Да и на улице холодно, этак он замерзнет. Ну нет, возьму его с собой.

Блин, что скажет Максим? Так и представляю его хмурые брови, громовой тон и палец, указывающий на котенка: «Ки-и-ира, это что? Верни где взяла!»

Ага, щас.

Решено: протащу котенка в дом контрабандой. Сегодня поживет у меня в комнате, я его искупаю, чтобы он был красивенький и чистенький, а завтра сознаюсь и попрошу его оставить. Шанс, что Максим согласится, совсем крохотный, потому что он как-то говорил, что не любит животных в доме, но попробовать стоит.

Если уж не выгорит, отвезу к маме, а потом заберу к себе, когда съеду от Рокотова.

— Ты ж мой хороший, — сюсюкаю я. — Иди сюда.

Слава богу, котенок не сопротивляется, и я засовываю его под куртку. Пара секунд, и мой новый друг начинает мурлыкать во всю свою котенкину мощь. Даром что мелкий — такому звуку любой трактор позавидует.

Когда вхожу в дом, чувствую себя заправским разведчиком: оглядываюсь по сторонам, чтобы никто не засек. Резво поднимаюсь к себе и выпускаю котенка. Тот сразу драпает под кровать и прячется там.

— Кис-кис, — пытаюсь его выманить, но куда там. Ладно, пусть попривыкнет.

Сооружаю ему лежбище из коробки для обуви и своих старых вещей, пихаю под кровать, а потом бросаю мимолетный взгляд на часы. Время ужина.

Мысленно хлопаю себя ладонью по лбу. Точно, ужин! Котенок наверняка тоже голодный. И магазинов поблизости, чтобы купить ему корм, попросту нет.

Ладно, незаметно стащу что-нибудь со стола.

Можно, конечно, сходить на кухню к Жану, но боюсь, тот начнет задавать лишние вопросы, ведь раньше я так не делала, тем более не таскала еду с собой наверх. А мне эти расспросы ни к чему.

Когда я спускаюсь, вижу, как Максим выходит из своего кабинета.

— Ты уже вернулась? Отлично. Пойдем в столовую, стол как раз накрыли.

— Пойдем.

Мы садимся за стол, и я досадливо морщусь. Поджимаю губы, глядя на свою тарелку.

— Что-то не так? — хмурится Рокотов.

Конечно, не так! В моей тарелке мидии. А вот аппетитный сочный стейк — в тарелке Максима.

Я сильно сомневаюсь, что котятам можно морепродукты.

Почему в моей тарелке мидии?!

— Ты говорила, что соскучилась по морепродуктам, я велел Жану приготовить их для тебя.

Упс. Похоже, я умудрилась возмутиться вслух.

— Да? Спасибо большое, я просто забыла.

Максим начинает резать свое мясо, а я осматриваю стол. Блин, и стащить больше нечего, кроме его стейка. Сыр, фрукты, овощи, салат из морепродуктов, листья салата — и все. Грустнею, даже аппетит пропадает. Я тут, значит, ем, а бедный котенок на диете. Эх.

Ладно, в крайнем случае поздно вечером наведаюсь на кухню, стащу чего-нибудь, когда Жана уже не будет.

«Потерпи, дружок», — мысленно обращаюсь к новому другу.

Максим с аппетитом ест свой стейк, а я печально констатирую факт: убывает.

Тилиньк-тилиньк. Это его телефон. Алилуйя!

— Извини, я сейчас.

Рокотов отвечает и выходит из столовой. Азарт и страх быть пойманной подгоняют меня лучше всякого допинга, я хватаю салфетку и заворачиваю в нее несколько кусочков мяса с его тарелки. Довольная собой, прячу добычу за высоким блюдом с салатом как раз за секунду до того, как Максим возвращается.

Он садится за стол и с недоумением косится на свою тарелку. Потом на меня.

А я что? Я ничего, я тут примус починяю, то есть ем свои мидии.

— Что такое? — невинно хлопаю ресницами.

— Ничего. Мяса вроде было больше, — чешет затылок он, а я в ответ лишь пожимаю плечами.

И его телефон снова звонит.

— Да что ж такое, поесть спокойно не дадут, — он бросает вилку на стол и снова встает.

Ну, раз такое дело, можно и еще пару кусочков положить, а то что-то я поосторожничала, мало взяла. Маленькому организму нужно много сил для роста и игр, так? Так.

Я заворачиваю первую порцию в еще одну салфетку и кладу в карман кофты. Тянусь за второй, но в этот раз все проходит не так удачно — Максим заходит в столовую, как раз когда я держу на своей вилке кусочек с его тарелки.

