Зависаю на пару секунд. Так. Цветы, теперь вот часы. Если бы действительно просто хотел, чтобы я не опаздывала, мог подарить обычные, дешевенькие, а не стоимостью в пару-тройку моих зарплат. Еще и за талию приобнял, будто в порядке вещей. А это совсем ни в какие ворота не лезет! Ну, точно заигрывает.

Ничего серьезного Рокотов мне, видите ли, не предлагает. Значит, я все правильно поняла: он хочет поразвлечься и действует так, словно я заранее на все согласилась. Да за кого он меня принимает?!

Окончательно закипаю и взрываюсь:

— Максим Романович, давайте оставим наши отношения в рамках деловых! И цветы, пожалуйста, мне тоже больше не присылайте!

— Цветы? — Я ловлю на себе очередной подозрительный взгляд за день, на этот раз от Рокотова. Его тон сквозит удивлением. — Кира, я не присылал тебе никаких цветов.

Глава 12. Поклонник? Маньяк!

Кира

— Кира! — нависает надо мной режиссер и смотрит строго-строго. — Это совершенно никуда не годится. Ты почему такая взвинченная, как на иголках? Третий дубль в никуда! Почти две недели прошло, этак мы не успеем к сроку. Давай, соберись.

Стою, виновато понурившись.

— Я постараюсь, Владимир Игнатович.

— Перерыв десять минут, и приступаем.

Я наливаю себе чаю в стаканчик и иду на улицу — чуть подышать морозным воздухом.

Впервые за долгое время небо прояснилось. Может, и в голове прояснится?

Стою, выдыхаю пар и рассматриваю проходящих мимо людей.

М-да, и винить некого, кроме себя. Кто же знал, что для успешных съемок мало нормального отношения со стороны команды? Ведь теперь я сама, точнее моя нервозность, — главная проблема. Хотя как это некого? Очень даже есть кого — Максима Романовича.

Еще бы мне не быть взвинченной.

Я в вечном ожидании приезда босса. Жду, когда он появится и мы закончим наш прошлый разговор.

В тот раз нас прервал звонок его мобильного. Генеральный молча выслушал говорившего, коротко бросил в трубку «Понял, скоро буду», окатил меня ледяным взглядом. Припечатал: «Мы еще поговорим, Кира».

И был таков.

С тех пор от него ни слуху ни духу, зато я как натянутая тетива. Встречаю взглядом каждого заходящего в студию, и ничего не могу с этим поделать.

Хозяин судьбы, блин. Бесят меня такие люди. Считают, что могут выложить сумму, за которую я батрачу несколько месяцев, и дело в шляпе. Мол, все в этом мире покупается. Все да не все, Максим Романович! Я вот точно нет.

И хоть моя позиция в этом плане весьма четкая, и я считаю, что поступила верно, все равно предстоящий разговор страшит. Вдруг все-таки переборщила, и он решит отыграться за отказ? Как же, роковому и неотразимому генеральному дали от ворот поворот. Что, если взбеленится и лишит обещанной премии, к примеру? Или и вовсе уволит после съемок?

А я на эту премию очень рассчитываю, стараюсь очень, остаюсь после съемок, чтобы порепетировать. Мне без этой премии никак. Это ж, считай, едва ли не половина от всей суммы!

Все, что мне удалось выяснить, — это что случилось какое-то происшествие на одном из предприятий холдинга, и Рокотов срочно туда выехал. Спасибо Тане, принесла разведданные. Только вот когда генеральный вернется — неизвестно.

И все это время я в подвешенном состоянии.

Хотя у меня и кроме генерального забот хватает. Все эти розы проклятущие! Я была ошарашена едва ли не больше Рокотова, когда узнала, что это не он. Кто тогда?

За прошлые две недели мне еще два раза доставляли букеты. Последний — вчера, и тоже без карточки. Только теперь эти букеты вызывают во мне отнюдь не добрые чувства. Кому понадобилось их дарить?

У меня тут поклонников нет! Я тут даже никого не знаю, весь мой круг общения ограничивается водителем да студией.

Я грешным делом думала на кого-нибудь из команды, в конце концов после второго букета начала напрямую расспрашивать мужчин, не присылал ли мне кто цветов, но нет.

Даже у фотографа Валерия спросила. Однако тот так на меня вытаращился, что я сразу поняла: дала маху с таким предположением. До роз нам с ним далеко.

