. Ты скажи мне, Славян, тебя ждать в офисе? Остепениться не надумал? Мне отец уже всю плешь проел из-за тебя.

— С каких это пор батя ходит кругами вместо прямого вопроса?

— Может, с тех пор, как к тебе на кривой козе не подъехать? Чем ты там жил за бугром? Мы ж нихера не знаем, Слав. Уехал-то чего? Рассказал бы. Семья все-таки.

— Нахера тебе мои заморочки? — придаю тону еще больше веселья. — У тебя вон дочь прелесть да жена-красавица с младенцем.

— Ты охренел, Слав? Ты такая же моя семья, как и они! — давит тяжелым тоном.

— Ну все-все, тормози. Не маленький мальчик, сам разберусь, — скалюсь собственному отражению.

Спешно прощаюсь с братом и скидываю улыбку к чертям. Тяну никотин одним глубоким вдохом, в висках начинает пульсировать. Выдыхаю в потолок. Вытяжка ничерта не справляется.

Что за хрень происходит с Татьяной? Ну да, расстались мы не очень. Плохо помню, что там конкретно за дело вышло, много воды утекло, да и я, кажется, был тогда основательно под мухой.

Но обиженку зачем включать? Взрослые же люди. Язык есть, объяснить несложно, да и я вроде понятливый.

И вроде бы послать эту рыжую бестию охота, потому как жутко бесит, да только она мне покоя не дает. И никогда не давала, надо быть честным хоть с самим собой. Ведет меня от нее. Даже когда за океаном был, — вспоминал. Видел безумными глазами ее образ в ликах прохожих, даже трахал эти самые лики, но все не то.

Что это — хер поймешь. Болезнь какая?

Ага, Волков, еще скажи, влюбился до смерти.

Фыркаю, недовольный собственными мыслями, и тушу сигарету.

А она изменилась. Волосы стрижет короче, да и сама будто уменьшилась. Вроде такая же по фигуре, ну может, пару кило скинула, но какая-то маленькая, чуть ли не прозрачная. Я выше нее на голову, а ощущение, будто на метр.

Быстро принимаю душ и переодеваюсь. Джинсы, футболка, сверху ветровка. Вот и все.

Приезжаю в бар на тачке, так как пить не собираюсь. Возле входа уже ждет Инга. Скалит хищные зубы и облизывается.

Устал я от таких баб. Никакой тебе, блять, изюминки. Одним взглядом вывалила все мысли и намерения.

— Привет, Славик. А я заждалась! Вау, твоя? — кивает на «Ламбу».

— Ага, моя, — закидываю ей руку на плечо. — Пойдем?

— Да, — глаза горят.

В баре полумрак, музыка звучит громко, но терпимо, общаться можно.

Инга сразу тянет меня к барной стойке, но мне нужно совершенно в другую сторону.

Взгляд сразу находит Таню и ее педика, как там его… Эндрю. Сидят за высоким круглым столиком в темном углу, мило чирикают. Морковка улыбается и закусывает нижнюю губу, а этот хрен жадно пялится на каждое движение рыжей.

Сюрприз. Не педик. Он сглатывает, когда та облизывает нижнюю губу, и ныряет взглядом в ее декольте, где виднеется отличная, мягкая двоечка.

О да, эта двоечка слишком хороша, чтобы не пускать на нее слюни. Что-то внутри поднимает бурю злости из-за того, что на нее вот так бесцеремонно и похотливо пялятся.

— Пошли поздороваемся, — не спрашиваю, просто тяну ничего не понимающую Ингу в сторону отдыхающей парочки.

Девушка идет за мной, но нехотя. Ей явно не нравится происходящее. Насрать вообще.

— О, привет, Морковка. Ты тоже тут? — улыбаюсь во весь рот своей белозубой улыбкой, хотя этому Андрюхе хочется втащить в табло.

Сука. Что за неконтролируемая дичь?

— Инга? — удивляется Таня и переводит взгляд с нее на меня. — Какая неожиданность…

Натянуто улыбается. Эх, детка, не умеешь ты скрывать эмоции.

— Приятная, я надеюсь? — хмыкает Инга.

Ясно. Цепляются, валькирии.

— А то, — Татьяна салютует бокалом с мартини и выпивает его залпом.

Ауч, какая раздраженная.

— А мы тоже решили заглянуть сюда, да, Ингусь? — снова закидываю руку ей на плечо. — Как дела, Андрюх?