Из событий первого периода жизни в доме дедушки и на квартире осталось очень немного сведений и воспоминаний.
Семья дедушки состояла из 12 детей. В Ростове жили только старшие. Дмитрий торговал писчебумажными товарами и книгами. Сергей был в деле и торговал в дедушкином магазине. Мой отец Николай торговал в большом посудном, мебельном и игрушечном магазине под вывеской «Торговый дом Андрей Иванов и Николай Хомяков». С этими семьями мы были близки и часто встречались. Другие дети – дочери: Анна была замужем за торговцем в Петровске; Мария – за торговцем и огородником Лисицыным в Москве; третья, Ольга, замужем за мировым судьёй в Ярославле; четвёртая, Евфалия, – за деятелем по народному образованию в Москве. С этими семьями мы встречались реже, но всё же родственные отношения поддерживались. В Ярославле я часто гостил у тёти Оли, её старший сын был мне ровесником. После революции у этой семьи сложилась трудная жизнь. Глава семьи был лишён службы. Семья переехала к сестре Анне в Петровск. Валерий Александрович заболел какой-то болезнью нервов и превратился в полного инвалида. Сын уехал на юг и пропал без вести. Дочери выучились на учительниц и работали в сельской школе. У остальных сестёр жизнь сложилась более благополучно. Я с ними встречался в Москве, когда был студентом. Братья отца работали: Никита, Яков, Андрей – бухгалтерами, кто в Курске, кто в Тамбове, и мы с ними связь потеряли. Только с Никитой встретился перед войной у сестры Насти в Москве, которую он знал и помнил с девочек. Жил он тогда в Загорске, работая бухгалтером в какой-то конторе. Михаил [6, с.50] был социал-демократом, приезжал в Ростов нелегально, он очень уважал мою мать. После революции работал в Киеве, а затем в Москве – кооператором и скончался бездетным в 1934 году. Самый младший, Константин, кончил Московский Университет, преподавал в институте Ростова-на-Дону, приезжал в Москву и обязательно заходил нас навестить. Единственный его сын погиб во время войны, а сам он во время оккупации Ростова эвакуировался на Кавказ и там скончался в 1955 году.
Воспоминания о нашей семье сохранились очень отрывочные. Но поскольку они характеризуют быт 1900-х годов и отчасти 1910 годов семьи с достатком, это, наверное, имеет и общественный интерес.
В семье существовал твёрдый порядок. Вставали обычно к 8 утра. Туалет был примитивный: мытьё рук, лица и шеи, чистка зубов. В воскресенье к утреннему чаю собирались все одновременно за большим столом в столовой. Огромный самовар выпускал пар, мама разливала. Полагалось какао, хлеб с маслом, каша досыта. К обеду собиралась также вся семья в 2 часа. Летом – салат, огурцы; зимой вместо них – винегрет, шинкованная капуста, селёдка. Суп или щи мясные, борщ. Очень любили суп со снетками (обычно постом) и суп грибной, конечно, из белых грибов. На второе – котлеты, мясо тушёное, курица; дичь бывала редко, по праздникам; гарнир – картофель, макароны, зелёный горошек и другое. Надо сказать, что готовка была очень разной, и пищу приготавливали вкусно. На третье – компот, кисель, по сезону ягоды и фрукты. Вечерний чай в 6 часов. Обычно с домашним печеньем и обязательно с вареньем, конфеты только по праздникам. Ужин в 8.30–9 часов. Детям молоко, каша, творожники. Закуски: колбасы, ветчины, горячекопчёные рыбы – бывали очень редко: когда были гости или по большим праздникам. Кусочков между общими трапезами не полагалось и даже преследовалось. Этот порядок, между прочим, сохранился у нас до настоящего времени; введённый с детства, он действовал безотказно и протестов ни у детей, ни у взрослых не вызывал.