— Кира! — Его тон сквозит недоумением.

— Я забочусь о тебе, — выдаю первое, что приходит в голову.

— В смысле?

— В прямом. Помогаю. Тебе нужно держать себя в форме!

— Я, вообще-то, и так в отличной форме. Или… Ты что, думаешь, я толстый?

— Нет. Пока нет. Но ты же хочешь, чтобы так и оставалось, верно? А то сам знаешь: возраст, метаболизм, сидячая работа, все дела…

Максим аж приоткрывает рот, и я очень сильно сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, потому что он мельком смотрит на свой живот.

Так и хочется сказать: «Да все с ним в порядке, не переживай». Но легенда есть легенда.

Когда ужин заканчивается, я вскакиваю из-за стола.

— Я пойду, у меня дела.

И лечу к котенку.

Захожу в спальню, достаю его ужин из кармана и кладу на прикроватную тумбочку.

И замираю. Потому что не вижу на ней кольца. Того самого, дорогущего, — семейной реликвии Максима. Точно помню, что оставляла его тут перед тем, как идти в душ.

Не иначе как полтергейст завелся. Проверяю ванную комнату, но там кольца тоже нет.

Черт, Рокотов меня прибьет…

Я вздыхаю, вспоминая, куда еще могла положить кольцо, и тут слышу какой-то звук под кроватью. Как будто по паркету что-то скребет.

Может, это котенок его уронил и счел игрушкой? Только теперь замечаю слева на тумбочке немного грязи. Ну, стопроцентно это чьи-то мягкие лапки тут полазили.

Я становлюсь на четвереньки и ползу под кровать.

Включаю фонарик на телефоне, и точно: кольцо преспокойненько лежит на полу почти по центру кровати, а рядом с ним сидит маленький проныра с горящими глазами и жутко довольным видом.

Нашел игрушку, блин.

Я тянусь рукой, чтобы достать драгоценность, и вдруг позади раздается деликатное покашливание.

Рокотов.

И я в такой позе… Блин, стучать не пробовал? Или я не услышала…

Мгновенно заливаюсь краской и пячусь попой вперед.

Выпрямляюсь, держа в руке кольцо. Слежу за направлением взгляда Максима, и краснею еще больше: юбка совсем задралась. Одергиваю ее и шепчу, кивая на украшение:

— Закатилось… Ты что-то хотел?

— Хотел. Это тебе.

Рокотов жестом фокусника достает из-за спины белую коробку.

Я приподнимаю бровь. Очередной подарок?

— Открой.

Ладно. Я кладу кольцо на тумбу и цепенею. Блин, салфетка с мясом! Впрочем, там не видно, что это. Рокотов, кажется, не заметил. Тяну носом — запаха тоже вроде нет.

Беру коробку из его рук, снимаю крышку и вижу там… свой телефон.

Руки дрожат, даже дыхание перехватывает.

Я бухаюсь на кровать, достаю мобильный, кручу его в разные стороны.

— Но… как? — хрипло выдаю я.

Максим пожимает плечами.

— Попросил сотрудника парка найти его. Стекло телефона вдребезги, но с железом ничего не случилось, так что смогли починить. Повезло, что телефон пролетел через кусты, видимо, это смягчило падение.

— Я… — Меня настолько переполняют эмоции, что я не знаю, что сказать. Глаза влажнеют сами собой. — Спасибо. Спасибо!

Встаю, прыгая от радости, свечусь улыбкой и обнимаю Максима, целую его в щеку.

Он обнимает меня в ответ, шепчет в ухо:

— Пожалуйста.

— Мяу.

— Не понял, что?

— Мяу.

Ну да, это как бы не я.

М-да, котенок, в разведку я тебя с собой точно не возьму.

— Кира? — Рокотов отстраняется и ведет ухом. — Что это?

Котенок, разумеется, не находит лучшего времени, чтобы вылезти из-под кровати. Наверное, учуял запах мяса.

— Не что, а кто, — вздыхаю я. — Котенок, не видишь, что ли?

Я наклоняюсь и поднимаю его.

— Это Барсик, — делаю жалобное лицо. — Нашла сегодня, пока гуляла. Ну смотри, какой хорошенький! Я не могла оставить его на улице, там холодно. Можно, он будет с нами жить? Ну пожалуйста, пожалуйста!

Максим вглядывается в котенка, потом переводит взгляд на меня, серьезнеет:

— Кира, мы не можем его оставить.