Энки наклонился, чтобы получше рассмотреть, но взгляду не открылось ничего необычного. Никакого лица – просто мерцание отраженного света.

А потом из воды высунулась рука и схватила его за ворот. С силой, которой было невозможно противостоять, Энки потянули вниз. Он вскрикнул от неожиданности и тут же понял, что сглупил: раскрывать рот под водой – не лучшая идея. Он приготовился выныривать и отплевываться, но…

…воды не было. Ни капли. Пустую площадь покрывал растрескавшийся мрамор, через который пробивалась почерневшая трава. Мир поблек. Звуки пропали. Пронизывающая тишина давила и будто пыталась заполнить разум, заодно выедая все попадавшиеся на пути мысли. Чувства притупились, даже самые яркие события жизни виделись не более чем потускневшими тенями.

Энки облизал пересохшие губы, понимая, что перешагнул через Грань. И как ему отсюда выбраться? Одно неосторожное движение – и мрамор под ногой рассыпался, как яичная скорлупа.

Поспешный шаг назад – и все завертелось перед глазами. Тусклые краски смешались в единое неразборчивое пятно, а когда водоворот остановился, Энки узрел совсем другой мир.

Его окружали горы – он знал, что это они, хотя и видел их впервые. Столь высокие, что заснеженные вершины, казалось, касались небес. На горбатых спинах гигантов ввысь устремлялись стволы деревьев, а вдали, на горизонте, виднелся бескрайний океан, знакомый по картинкам в книгах.

Сердце затрепетало. Возбуждение выталкивало липкий комок страха, поселившийся в груди. Энки поднял голову.

Лучше бы он этого не делал. Прямо над ним в темном небе зияла черная пустота – провал, диаметром в половину Малого дворца.

«Что будет, если попасть в нее?» От этой мысли стало не по себе, но болезненное любопытство все равно толкнуло бы Энки на исследование. Повезло, что дыра зависла высоко в небе. Даже самый высокий шпиль дворца обители не смог бы до нее дотянуться.

Энки утер со лба пот. Или то был не пот? Волосы, одежда – все насквозь промокло. Он все-таки погрузился в воду? Или до сих пор там? Капли продолжали стекать с него – их поток не прекращался, но стоило им упасть на землю, как они тут же испарялись.

– А я-то думал: кто решил сюда прийти? Перевал Солрей нынче дурное место.

Старик – тот самый, что повстречался ему в заброшенном поместье семьи матери, – стоял рядом. Слава Великим, его жуткие глаза с тремя зрачками сейчас были закрыты.

«Нергал говорил, что у людей за Гранью нет голоса. Значит, старик не человек», – подумал Энки, изучая собеседника.

– Это истина. Все, что смертно, молчит во владениях Великих Спящих, – согласился старик и поднял взгляд на черную дыру. – Я рад, что ты вновь навестил меня. Хотя ждал, что встретимся мы в Саордале. Но ты находишь дорогу в самые необычные места. Последовал за ашури? Они тянутся к жрецам, но не все настолько наивны, чтобы за ними следовать. Но не сердись на него – у ашури нет своего разума. Они – инструменты Великих. Взгляни…

Энки посмотрел в указанную сторону.

На одной из веток старого расколотого напополам дерева сидело уродливое существо. Монстр состоял из тонких длинных рук, прикрепленных к шару. Он то раздувался и становился похожим на перезрелый арбуз, то усыхал до размера сливы. Эту тварь Энки и увидел в воде.

– Похоже, наш маленький ашури наблюдает за тобой.

Старик не спеша приблизился к существу и дотронулся до его шарообразного тела кончиком ногтя. Ашури съежился и опал сухим листком. Прежде чем его тело коснулось земли, от него осталась только небольшая кучка пепла.

– Какая жалость!..

Старик сгреб рукой останки нелепого существа, а потом слизал пепел с ладони. Энки передернуло от отвращения. Старик улыбнулся – зубы его были черны от гнили.

– Понравилась эта небольшая лазейка? Она растет и, как ненасытное дитя, поглощает все, что попадает в ее сети. – Старик указал костлявым пальцем на небо, туда, где прорехой зияла тьма, и принюхался. – Уже чувствуешь запах родного дома?

