Страх того, что потом могут не выдать еду или забыть, преследовал жителей до момента, пока кухня вновь не начинала раздавать кашу.

Изначально военные давали всем равное количество пищи, но это привело к более чем десятку происшествий, в результате чего пострадавших пришлось вести в деревню Гром, где Анна, как единственный человек с медицинским образованием, спасала их путём хирургического вмешательства.

Марта не задумывалась над этим и прижимала к себе свою дочь, одетую, как и мать, в военную форму не по размеру, висевшую на них, как мешок.

Хотя в городе были магазины одежды, однако их быстро опустошили, в результате командир закупил в бараках военную форму, которую после некоторой переделки раздавали всем желающим.

Женщина очень переживала, стоя в длинной очереди, время от времени выглядывая из-за спин впередистоящих, чтобы убедиться, что очередь движется.

Она до сих пор с трудом понимала, как в тот день настолько осмелела, что обратилась к лидеру этих военных напрямую, ведь последние два года из людей кулаками выбивали любые мысли о том, что они могут говорить с эволюционерами.

Не проходило дня, чтобы кто-то из рабов не погиб, случайно оказавшись на пути экстры или просто пьяного эволюционера, который мог ввалиться в лачугу и убить в ней всех ради забавы.

Такая жизнь у кого угодно бы выбила все мысли о том, что они ещё являются людьми.

Когда очередь женщины подходила всё ближе, на перекрёсток начали прибывать грузовики, и, как только те остановились под ошеломлёнными взглядами жителей, начали высыпать десятки солдат.

На крышах зданий появились роботы-пауки, озирая толпу внизу, контролируя происходящее, а вскоре показались два внедорожника, один из которых был известен всем.

Автомобили подъехали ближе, и из открывшейся задней двери сначала показалась женщина в военной форме, которая, осмотревшись вокруг, кивнула пассажиру, после чего из неё вылез высокий брюнет.

Марта сразу узнала командира и, притянув к себе свою дочь, которая в любопытстве вышла чуть вперёд, женщина отошла за спины людей, чтобы её не увидели.

Она надеялась, что про неё забыли, и не хотела напоминать о своём существовании, чтобы не накликать беды.

Однако, судя по всему, мужчина сейчас скорее выглядел очень злым, чего жители не заметили даже после покушения на него, что насторожило людей.

Руслан был действительно зол, и не потому, что у него было плохое настроение, а из-за допросов правящих семейств, которые руководили местом сбора вместе с Барнсом.

Изначально командир планировал казнить особо оголтелых эволюционеров, не трогая больше никого, но вскоре выяснилось, что ему придётся быть куда более жестоким, чем хотелось.

Около сотни солдат, построившись в оцеплении, быстро оттеснили жителей с небольшой площади и, отогнав грузовик с едой, начали выгружать жалующихся, причитающих и даже плачущих людей из грузовиков, на которых приехали сами.

Тут были мужчины, женщины, старики и даже дети.

Лейтенант не смотрел на них, а, выйдя вперёд, встал в центре перекрёстка, заложив руки за спину, пока всех этих людей ставили на колени позади него.

Вскоре в восемь линий построили девяносто четыре человека.

Люди на другой стороне улицы не совсем понимали, что происходит, ведь они даже не знали, кого перед ними поставили на колени и главное — за что.

Каким бы ни было время, люди оставались сострадательными, и это то, что отличало их от животных, однако Руслан не мог быть таким беспечным.

После допросов, которые провела Наташа, он выяснил такое, что даже в его уме не укладывалось.

По сравнению с этими людьми нацисты на Земле казались милосердными и доброжелательными людьми.

Командир, видя перешёптывающуюся толпу, поднял правую руку, призывая всех к тишине, после чего громко заговорил, не обращая внимания на прибывший ещё один внедорожник Лингена.

— Когда создаётся новая страна, важно не утопить прежнюю в крови! Я действительно хочу создать государство, которое будет относиться ко всем одинаково, насколько это возможно. — Руслан повернул направо и, склонив голову, словно о чём-то задумавшись, сделал два шага, затем вновь посмотрел на толпу.

