Незнакомая служанка сидит рядом, наблюдая за мониторами подключенных медицинских аппаратов. Те пикают, приветливо моргают лампочками, строя из себя жутко важные механизмы.
Да, у нас тут техномагия и все такое. Рассказывать долго, описывать нудно. Достаточно сказать, что маги-целители не гнушались пользоваться всякими техническими приблудами. Эфир — это, конечно, хорошо, но живительную клизму никто не отменял. Правда, ее почему-то повсеместно не любят, хотя ее действие проверено веками.
— Оставьте нас, — велел я, приближаясь. — И скажите, чтобы сюда никто не заходил, пока я не разрешу.
— Как прикажете, Ваше Высочество, -поклонилась она и тут же вышла.
Сев на ее место, я взял сестру за руку. Пульс был слабый, почти незаметный. Но он был, и это главное. Я посмотрел на ее, уже немного подзабытое, но по-прежнему самое родное лицо. Как-то она изменилась, но точно не в худшую сторону. Да и выглядит сейчас намного лучше, чем когда я ее увидел на алтаре. Мы — Гордеевы, нас пытками не сломать. Чем сильней нас бить, тем крепче мы становимся, и Ольга тому яркий пример.
Я запустил в ее тело эфир, разгоняя кровь и снимая внутренние блоки, что мешали ей проснуться. Ну да, местные лекари их даже не заметили, да и не должны были, потому как не знали, где искать. А я магическому целительству не один месяц посвятил. Если брать по меркам моего старого мира, я сейчас по своим знаниям и умениям был где-то на уровне врача с двадцатилетним стажем, честно получившего диплом и отпахавшего в больнице. Ну а про уровень магии я вообще молчу — сам ее пределов не знаю.
Кстати, об этом надо будет подумать. То, что я, судя по всему, сделал —вообще за гранью моих способностей. Накинуть щит Велеса не только на себя, но и на весь город — это реально круто. Так его я еще и удерживал сколько! М-да, опять надо экспериментировать, а мне это надоело, если честно. Но это потом.
— Просыпайся, любимая, — сказал я, посылая заряд энергии. Потом еще, и еще. Молния, послушная моей воле, уже вовсю активировала сигналы, вот, еще немного…
— Кхм… — потянулась Ольга, медленно открывая глаза. — Сережа, ты мне снишься? Или я наконец-то умерла и мы в Ирии?
— Ты не умерла и я тебе не снюсь, милая, — с трудом проговорил я, сглатывая ком в горле. — Ты жива и мы снова вместе.
— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — вновь закрыла она глаза.
— И все же это правда, — нежно поцеловал я ее.
— Что⁈ — резко вскочила она. — Сергей, ты здесь?!! Беги!!! — и тут ее взгляд прояснился, и она увидела, где находится. — Но… как?!!
— Не скажу, что это было тихо. Нет, это было громко и максимально больно. Тем, у кого ты была.
— Мой принц явился и спас меня?
— А разве могло быть иначе?
— Ты… Я… Не думала, что увижу тебя когда-нибудь. Но я верила… — опять в меня вцепились мертвой хваткой и опять мочат одежду слезами. Надеюсь, на этот раз хоть бить не будут.
— Все, родная, — погладил я ее по спине. — Все закончилось, ты дома.
— А эти… Эти…?
— Мертвы. Твой несостоявшийся жених наконец увидел свой зад без зеркала. А другие — поверь, ты не хочешь узнать, как они умерли. Желудок может не выдержать.
— Жених⁈ Пусть горит в аду тысячи лет!!! Я бы лучше умерла, чем дала ему дотронуться до себя!
— Ага. Вот и я удивился, когда узнал, что у тебя свадьба, а меня не позвали. Пришлось ехать самому. Никто, ни один мужчина, кроме меня, не может тебя касаться. Убью любого, кто посмеет это сделать!
— Вот такой вот ты эгоист, — улыбнулась она сквозь слезы. — Сам не женишься и другим не даешь.
— Ну, насчет не женишься — это ты погорячилась. Через три дня ты будешь официально на весь мир объявлена моей невестой, если, конечно, не передумала. А если и передумала, мне пофиг — все равно моя.
— Не меняешься, что бы ни произошло, так же оставаясь собственником, и время тебя не изменило…
— Во всем, что касается тебя, ничего не поменяется и через сто лет. Ты вообще как — готова подняться? А то я тоже совсем недавно пришел в себя и жутко хочу есть.
