Здесь было тише, не так слышался подземный гул. Мы быстро спустились к машине. Мама строила сенсационные версии наших находок.

– Это потрясающе! В прямом и переносном смысле,– не умолкала она. – Прямо сейчас едем в институт. Я создаю исследовательскую группу. Мы же нашли великолепную цивилизацию, точнее, она сама к нам поднялась. Это факт я запечатлела. Кстати, диадему ты взяла?

– Да, она на мне, – сказала я, чувствуя её приятное тепло.

Наконец-то я сняла рюкзак.

– Слушай, Ариша, это же настоящий артефакт! Это очень ценная вещь, – говорила она, раздвигая мои волосы, и рассматривая диадему. – Сделать её могла только высокоразвитая цивилизация. Какая тонкая работа, какое изящество! И камни светятся словно изнутри. Даже удивительно, как она тебе идёт… Мама посмотрела мне прямо в глаза. – Никому её не отдавай, никогда, – сказала она, понизив голос…

С верхушек скал начали сыпаться камни. Заметно потемнело. Порывы ветра снова захлестали дождём. Мы рванули с места на приличной скорости.

Как только мы начали спускаться по горной дороге, за нами увязался длинный и чёрный кроссовер. Видно, ни только мы одни решили обследовать знаменитый пещерный город после сильнейших подвижек земных пластов.

– Чёрные копатели, не иначе, чёрт бы их побрал, – сказала мама. – Рассмотри их номер.

Я посмотрела в заднее стекло. Номера были заляпаны грязью.

– Они замазаны, – сказала я.

Мама нажала на газ, но кроссовер неумолимо приближался. Тогда она отстегнула ремень безопасности и достала из сумки травматический пистолет. Я взяла альпеншток в правую руку. Потоки воды заливали стёкла. Видимость была не более двадцати метров. Но мы знали, что впереди, на перекрёстке, находится стационарный пост полиции. До него оставалось около двух километров. Это было видно по навигатору. Горная дорога осталась позади. Мы выехали на трассу. Кроссовер пошёл на обгон. Он поравнялся с нами и пытался нас остановить, перекрывая дорогу. Его усиленный бампер из стальных хромированных труб почти касался нашей машины.

Мама не уступала.

– Фотографируй! – крикнула она. Я достала смартфон. На переднем сиденье кроссовера я видела водителя и пассажира. Оба были в балаклавах. У водителя был хохочущий рот и выпуклые бараньи глаза.

Мама резко взяла вправо, а потом влево, пытаясь вывернуться из – под кроссовера. Наша машина пошла юзом. Смартфон выпал из моих рук. Мы слетели с дороги и врезались в ствол большого дерева. Был сильный удар. Меня рвануло вперёд, но ремни безопасности удержали. А мама ударилась левой стороной головы о стекло. Её ремень безопасности был отстёгнут. Завыла сигнализация, замигали фонари. Я смотрела на маму. В уголке её рта показалась капелька крови. Её немигающие глаза я никогда не забуду. Слёзы начали душить меня. Я крепко сжала в кулаке рукоять альпенштока, и открыла дверцу машины….

В это время на перекрёстке показался грузовик с яркой эмблемой «МЧС» на борту. Он поворачивал на нашу дорогу. В его кузове, под натянутым брезентом находилось не менее десятка сотрудников в форме и касках. Чёрный кроссовер стоял рядом с нашей машиной, но никто из него не выходил. Я вышла из машины. Моя правая рука наполнилась огромной силой. Я выждала паузу, и вломила альпеншток в лобовое стекло кроссовера. Грузовик МЧС остановился в десяти метрах от меня. Из его кузова стали выпрыгивать крепкие мужчины. В этот момент чёрный кроссовер рванул с места. Альпенштока на том месте, где он стоял, не оказалось…

Через десять минут, рядом с грузовиком МЧС остановилась полицейская машина.

