Прополка будущего цветника.

Я размахивала тяпкой, выкапывая сорняки, потом взяла грабельки с острыми концами и принялась рыхлить почву, одновременно вытаскивая уцелевшие корни.

Мама Леонида делилась своими планами, с увлечением рассказывая о каких-то розочках или чем-то еще, потом пошла в дом.

Даже когда она рассказывала мне о цветах и была рядом, я ее почти не слушала, витала в облаках, варилась в густом кипящем сиропе сомнений.

Я поехала на ужин к родителям Леонида с одной-единственной целью – надеясь, что муж приедет к родителям на ужин. Может быть, не вовремя, опоздает, но приедет.

Леонид не приехал.

Поздно вечером перед сном он пожелал мне спокойной ночи, попросил мое фото и предупредил о том, что завтра будет жарко.

Уточнил, не забыла ли я взять солнцезащитный крем. Несмотря на наличие восточных кровей, у меня светлая кожа, которая всегда обгорала на солнце. Леонид заботился обо мне, всегда смотрел прогнозы и следил, чтобы я одевалась по погоде, не забывала взять с собой зонт, когда это необходимо…

Я с небольшим раздражением прочитала его сообщение с рекомендациями.

Раньше я умилялась, мне было приятно, что муж обо мне заботился так пристально, постоянно.

Но теперь его забота меня раздражала.

Какой от нее толк, если сам супруг сейчас, может быть, именно в это самое мгновение, был с другой женщиной, развлекался, трахал, имел ее, заставлял стонать и покрикивать?!

К чему все это?

Потом еще утренняя переписка. Он снова напомнил мне о жаре, а я даже не стала спрашивать, приедет он или нет, и когда мне ехать обратно?

Я привыкла, что Леонид все решал, а я следовала его словам, советам, заботе.

Но только не сегодня…

Леонид писал в течении дня. Я видела его сообщения, но нарочно не отвечала ему. Бросила телефон в спальне, перевела на беззвучный.

Зачем?

Все как-то резко потеряло смысл.

Я была бы рада встретить его поздним вечером, просто рада знать, что он ночевал в одном доме со мной. Необязательно рядом. В одной постели со мной он никогда не спал, у нас разные комнаты.

Ранее Леонид объяснил мне это строгими правилами воспитания в их семье. Я бы даже сказала, старомодными: секс только после свадьбы, жесткое разделение границ «мужское-женское», обязанности…

И я со всем согласилась.

Согласилась же…

Я вообще на своего мужа молилась, как на божество какое-то!

Оказалось, что он мне лгал. С другой развлекался.

У меня всегда были оправдания его поступкам и холодности. Тем более, его холодность касалась только постели, в остальном мой муж – просто идеал.

Щедрый, внимательный, заботливый.

Он всегда замечал мой новый маникюр, малейшие изменения во внешности. Как-то даже заметил, что я чуть-чуть нарастила реснички и мягко попросил, чтобы я так больше не делала, мол, я нравилась ему настоящей.

Может быть, не нравилась.

Да, я точно ему не нравилась.

Теперь я была уверена, что он мне врал насчет симпатии.

Сегодня я будто назло мужу не надела шляпу, защищающую от солнца. Мне сильно напекло голову. Она разболелась.

Кому я сделала хуже? Только себе!

Наверное, именно из-за головной боли я расклеилась и не заметила, как распорола себе ногу.

Резкая боль пронзила правую щиколотку.

Отбросив садовые грабельки, со слезами на глазах я заметила, что размахнулась неуклюже. Острые зубья лишь немного зацепили почву и царапнули по ноге, распоров кожу.

Кровь полилась потоком, запачкала светлые носки и сандалии.

– Ааай, – вскрикнула я.

Видимо, распорола кожу сильнее, чем думала. Вид просто ужасный, крови много.

По правую сторону от меня перестала трещать газонокосилка, ко мне бросился рабочий, подстригавший зеленый газон.

– У вас кровь! Пойдемте, я отведу вас в дом.

Он протянул руку, приобнял за плечи, повел.

Я шла, прихрамывая, оставляя кровавый след, но почти не плача, кусая губы. Разве это боль? Больно бывает совсем иначе.

