Как хорошо дома. Даже не так! Как хорошо быть дома королевой. Знать, что она и Рен делают шаги к построению такой страны, какой заслуживает их народ: процветающей, благодатной и гостеприимной, безопасной для всех.

Роза запнулась о корень дерева, и ее улыбка погасла. Утренний ветерок оказался холоднее, чем она ожидала, и, потирая озябшие руки, она пожалела, что не захватила с собой шаль. Холод, повисший в воздухе, заставил ее задуматься. Она не забыла видение, которое они с Рен увидели несколько недель назад: их злой предок Онак крался по лесам Гевры.

Близнецы так и не обсудили его, и Роза благодарила звезды за то, что ее больше не мучили никакие видения. В туре она иногда слышала, как Рен вскрикивала во сне, или видела, как ее сестра внезапно просыпалась, дрожа. В глубине души Роза знала, что безопасность, которую она чувствовала, временная. Но, рассуждала она сама с собой, им всегда будет что-то угрожать. Нет смысла беспокоиться о неизвестном.

Все, что она могла сделать, – подготовиться как можно лучше: усилить армию, укрепить отношения с союзниками, восстановить свою разрушенную страну. А еще показать, что она и Рен правители, которым можно доверять, они сделают все для Эаны.

Эана – бьющееся сердце Розы, смысл ее жизни. Да, ей нравились атрибуты королевства (корона восхитительная, гардероб впечатляющий, а замок великолепный), но больше всего вдохновляли чувство целеустремленности и осознание того, что они с Рен готовы сделать все для защиты любимого королевства.

Далекий крик испуганного ворона вырвал Розу из мыслей. Она была так поглощена мыслями о будущем и о том, какие опасности оно может таить, что потеряла из виду детей, игравших среди деревьев. Она покачала головой, ругая себя. Она не позволит призракам разрушить то, ради чего она работала.

В легкомысленном смехе юных ведьм Роза безошибочно услышала плач расстроенного ребенка. Она пошла на звук. В южной части фруктового сада, прислонившись спиной к забору, робко стояла Тильда. Рядом с ней шмыгала носом, держась за покрасневшую щеку, Мари, застенчивая юная ведьма. Остальные столпились вокруг них, и Роза заметила, что у всех в руках сливы.

– Что произошло? – спросила Роза, пытаясь справиться с беспокойством.

– Она бросила в меня сливу! – Мари обвиняюще указала пальцем на Тильду.

– Это случайно, – произнесла Тильда, закатив глаза, – я предупредила, чтобы ловила, а она не поймала. Что за ведьма, если не может поймать сливу?

– Ты использовала магию бури! – воскликнула Мари.

– А ты могла использовать собственную магию, чтобы бросить ее мне обратно. Мы говорили, что ты слишком маленькая для наших игр, а теперь ты доказала это, – отрезала Тильда, и Мари заплакала еще сильнее.

– Тише-тише! – Роза погладила Мари по спине. Она послала быстрый всплеск исцеляющей магии, чтобы помочь залечить синяк, расцветающий на щеке девочки. – Мы не должны использовать магию друг против друга. – Она одарила Тильду строгим взглядом. – Магия нужна, чтобы делать вещи лучше, помнишь?

– А что насчет магии воинов? – спросил мальчик лет двенадцати. – Эта магия создана для сражений.

– Для защиты, – поправила его Роза. – Ты можешь использовать нить воина для чего угодно, а не только для сражений. Она дает лучший баланс, ловкость и чувство ритма. Знаете ли вы, что из воинов получаются замечательные танцоры?

Мальчик хмыкнул в ответ.

Роза вздохнула.

– И тебе уж точно не следовало разбрасываться вкусными сливами, – вновь она обратилась к Тильде, – и ты это знаешь.

– Когда вернется Шен? – раздраженно спросила Тильда.

– Не знаю, – призналась Роза. – Он занят Королевством, Поцелованным солнцем, забыла?

Тильда надулась, и Роза почувствовала, как ее сердце разрывается от сочувствия к ребенку. Она знала, что девочка обожала Шена, и именно он научил ее владеть силой воина. Роза не винила ее за то, что она скучала по Шену. Роза тоже скучала по нему.

– С ним гораздо веселее, чем с тобой, как и с Рен, – Тильда скрестила на груди руки. Другие дети ахнули от такой грубости. – Рен не запретила бы бросаться сливами. Она тоже кидала бы их.

Роза прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь справиться с обидой. В конце концов, Тильда ребенок, особенно упрямый. Розе неприятно это признавать, но девочка права. Рен бросала бы сливы сильнее и быстрее, чем кто-либо другой.

