– Вообще-то меня касается все, что связано с посетителями моего бара, – возразил он. Его бара? С каких это пор? – И твоя семья мне как родная, Эмми, так что я все равно вмешался бы, даже за пределами бара. Меня всегда касалось, касается и будет касаться все, что связано с тобой.

Властные нотки в его голосе подсказывали мне, что он не желает никаких возражений.

Плевать.

Брукс явно пошутил. Ведь «Сапог дьявола» – не его собственность. Не знаю, кто владел этим баром, но точно не безрассудный и безответственный Люк Брукс. Я почти не сомневалась, что за всю жизнь из имущества у него были только черный пикап «Шевроле», который едва ли походил на транспортное средство, и куча маек, некогда бывших футболками, пока он не обстриг ножницами рукава, чтобы выставить напоказ свои мышцы.

– Это не твой бар, – вызывающе бросила я.

– Мой, сладкая. И сейчас барменам нужны разменные деньги, так что дай мне пройти. – Брукс начал протискиваться мимо меня, потом вдруг обернулся и добавил: – Кстати, передай Кенни Уайатту, чтобы не распускал ручонки, иначе я вышвырну отсюда вас обоих.

Меня разбудил льющийся в окно солнечный свет. Наверное, было чуть больше шести утра. Черт, значит, на пробежку я почти опоздал. Хотя, признаться, сегодня бегун из меня все равно никакой. Три секунды с открытыми глазами, и я уже пожалел, что выпил вчера с Джо за стойкой бара.

Впервые за все время.

Какого хрена мне понадобилось пить?

Ах да, потому что прошлой ночью Эмми с растрепанными волосами и в гребаной юбке, наводящей на мысли о постели, ушла из бара с Кенни Уайаттом. В голове, словно кадры из фильма, замелькали моменты вчерашнего вечера. Вот она запрокинула голову, смеясь над его шутками…

Черт возьми, нашла шутника!

Ладно, он хотя бы не тянул к ней свои мерзкие пальчики. В основном стараниями Тедди, которая то и дело вытаскивала Эмми на танцпол перед сценой. Однако, когда все они собрались уходить и направились к двери, тощая рука Уайатта вновь обвила талию Эмми, причем, на мой взгляд, лежала чертовски ниже положенного. Прежде, чем они успели выйти из бара, я опрокинул в себя очередную порцию виски.

Вспомнив об этом, я стиснул зубы.

Боже, как болит голова. На работе я никогда не пил больше одной порции, да и то не слишком часто. Но прошлой ночью позволил Эмми выбить себя из колеи. И до сих пор не понимал почему.

Спустя десять минут я выбрался наконец из кровати, встал под холодный душ и попытался смыть лишние мысли. И заодно напомнил себе, как мне дороги мои конечности. Не хотелось давать Густу повод что-нибудь отрезать.

Когда я натянул поношенные джинсы, зазвонил телефон. Я бросил взгляд на экран. Густ. Легок на помине.

«Спокойно, Брукс, – мысленно велел я себе. – Ты ничего не сделал».

Всего лишь раздевал взглядом его сестру. Мелочи жизни.

Все хорошо.

Я взял трубку.

– Брукс на связи, – пискнул я. Что с моим голосом? Пищу как испуганный подросток.

– Почему ты отвечаешь на звонки будто на собеседовании при приеме на работу?

И как мне, черт возьми, на это реагировать? Поприветствовать его? Или невзначай заметить, что его младшая сестра – весьма привлекательная девушка?

– Я деловой человек. Нужно вести себя профессионально.

Да, так и есть. Я настоящий профессионал.

– Ты пьян? – немного помолчав, поинтересовался Густ.

– Что? Нет. Сейчас полседьмого утра. Ты ведь знаешь, что я сегодня веду занятие.

– Просто хотел убедиться, – проговорил он. – Можешь с утра по пути на ранчо забрать Райли из дома матери?

– Я думал, раз тебя нет в городе, Ками ее подвезет.

Пять лет назад Камилла с Густом без всяких обязательств провели вместе ночь, в результате чего на свет появилась их дочь Райли. После ее рождения эти двое еще какое-то время встречались, однако официально парой так и не стали.