— Способна, я на многое теперь способна. У меня будто крылья выросли. Стоп, в смысле, пришел в себя? А куда уходил?
— Туда, откуда обычно не возвращаются. Но об этом после, потому как нас зовет вкуснейшая еда. Потому что если мы ее не найдем, я пересмотрю свое мнение насчет каннибализма.
— Мне надо привести себя в порядок.
— Только вместе со мной, — включил я Катю.
— Эй, а как же личное пространство?
— В нашей семье об этом ничего не слышали. Недавно еще раз в этом убедился. Ладно, буду стоять под дверью и ждать тебя с полотенцем в руках. Так будет честно.
— Мы еще не женаты, но ты уже включаешь тирана. А что потом будет?
— А еще я жуткий собственник. Вдруг я отвернусь, а ты опять куда-нибудь вляпаешься? Поэтому буду бдить и следить.
— Вообщ-то это была моя фраза. И это ты у нас мастер по попаданию во всякое!
— Это кто мне сейчас об этом говорит? И вообще, дуй в душ, сладкая попка, а то у меня два года секса не было, могу не сдержаться.
— Два года? — аж остановилась она. — Мне хана. А впрочем, у меня его не было ровно столько же, поэтому ещё посмотрим, кому придётся труднее…
— Ага, — засмеялся я, и не удержавшись, легонько шлепнул ее по заднице. Упругенькая — лайк по всему телу! Правда, чуть похудела, но не беда. Были бы кости, а мясо нарастет.
Вышла она минут через двадцать, чистенькая, приятно пахнущая, разрушив миф о том, что девушки не могут приводить себя в порядок быстро. Под моим жадным взглядом, слегка краснея, она оделась в легкое платье, повернулась ко мне и… Я сгреб ее в объятья, прижавшись к губам.
Наш поцелуй, казалось, длился целую вечность и едва не перерос в нечто большее, когда я почувствовал, что уже почти стащил с нее платье, а ее ручки уже вовсю гуляют у меня в штанах.
— Позже, — выдохнули мы одновременно и рассмеялись.
Открываем дверь и застаем глупую картину — вся императорская семья стоит за ней и бессовестно подслушивает.
— Оля!!! Сестренка!!! Доченька!!! Уа-а-а-а-а!!!
Ну вот, опять. Почему, где бы я ни появился, люди начинают плакать? Меня так изощрённо прокляли, что ли? Махнув рукой на начавшийся бардак, в котором отец принимал самое деятельное участие, позабыв про императорскую чванливость, я направился на поиски еды, понимая, что всё это может затянуться. А умереть голодной смертью, да ещё сразу после того, как ожил, мне очень не хотелось.
— Куда собрался? — мою руку сцапала бдительная Катя.
— Еду ищу. А ты уже все? Наревелась?
— Фу, как грубо! Точнее будет сказать, выразила свою радость по поводу воссоединения семьи.
— И горе, что не быть тебе третьей, -поддел я ее.
— Это мы еще посмотрим, — нахмурилась она.
— Но-но. Только давай без того этого. А то я тебя знаю, упорная ты моя.
— В делах любви каждый сам за себя! —заявила она, топнув ногой, при этом споткнувшись и едва не рухнув.
— Ох, как же ты быстро повзрослела, -вздохнул я.
— Вот, наконец-то ты это понял! Я взрослая, красивая, умная, ответственная, и прочее, и прочее. Чего тебе еще надобно, собака⁈
— Закона о том, что можно брать четырех жен, — пошутил я.
— Точно!!! — она аж остановилась. — Все ведь так просто!!! Надо лишь его немного изменить. Братик, ты гений!
— Я пошутил!!!
— А я нет. Решено. Накормлю тебя и полистаю Матримониальный свод. Уверена, там есть то, что нам нужно.
— Нам?
— Нам всем. И не спорь со мной. Я умная, ты сильный — сработаемся.
— Без меня меня женили, — опять вздохнул я. — Ладно, раз ты такая умная, да хозяйственная, корми своего мужчину. А то, чую, до свадьбы не доживу.
— Своего мужчину… — покатала она на языке эту фразу, точно леденец. — Звучит отлично. А насчет накормить- это я с легкостью.
Пока я мостырил зад на стул в большой трапезной, она умчалась. И спустя всего пять минут огромный стол стал заполняться едой. Мой желудок издал радостный квак — и этому вторил желудок Ольги, что все же смогла вырваться от всех соскучившихся и пришла на запах.