– Возможно, – спокойно сказала она, – но только я знаю, что Кэм испек вкусный шоколадный торт. И если вы скажете, что вас прислала я, и принесете ему чудесных слив, чтобы он сварил джем, уверена, он даст вам по кусочку торта даже перед ужином. – Роза улыбнулась, когда дети оживились от радости, вот и Мари, казалось, забыла о своей грусти. – Вы можете сказать, что это указ королевы Розы.

– Спасибо, королева Роза, – поблагодарила Тильда, которая явно сожалела о своей недавней вспышке.

– И ты должна извиниться перед Мари, – добавила Роза.

– Извини, Мари, – сказала Тильда, присаживаясь рядом с ней на корточки. – В следующий раз я покажу тебе, как отбить сливу, хорошо? Готова поспорить, ты сразу же поразишь меня!

– Тильда, я совсем не это имела в виду, – застонала Роза. Но Тильда уже не слушала. Она взяла Мари за руку и побежала с ней во дворец.

– Пошли! – бросила она через плечо. – Поедим торт!

– Вы забыли сливы! – крикнула вслед Роза, но дети уже убежали, их смех звенел в воздухе, сливы и слезы были забыты.

Роза покачала головой и улыбнулась, поднимая сорванную сливу. Она была спелой и мягкой, и у нее возникло непреодолимое желание откусить от нее. Она предвкушала взрыв сочной сладости, но, когда зубы вонзились в фиолетовую мякоть, рот наполнился кислым привкусом.

– Фу! – Она выплюнула кусочек и посмотрела на то, что, по ее мнению, было идеальной сливой.

Она оказалась гнилой и мучнистой. Из мякоти выползла гусеница. Роза зашвырнула сливу так далеко, как только смогла. Ее пробрала дрожь, но она стряхнула ее.

Дрожащей рукой она сорвала сливу с ближайшего дерева. Хотя она выглядела красивой и спелой, едва надкусив ее, девушка поняла, что и эта тоже гнилая. Чувство глубокой тревоги пронзило девушку. Пока Роза стояла в саду, пытаясь разобраться в этом внезапном и странном явлении, пошел дождь. Тяжелые и твердые капли падали на кожу. Роза поспешила обратно во дворец, но дождь превратился в ливень, и она промокла до нитки.

Роза пыталась убедить себя, что это пустяки, всего лишь две гнилые сливы и неожиданный весенний ливень. Это не знак, а испорченные фрукты и дождь – ничего больше.

«Будь благоразумной, – приказала она себе, прячась во дворце. – Не бойся такой глупости».

Но даже вернувшись в спальню и приняв обжигающе горячую ванну, она не могла унять дрожь, а во рту все еще ощущался противный привкус.

Рен стояла на берегу озера Карранам, пытаясь стереть мурашки с рук. Вода подернулась янтарной и золотой рябью, освещенная угасающими лучами солнца. Был первый день весны, на ветру довольно прохладно. Озноб пробирал Рен до костей. Но это стало привычным еще задолго до сегодняшнего дня.

– Вечер пройдет идеально, – сказала Роза, сжимая руку Рен. Она выглядела прекрасно в бледно-зеленом платье, расшитом кружевными цветами, символизирующими приход весны. Агнес вплела маргаритки в волосы Розы, и они каскадом падали ей на спину. – Наши предки улыбаются нам сверху. Я знаю это.

На Рен было простое облегающее темно-синее платье, перехваченное на талии поясом. Она надела кулон с сапфиром, который когда-то принадлежал ее матери, в косу вплела виноградную лозу с нежными зимними цветами. Рен сказала сестре, что хочет отметить уход зимы, но утром, вплетая белые цветы в волосы, представила королевство Гевра и гордые шпили дворца Гринстад, возвышающиеся над заснеженными горами.

Роза одобрила такой символизм. Зима позади, а вместе с ней и ужасное восстание, угрожавшее будущему Эаны.

С тех пор как сестры вернулись домой, они провели несколько королевских аудиенций, распахнув золотые ворота дворца Анадон перед подданными. Город Эшлинн восстановили, вокруг высадили тысячи саженцев. Королевский флот Анадона очистили от предателей и переформировали за счет добровольцев из молодых солдат. Запасы зерна по всей стране пополнены, сельскохозяйственные угодья перераспределены, открыли тридцать семь новых больниц, благодаря чему ведьмы Орты оказались востребованными. За последние несколько месяцев многие разъехались, некоторые добрались до Норбрука, чтобы обосноваться там, а другие отправились на юг, туда, где башни Амарака кишели новыми учениками, жаждущими разгадать тайны неба.