Правда, у рыжика Игоря не узнала, он заболел в третий день съемок и его до сих пор нет. Но вряд ли это он, розы-то явно дорогущие, да и болеющему человеку, скорее всего, совсем не до отправки букетов.

В общем, опрос ничего не дал. Ясно одно: завелся у меня то ли поклонник, то ли маньяк, то ли поклонник-маньяк. Что тоже ни разу не добавляет спокойствия и уверенности. Ну серьезно, кто в здравом уме решит слать цветы, оставаясь при этом в тени? Ну, ладно в первый раз это можно счесть романтичным, но в третий…

Маме, конечно, я говорить ничего не стала. Ей за эти две недели один раз все-таки пришлось вызывать скорую — давление шарашило. И я не рядом… Слава богу, все обошлось. Хотела даже лететь обратно, но мама отговорила.

С розами я рассудила так: в следующий раз попросту не открою дверь службе доставки, пусть уносят эти цветы куда хотят.

Я и прошлый букет сразу выкинула. Жутко стало. Знаю, звучит как бред, но эти розы создавали ощущение, будто я не одна в квартире. Даже спала с включенным светом, чего ни разу не было лет этак с десяти.

Скорее бы оставить все это позади, завершить съемки и вернуться домой. Там хорошо, уютно и спокойно.

Из-за моего состояния даже фотосет пришлось отложить. Валерий все отснятое отбраковал: то не так стою, то не так смотрю, то еще что. Зажатая, в общем. Хотя он честно старался меня подбадривать, за что ему большой плюс.

Впору просить Рокотова выяснить, кто этот таинственный даритель цветов.

Но быть должной ему страсть как не хочется, да и нет его тут все равно. Сдается мне, прикажет самой разбираться со своими поклонниками. Типа ей тут цветы дарят, а она носом воротит, цаца. Вот еще, тратить свое царское время на выяснение такой мелочи. Радоваться надо, а не нервничать.

Я делаю глоток обжигающе горячего чая, и внутри разливается приятное тепло. Выкидываю пустой стаканчик в урну и смотрю на часы на левой руке.

Да-да, те самые. Очень хочется их снять — в знак протеста. Но не решаюсь. И больше не опаздываю. Специально выхожу на пятнадцать-двадцать минут раньше, чтобы не вызвать гнева Рокотова.

— Часы — часть контракта… — невольно кривляю генерального вслух. — Хренакта, блин!

Так, до конца перерыва пять минут, пора возвращаться.

Я захожу в пустую подсобку, снимаю пальто, вешаю его на вешалку, но повернуться не успеваю.

На мои глаза ложатся чьи-то ладони.

Глава 13. Ща всё будет

Кира

Я резко поднимаю руки, сбрасывая чужие ладони с глаз, и быстро разворачиваюсь.

— Ты?!

Сердце продолжает бешено стучать, и я готова хорошенечко приложить стоящего напротив меня… рыжеволосого Игоря.

— Ты в своем уме? Зачем подкрадываешься? Что это такое вообще?

Офигеть, блин! Мы с ним и знакомы-то всего ничего, учитывая, что он долго болел, а он ведет себя так, словно так и надо. От Рокотова опылился, что ли?

Игорь недоумевающе хмурится и поднимает ладони в примирительном жесте.

— Ты чего такая нервная, Кир? Привет. Ну извини, я не хотел тебя напугать.

— Не хотел, но очень даже получилось! — фырчу я, пытаюсь успокоить дыхание.

— Странно, раньше ты на такое реагировала нормально, — склоняет голову набок Игорь и загадочно улыбается.

— В смысле раньше?

— В прямом. Не говори, что не узнала меня.

— А должна? — скрещиваю руки на груди и приподнимаю бровь.

Игорь на мгновение теряется.

— Ну… я думал… хотя.... Я тоже сначала сомневался, ты ли это, все присматривался. Но сейчас, когда увидел, как стоишь на улице в своей любимой позе, так и убедился: это ты.

Он с усмешкой кивает на мои ноги.

Я и теперь непроизвольно стою по привычке, скрестив ноги на манер перевернутой четвертой позиции у балерин. Мама с детства смеялась, как я так не падаю. А мне нормально.

— Ты ведь на второй день на меня косилась, ну, перед тем, как я ушел на больничный, — добавляет Игорь, — вот я и решил, что тоже меня узнала.