Всё это нарушалось в праздничные дни. Это были папины именины – Николин день, в мае (9 ст. ст.), мамины именины – 24 ноября (ст. ст.), Рождество, Масленица, Пасха, Троицын день (июнь). Каждому из этих праздников были свойственны свои блюда. В Рождество обязательно запекали окорок (заднюю свиную ногу). Приготовленная дома в русской печи, это была вкуснейшая еда. Отваривался поросёнок, которого добела отмывали холодной водой из колодца. Покупались так называемые «крымские яблоки» продолговатой формы с румянцем, крохонькие, они прекрасно украшали ёлку. В Пасху пекли куличи, делали разнообразные творожные пасхи, красили яйца. Масленица – блины, конечно, с икрой, с грибами, с рыбой. В Троицу – пирог с зелёным луком и яйцами, покупались самые разнообразные закуски и даже выписывались из Москвы, например, ромовые бабы высотой почти в метр или заморские фрукты. В мои именины 15 (28) июля обязательно пекли пироги с черникой, и все ребята с весёлыми ужимками демонстрировали свои фиолетовые руки и рты. Весной пекли из теста булочки в виде птичек с изюминами вместо глаз – жаворонков, предвестников весны. На переломе Великого поста пекли кресты из теста и в перекрестье запекали символический сувенир: копейка – к богатству, крестик – к тяжёлому переживаниями году; и особенно не хотели взять крест с тряпочкой, что предвещало саван; в этом случае надо было произнести особое заклятье, слова которого, к сожалению, я забыл. В сочельник обязательно гадали (у нас обычно крещенский – в январе), что так поэтично воспел Пушкин.
В праздники собирались гости, много, родители были гостеприимными. Выпивали за ужином изрядно, было шумно. Составлялся обычно преферанс, для чего были специальные «ломберные» столики с зелёным сукном. Рассчитывались костяшками круглой, прямоугольной, треугольной формы, которые символически имели ценность 1 коп., 10 коп., 1 рубль, четырёх цветов (белый, красный, сиреневый, зелёный). Костяшки, выигранные каждым игроком, давали возможность рассчитываться после каждой сдачи и избавляли от мелков и возможности испортить костюмы.
Из праздников, имевших свою обрядность, хорошо запомнилась ёлка. У нас в доме ёлка всегда была великолепна. Высокая, до самого потолка, пушистая и душистая, она ставилась обычно накануне 25 декабря. Все ребята готовили из бумаги разных цветов, золотой и серебряной фольги самодельные игрушки и маскарадные костюмы. Электричества не было, поэтому к ветвям прикреплялись особые приспособления из разноцветных свечей. Когда мы, дети, уже спали, под ёлку родители клали подарки, которые, проснувшись, мы получали от имени Деда Мороза, который ночью посетил наш дом. К спинкам кроватей привязывали обязательно чулки, в которые тот же Дед Мороз опускал гостинцы. Вечером ёлка сверкала от зажжённых свечей. А в один вечер обязательно приезжали гости: двоюродные братья и сёстры, близкие друзья. Веселье стояло невероятное. Музыкальное оформление осуществлял граммофон с большой трубой, на котором всё время сменялись пластинки. В конце вечера родители устраивали «бенгальские огни»: небольшие порции порошка, от сжигания дававшего самую разнообразную цветовую окраску, а из специальных хлопушек летели искры и мелкие звёздочки; как только ни разу не случилось пожара, просто удивительно.
Очень приятным праздником была Масленица. Катались в покрытых коврами или мехом санях; лошади, украшенные лентами, вплетёнными в гривы и хвосты; массы одетых в лучшие одежды горожан прогуливались по главной улице. Были маски, пели песни.
Троица отличалась зеленью и цветами. И церкви, и дома наполнялись ароматом, основным был аромат берёзы. Берёзки стояли в углах комнат, ветки были заткнуты за иконы, за кровати, за шкафы. Цветы варьировались в зависимости от того, как протекала весна. Иногда только черёмуха заполняла вазы, в другие годы – сирень. Если была Троица тёплая, гулянье на улице, в городском саду – оркестр, танцы.
Были общегородские праздники. 15 (28 н. ст.) июля в день князя Владимира в городе был праздник пожарной дружины, которая существовала тогда частично на добровольных началах. Утром было богослужение; устраивался парад дружинников в медных, начищенных до золотого блеска касках. Ухоженные упряжки с бочками с водой и с ручными насосами торжественно проходили по площади, а затем демонстрировалось искусство управлять упряжками, развёртывать и свёртывать рукава и другие профессиональные навыки. После обеда празднование переносилось в городской сад, где мы глазели на шутки, игры, вроде того, кто быстрее пробежит с ногами, завязанными в мешке, или с завязанными глазами пройдёт между бочек, наполненных водой, или преодолеет препятствие ползком, на четвереньках и т. п. Победителям полагались комические призы. А в сумерки начинались танцы под оркестр. Было ещё общегородское развлечение – «Белая ромашка». Это благотворительный сбор пожертвований для больных туберкулёзом. Молодые дамы и девицы с лентами через плечо и металлической кружкой просили добровольно опустить в кружку любую монету. Жертвующий взамен получал искусственный цветочек ромашки на пиджак, рубашку или курточку. Не знаю, сколько собирали, но подавляющее большинство горожан в этот день ходили с ромашкой. Вечером в городском саду было гулянье.