– Ясенька, девочка моя, что стряслось? – ахнула мама Леонида, побледнев при виде крови.

Я опустилась в кресло, слушая, как мама охала и бросилась звонить врачу. Голова гудела, сильно хотелось пить, но не получалось сделать ни одного глоточка.

– Давайте снимем сандалии, – предложил рабочий, присев возле моих ног.

Он потянулся к моей ноге, начал стягивать обувь.

– Отойди от нее, ты! – прогремел голос супруга, полный какой-то холодной ярости.

Я вздрогнула. Мужчина, успевший стянуть с моей ноги грязный носок, тоже вздрогнул от неожиданности.

– Свободен! Дальше я сам!

Рабочий бросил на меня взгляд, торопливо извинился и покинул дом родителей супруга.

– Леонид? Что ты здесь делаешь? – удивилась я.

– Ты не отвечала на мои сообщения и звонки! – нахмурился муж.

Он выглядел собранным, деловитым. Несмотря на жару, всегда одет в костюм, белую рубашку. Телефон в кармане звонил. Он раздраженно вытащил его и поставил на беззвучный.

– Посиди, сейчас вымою руки и займусь твоей ножкой, – ласково сказал он, как будто успокаивал нашкодившего ребенка.

Это было так глупо, но я заупрямилась, не желая, чтобы он меня трогал.

И вообще – зачем приехал?! Сюда, за город… Сорвался.

– Ты зря приехал. Мог бы позвонить маме и уточнить, что я полностью в порядке.

– У тебя нога распорота.

– Но зато я на месте – ровно там, где ты сказал, и целое утро сажала эти дебильные петунии! – вырвалось у меня.

Глаза мужа вспыхнули удивлением. Он подошел ко мне и опустил на лоб ладонь. У него всегда горячие ладони, но сейчас они казались прохладными по сравнению с тем, как горело мое лицо, тело, сердце.

Гад. Враль…

Я упрямо отвела голову в сторону и нырнула под руку Леонида, желая уйти.

– А ну-ка присядь! – приказал железным тоном, от которого внутри екнуло. – Ты, кажется, на солнце перегрелась. Где твоя шляпа?

– Я не хотела шляпу. Сама решу, что надеть.

Он сощурился.

– Сиди на месте. Я сейчас приду с аптечкой.

Но я снова попыталась встать.

– Я сама могу промыть ногу и посмотреть. Еще лучше, врача вызову, и все. Твоя помощь мне здесь не нужна!

– Ясмин, что за непослушание? Ведешь себя, как капризная малышка.

– Может быть, отшлепаешь меня, как непослушного ребенка?

Леонид сжал челюсти, костюм натянулся на широченных плечах…

Прохладный воздух как будто резко лишился кислорода и стал удушающим.

Какой у мужа темный, будоражащий взгляд…

У меня все-все волоски на коже приподнялись. Во рту пересохло. Я даже о боли забыла. Вернее, не забыла, она так и осталась со мной, но стала лишь фоном для всего происходящего.

Взгляд мужа быстрой молнией очертил губы, шею, грудь, снова поднялся к глазам. Он прошелся по лицу и замер на полыхающих щеках.

Леонид разомкнул губы.

Я была готова сползти на пол, к нему.

Под него.

На него.

Как угодно. Что угодно. Плевать…

Просто возьми меня.

Муж медленно моргнул, порочный морок из его глаз пропал. Они снова засветились теплым участием.

– Девочка моя, ты просто перегрелась на солнцепеке. Сегодня жара, тебе не стоило выходить после обеда. Я поговорю с мамой, – добавил он жестко. – Речь шла только о гребаных петуниях, а не о полноценном припахивании тебя ко всем садово-огородным работам!

Внутри все застыло и закипело в ледяном бессилии.

Он все понял не так.

Он просто вообще ничего не понял!

Темноволосая макушка склонилась над моей ногой.

– Ясмин, теперь дай сюда ножку. Я осмотрю…

Теплые пальцы мужа осторожно заскользили по ноге. Ох, какие у него пальцы. Красивые, длинные, горячие. Я бы хотела, чтобы он провел этими пальцами у меня под трусиками… Если бы муж развел мои бедра в сторону и дотронулся, понял бы, как быстро я становлюсь влажной, думая о нем…