***

Остаток дня прошел бесцельно: Макс бродил по квартире из угла в угол, курил и не выпускал телефона из рук – ждал звонка. Ночь тоже не принесла облегчения. Несмотря на усталость, он лежал в постели без сна. Что-то, кроме явного беспокойства за Диану, не давало ему покоя. Он перематывал весь день снова и снова, снова и снова. Он вспомнил, казалось, все: цвет пижамы Дианы и цвет глаз Евгении, стрижки ее помощников, доскональную дорогу до клиники, даже запах, царящий внутри, он четко помнил. Но все равно оставалось что-то еще, что он упустил. Наконец, сон сжалился над ним, и Макс задремал. Во сне он бежал по бесконечному коридору за Дианой. Ее светлая пижама мелькала впереди, он слышал ее слабый крик о помощи. Максу казалось, что еще немного, и он догонит ее. Но с каждый новым изгибом коридора она отдалялась все больше и больше.

Дыхание у него давно сбилось, он уже не бежал – почти шел, задыхаясь, и повторял раз за разом: «Диана, Диана…». Он свернул за очередной угол и увидел, что она стоит совсем рядом. Он собрал последние силы и рванулся вперед, но понял: это всего лишь зеркало, и видел он не настоящую Диану, а ее отражение. Макс с разбегу врезался в зеркало, осколки полетели ему в лицо, он закричал и проснулся.

– Зеркало! – осенило его.

Макс схватил телефон и трясущимися руками набрал номер клиники, но ему не ответили. Он сбросил вызов и набрал снова – тишина. Беспокойство увеличивалось с каждой минутой. Поняв, что зря теряет время, Макс натянул шорты, накинул толстовку и выбежал из дома.

Он нажал на кнопку вызова лифта, но ничего не произошло – ни один, ни другой лифт не двинулись с места. Один стоял на пятом, другой на седьмом этаже.

– Черт! – прошипел Макс и рванул по лестнице. Спуск занял у него почти десять минут – на лестнице стояла кромешная темнота. Пару раз он столкнулся с запоздавшими гуляками, от которых явно разило алкоголем.

«Этот спуск никогда не кончится. Почти как во сне», – мелькнула в голове пугающая мысль, но уже через два пролета он оказался на первом этаже и почти кубарем выкатился на улицу. Машина была припаркована рядом с соседним подъездом, поэтому уже через несколько минут он мчался по пустой дороге к клинике. Телефонный звонок раздался, когда он одолел половину пути.

– Психиатрическая клиника Шуваловой. Чем могу помочь?

– Давид, это Вы? – спросил Макс.

– Нет, это Алексей. Чем могу помочь?

– Алексей, здравствуйте. Меня зовут Максим, я муж…то есть сожитель… – запутался он в словах.

– Опекун? – участливо подсказали на той стороне.

– Да, опекун вашей пациентки. Диана Елизарова, поступила сегодня днем. Диагноз какая-то там фобия. В общем, она боится зеркал.

– Да, вижу Диану, – ответил Алексей, щелкая по клавиатуре. – Спектрофобия, эйсоптрофобия, шизофрения и…

– Да, я знаю! – перебил Макс. – Она боится зеркал, а в двери палаты специальное стекло, одностороннее.

– Да, зеркало Гезелла. Это помогает нам…

– Да засунь ты свою терминологию себе в… дальний ящик! – не выдержал Макс. – Она боится зеркал, а с ее стороны это стекло выглядит как зеркало! Она может сделать что-нибудь с ним или с собой!

– Максим, я понял Ваши опасения, но не стоит переживать. Стекла противоударные. Кроме того, за пациентами ведется постоянное наблюдение с помощью камер, а наши сотрудники каждые полчаса совершают обход. С Дианой все в порядке.

– С ней может случиться что-нибудь в любой момент! Вы же понимаете, в каком она состоянии!

– Но…

– Вот именно: «но»! За полчаса человек может подавиться собственным языком, а камеры могут просто не работать.

– Максим…

– Просто сходите и проверьте ее!

– Максим, повторяю еще раз…

– Просто сходи и проверь! – Макс уже кричал в трубку.

– Хорошо, ожидайте, – послышался щелчок и заиграла навязчивая мелодия ожидания.

Прошло почти три минуты, наконец, в трубке раздался встревоженный голос:

– К сожалению, Диане стало хуже. Мы…

– Я же говорил, говорил! – и, не слушая дальше, Макс отключил телефон.