«Он сумасшедший. Кем бы он ни был, разум у него помутился», – решил Энки, все еще пытаясь сообразить, как выпутаться из сложившейся ситуации. Он не знал дороги назад в мир смертных, но уяснил из слов наставников, что перемещаться по владениям Великих нужно с величайшей осторожностью. Грань была лишь первой ступенью, за которой раскидывались владения Ашу, чертоги, где они пребывали в вечном сне, и Поля Благочестия – место покоя для людей, следовавших при жизни заветам Пути.

Куда он мог убежать? Энки опасался, что если уйдет далеко от Грани, то вообще не сможет вернуться.

– Ты не слушаешь, Энки. – Тихий голос старика зазвучал у самого уха, но при этом губы его оставались плотно сомкнутыми. – Чуешь? Грядут перемены. Смертный пытался залатать лазейку. Пролил кровь жрицы, всю до последней капли, но тщетно. Он был обречен на неудачу.

«Лазейка куда?»

– Узнаешь. Приходи меня навестить. Приходи в Саордал.

Костлявые пальцы дотронулись до его груди – и Энки повалился навзничь. Перед глазами промелькнули почерневшие небеса, а потом была только вода. Она заполняла рот и нос, одежды тягучим коконом облепили и сковали тело. Где был верх, а где низ? В окружающей тьме не разобрать. Пальцы коснулись чего-то гладкого, твердого – мраморного пола? Значит, он вернулся на площадь?

Что-то резко потянуло Энки наверх и вытащило на поверхность. Он сделал судорожный вдох и, закашлявшись, выплюнул попавшую в рот воду. Легкие горели огнем, будто он несколько раз пробежался вокруг обители.

Ритуал еще не закончился. Жрецы по-прежнему стояли в воде и приносили высокородным благословление предков.

– С тобой все в порядке, друг мой? Впервые вижу, чтобы во время ритуала Ниспослания жрец решил заняться подводным плаванием.

– Да… – голос Энки немного осип. Он прокашлялся. – Я в порядке.

Из воды его вытащил высокородный. Высокий молодой мужчина с волосами, связанными в хвост на затылке. Пронзительные черные глаза внимательно изучали молодого жреца.

– Позвать лекаря?

Энки помотал головой и, преодолевая сопротивление воды, пошел к выходу с площади. На сегодня с него было достаточно. «Предложение верховного жреца не такое плохое, – пытался он убедить себя. – Я смогу научиться контролировать выходы за Грань».

Высокородный вместе с Энки преодолел барьер, окружавший главную площадь, и, не отставая, зашагал рядом. Покопавшись в карманах одежд, он вытащил необычную игральную кость из золота, с облегчением вздохнул и убрал ее обратно.

– Меня зовут Шархи.

Энки замер и покосился на собеседника. Тот определенно обращался именно к нему. Но прозвучало лишь имя. Он не назвал ни рода, ни клана, к которому принадлежит, ни свидетелей своего происхождения.

А потом Шархи сделал и вовсе немыслимое: без всякого поклона и смотря Энки прямо в глаза приложил открытую ладонь к своему сердцу. Так приветствовали друг друга равные.

Осторожно, дабы не спугнуть свою удачу, молодой жрец повторил жест.

– Энки, – представился он.

– Тебе лучше пойти домой, друг мой, и хорошенько выспаться. – Высокородный Шархи дружелюбно хлопнул его по плечу. – Похоже, ты переборщил с вином на пиру.

Энки промолчал о том, что не выпил и капли. Решив последовать совету, он все же направился в Малый дворец, надеясь, что Сатеша легла спать и не будет переживать из-за его раннего возвращения.

Мокрые одежды неприятно липли к телу, и ветерок, приносивший по ночам желанную прохладу, сейчас пронизывал до костей.

Шархи по-прежнему шел за ним по пятам.

– Необязательно идти вместе со мной.

– Друг мой, нам просто по пути. Отец сказал мне привести сестру – она не явилась на Ниспослание. Поверить не могу, что прилежная Сатеша не пришла на ритуал, лишь бы не видеться с отцом! – Шархи рассмеялся.

– Сатеша?

– Знаешь ее?

– Она меня вырастила.

– Вот так? Тогда мы почти семья! Похоже, ты мой племянник. – В черных глазах Шархи заплескалось веселье. – И как нынче поживает сестра? Я, конечно, встречусь с ней, как и велел отец, но вряд ли она удостоит меня хоть словом…