— Мы не отбирали еду у богатых, никого не запугивали и обещали относиться ко всем как к гражданам новой страны, которая изначально будет строиться на определённых принципах.

Люди не понимали, о чём речь, и боялись услышать продолжение. Казалось, лидер этих военных собирается отказаться от своих слов, и их жизнь вновь вернётся к тому, что было в последние годы.

Они были согласны даже на короля и возвращение к феодальной системе, но не желали опять становиться скотом.

Марта уже находилась на грани того, чтобы разрыдаться, ведь ей показалось лишь на секунду, что кошмар последних лет закончился и они вновь стали людьми, а теперь их хотят сбросить с обрыва в пучину отчаяния.

Руслан, видя, что народ дошёл до нужной кондиции, протянул левую руку назад.

Наташа подошла к командиру со спины и вложила в протянутую руку несколько бумаг.

Лейтенант, проводя пальцем по списку в бумагах, нарочито долго что-то там искал, а когда его палец остановился, он показал девушке листок в своих руках и вернул документы ей.

В абсолютной тишине, под присмотром солдат вокруг и роботов с крыш домов все ждали того, что будет дальше.

Наташа прошла между рядами стоявших на коленях людей и вытащила оттуда одного парня, которому было не больше двадцати лет, схватив за шиворот, поволокла к командиру.

Пленный отбивался и умолял отпустить его, в то время как напуганная толпа вздыхала, сочувствуя бедолаге.

Когда молодого человека поставили на колени рядом с командиром, он продолжал жалобно скулить, как побитая собака.

Руслан посмотрел на ухоженного красивого парня, который мог оказаться мечтой любой девушки, однако, зная его преступления, командира воротило от него, и, переведя взгляд на людей, сочуствовавших этому чудовищу, обратился к ним.

— У вас отбирали детей, и вы наивно полагали, что они такие же, как и вы. Что в них нет ничего особенного, однако это было не так… — Услышав это, люди начали перешёптываться и поглядывать на молодого человека, которого им становилось жаль ещё больше, ведь выглядел таким обаятельным.

Однако командир вновь посмотрел на молодого человека и обратился уже к нему.

— Расскажи этим людям, что стало с этими детьми! — приказал он и, видя, что тот не торопится отвечать, посмотрел на Наташу.

Девушка лишь склонилась над ним и что-то прошептала на ухо, отчего тот побелел и неуверенно заговорил.

— Мы их у… у… убили, — наконец ответил он.

Какие-то женщины в толпе закричали в истерике, а мужчины молча продолжали смотреть на происходящее, так как до конца не осознавали, что на самом деле хотят им показать, ведь смерть уже стала нормой для этого мира.

Только будь всё так просто, Руслан не устраивал такого представления перед всеми.

— Что ещё вы с ними делали? — спросил он.

Молодой человек посмотрел на командира, всем своим видом умоляя его не заставлять отвечать, однако встретил лишь презрительный взгляд, который явно угрожал ему в случае молчания.

— Мы… мы кормили ими своих детей и других эволюционеров, — наконец сообщил он.

Толпа на площади смолкла. Никто не говорил ни слова, пытаясь понять, что они только что услышали. Даже женщины, ещё секунду назад кричавшие в истерике, стихли в мгновение ока.

У многих тут забирали детей, и чаще всего младенцев. Никто понятия не имел, ради чего, лишь надеялись, что их участь будет не хуже, чем у рабов.

Из отчётов Наташи Руслан понял, что детей простых людей, у которых появлялись задатки эволюционеров, находили с помощью человека, которого не было среди пленных, так как над ним планировали провести эксперименты и он был нужен Анне.

Его силы позволяли обнаружить других эволюционеров уже на раннем этапе, а для увеличения собственной силы местные хозяева города скармливали таких детей своим чадам или эволюционерам, которые больше не способны увеличить собственные силы с помощью кристаллов.