Здание клиники уже виднелось впереди, поэтому он прибавил скорости.

– Без особого распоряжения вход в клинику в ночное время запрещен, – ответил охранник Максу, когда тот попытался открыть дверь.

– С моей женой что-то случилось, ей стало хуже!

– Ваша жена в надежных руках. Без особого распоряжения вход воспрещен.

– Вы не можете не впустить меня! Там моя жена!

– Вы поместили свою жену в специализированное лечебное заведение, теперь ответственность за нее несем мы. Вас уведомят, если что-то будет не так.

– Уроды! – Макс с размаху грохнул кулаком по двери и, бессильный что-либо сделать, пошел к машине.

Покружив по району, он нашел круглосуточный магазин. Купив несколько банок энергетика и большой стакан кофе, он вернулся к клинике и приготовился ждать.

***

Диана приходила в себя постепенно. У нее было такое чувство, будто она выходит из онемения: вот ее мысли, а вот появился большой палец на левой ноге, теперь еще правая рука, а вот под лопаткой зачесалось. Все это время, пока она мысленно собирала себя по кусочкам, она почти не шевелилась. Окончательно придя в себя, девушка осторожно встала, обошла комнату, подергала ручки окон. Ни раковины, ни туалета – ничего: кровать, стол и стул. По этой спартанской обстановке и одежде она поняла, что находится в больнице. В раздумьях Диана села на кровать. Последнее, что она помнила, был ее кошмар, дальше – пустота и чернота. Она ощупала руки, ноги, голову – ничего не болело, не было ни гипса, ни повязок, ни лангет. Хотелось в туалет. Диана дернула ручку двери, но та не поддалась.

– Эй, кто-нибудь, – позвала она, прислонившись к двери, – мне нужно выйти.

Тишина.

– Кто-нибудь слышит меня? Мне срочно нужно в туалет!

Снова тихо.

– Выпустите меня, – она застучала кулаком по двери, – иначе я сейчас лужу сделаю на полу.

Никто не отозвался. С каждой минутой в туалет хотелось все сильнее и сильнее. Она взяла стул и с размаху ударила по двери. Металлическая ножка попала в зеркало, вставленное в дверь, и тут же завыла сигнализация.

Диана бросила стул на пол и отошла к дальней стене, прижавшись к ней спиной. Через минуту сигнализация замолчала, а в коридоре послышались шаркающие шаги. Еще секунда, и дверь открылась. В комнату вошел мужчина в бежевых брюках и рубашке, за порогом мелькнули еще две мужских фигуры, но они так и остались в коридоре.

– Ну что, проснулись?

– Где я? – настороженно спросила Диана.

– Как Вы себя чувствуете? Помните, как Вас зовут? Сколько лет?

– Я чувствую, что очень сильно хочу в туалет. Где здесь уборная?

– Прошу, – мужчина распахнул дверь и галантным жестом пригласил Диану проследовать в коридор.

С опасением поглядывая на него, а также на двух мужчин за дверью, она вышла из палаты и, увидев на стене значок и букву «Ж», со всех ног бросилась в ту сторону.

Ни замка, ни крючка, ни задвижки на двери уборной, увы, не было. Облегчившись, она осмотрелась: ни окон, ни зеркал – только литая металлическая раковина и металлический антивандальный унитаз, как в поездах. Диана еще раз вымыла руки, пригладила взлохмаченные волосы и, как смогла, разгладила мятую больничную рубашку.

– Еще раз здравствуйте, – сказал ей мужчина, когда она вышла в коридор. – Можем продолжить разговор?

Диана неопределенно хмыкнула.

– Тогда пройдемте в палату, – предложил мужчина и, не дожидаясь Дианы, двинулся к палате. девушке ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним.

– Итак, давайте познакомимся. Меня зовут Денис Иванович, я дежурный врач в клинике Шуваловой. Ваш лечащий врач – Евгения Григорьевна, но она будет завтра. На данный момент я готов ответить на все Ваши вопросы.

– Меня заперли в психушке? – напрямую спросила Диана.

– Не заперли. Вас привезли к нам в очень тяжелом состоянии.

– Что… Что именно со мной было?

– У Вас был нервный срыв. Вы вели себя очень агрессивно, а затем впали в ступор.