Камиллу с Густом связывали хорошие отношения, они вместе в равной степени заботились о Райли. Густу даже нравился новый жених Камиллы – ну насколько он вообще мог испытывать симпатию к парню из города.

Райли была для Густа важнее всех на свете. С ее появлением в его жизни многое изменилось. В моей тоже.

Я всегда считал себя в некотором роде неудачником. Впрочем, чего еще ждать с таким-то наследием? Я появился на свет в результате интрижки. Вот только мой отец, в отличие от Густа, не смог взять на себя ответственность. Так что мне пришлось жить вместе с мамой, ее мужем и их сыновьями.

Можно смело утверждать, что меня там не слишком-то жаловали.

Мама до сих пор жила неподалеку, но я не виделся с ней уже несколько лет, – ее муж терпеть не мог нашего общения. Мне не нравилось, что мы отдалились друг от друга, но я предпочитал вовсе не разговаривать с ней, чем иметь дело с отчимом Джоном, настоящим мудаком.

Мои братья поселились на другом конце города, поблизости от мамы с отчимом. Наверняка она по-прежнему курит сигареты с ментолом и пьет кока-колу.

Первые семь лет своей жизни я постоянно гадал, что со мной не так, да и сейчас порой задаюсь этим вопросом. Все изменилось, когда в моей жизни появился Густ. Он защищал не только Эмми. Стремление оберегать близких было у него в крови. Мы с ним познакомились в начальной школе.

В детстве я, будучи выше всех своих ровесников, походил на ходячий телефонный столб. Я рос очень быстро, и у мамы не хватало денег, чтобы покупать мне новую одежду всякий раз, как старая становилась маловата. Поэтому одеваться мне приходилось отнюдь не по последней моде. К тому же мы жили тогда в трейлерном парке, так что на сверстников я производил не самое благоприятное впечатление.

Дети порой бывают жестоки.

Но когда однажды Густ увидел, как меня швыряют какие-то пятиклассники, он вмешался и велел им катиться ко всем чертям – ну в той степени, на которую способен ученик четвертого класса. Потом мы вместе пообедали – ему пришлось поделиться со мной едой, поскольку у меня самого ничего не было. А после занятий он сообщил Уэсту, что я их новый друг.

Вот так просто.

До знакомства с братьями Райдерами я даже не знал, что такое дружба. У меня никогда не было друзей, а в тот день появилось сразу двое.

И когда Густ решил взять на себя ответственность и стать настоящим отцом для своей малышки, мне тоже захотелось показать, на что я способен. Да, я по-прежнему был неудачником, но теперь у меня появилась работа, немного сбережений и задумки, которые мне хотелось реализовать в своем баре.

– Ее жених пытается заключить какую-то крупную сделку или нечто вроде того, – пояснил Густ. – Она рассказывала мне подробнее, но с таким же успехом могла бы говорить на иностранном языке. Я только понял, что ему, похоже, придется ехать в загородный клуб и целый день общаться там с какими-то людьми.

– Ясно. Тогда пусть ее заберет Эмми.

– Эмми в Денвере, придурок! Ты точно не напился?

– Я-то нет. А вот Эмми – возможно, учитывая, сколько текилы она выпила прошлым вечером у меня в баре.

В трубке повисла тишина, и у меня возникло нехорошее предчувствие, что я только что подставил младшую Райдер. Почему же она не сообщила родным, что возвращается домой?

И тут в голове мелькнула другая мысль. Зачем она приехала сюда, зная, что отца и брата нет в городе? Конечно, Уэст обрадуется встрече с ней, но он сейчас вкалывал на ранчо с утра до ночи, выполняя обязанности Амоса и Густа. Так что, как ни крути, а для визита к родственникам она выбрала не самое подходящее время.

– Эмми в Мидоуларке? – напряженно уточнил Густ.

Вот черт. Я точно сдал ее со всеми потрохами.

– Да, вчера вечером она ушла из бара с Кенни Уайаттом.

Упс. Наверное, стоило бы упустить эту деталь. Хотелось верить, что при упоминании младшей сестры Густа и ее бывшего кавалера с выпускного в моем голосе не слышалось раздражения.

– Она пошла домой с этим засранцем? И ты ее не остановил?