На мой вопрос полицейскому – видел ли он чёрный кроссовер, перекрывший нам дорогу? – старший лейтенант отрицательно покачал головой…

Затем он спросил меня, могу ли я назвать марку и номер автомобиля, обогнавшего нас. Я сказала, что номер машины был замазан грязью, а марки чёрных кроссоверов для меня неразличимы. Правда, капот у кроссовера был несколько горбат, как нос у крупной крысы. Мама была без сознания. Ей делали искусственное дыхание. Через тридцать минут её перенесли в подъехавшую «скорую помощь». Я взяла свой рюкзак, бросила в него мамину сумку. Меня не хотели к ней пускать. Но я всех растолкала и поехала вместе с мамой. Я сидела рядом с ней. Она так и не моргала. Слёзы продолжали бежать из моих глаз. Работал аппарат искусственного дыхания. Вдруг мама сорвала пластиковую маску, прижала мою голову к себе, и очень тихо прошептала: «Прощай, не отдавай…»

Врач, сидевший рядом, снова надел на неё кислородную маску. Но через несколько минут мамы не стало….

На следующий день мне позвонили из полиции и сказали, что следов удара, или соприкосновения постороннего автомобиля с нашей машиной не обнаружено, а сама машина находится на стоянке в полиции. Вместе с полицейскими, я отвезла все, найденные в подземном городе артефакты в институт, где работала мама. Мне сказали, что будет большое денежное вознаграждение, после оценки найденных сокровищ. А это были действительно сокровища…. Фотографии, сделанные мамой в подземном городе, не получились. Флэш-карта фотоаппарата была испорчена. Её не смогли восстановить…

Но диадему я оставила. Я бы её не отдала никому, никогда, и не за что. Она стала частью меня, частью моего организма. Я это скоро почувствовала. Мои густые волосы легко её скрывали от посторонних глаз. От диадемы исходит энергетика светлой силы, я так скажу. Когда она на мне, я чувствую себя лучше чем, когда бы то ни было. У меня действительно расширяется сознание, и я многое вижу, чувствую, и понимаю, как никогда раньше. Иногда, правда, мне хочется её снять на некоторое время… Мне стало казаться, что эта диадема всегда была со мной. Как будто я уже носила её раньше, когда-то очень давно.… А сейчас она снова вернулась ко мне…

И, как только я закрепила её в волосах там, в подземном городе, то сразу земля содрогнулась… Я понимаю, что это может быть и наивно, но это случилось именно так. И это был последний день, когда трясло наш полуостров…

Через неделю, после похорон мамы, мне приснился сон: ночью, на соседнюю улицу, бесшумно подъехал автомобиль с выключенными фарами. Я слышала тихое шуршание шин по гравию. Из тёмной машины вышли трое. Первый – низкорослый, но коренастый, в тёмных очках, несмотря на ночь. Второй – среднего роста, плотного сложения. Третий был очень высокий, в чёрной бейсболке, с длинным козырьком. Он не отрывал взгляда от своего смартфона. Затем, они перешли дорогу, и направились к нашему дому. Когда они переходили перекрёсток, я увидела их тени от фонаря на соседнем доме. Меня поразила тень высокого парня, точнее, его голова. Несмотря на некоторое искажение, она была гораздо больше остальных, а её форма напоминала яйцо…

Я проснулась с холодной испариной на висках и поняла, что это был вещий сон. Я подошла к окну. Всё было тихо. Уличные фонари освещали пустую улицу. Я вышла в коридор. В соседней комнате спала бабушка, а в зале, похрапывал мой младший брат Гриша. Наш кот, с двойной кличкой Васька – Гусар, вышел из кухни и потёрся о мои ноги. Я стала готовиться к встрече с нежданными гостями. У меня не было сомнений, что они придут… Я даже не думала об этом кому-то рассказывать…

На следующий день, как всегда, мы поужинали все вместе, в семь часов вечера, и разошлись по своим комнатам. Я включила компьютер. На моей почте оказалось больше десятка непрочитанных писем. Они мне стали неинтересны. Я выключила компьютер, сняла диадему, и прилегла немного отдохнуть. Но через десять минут я поняла, что диадему надо надеть…

После двенадцати, я сидела на диване с погашенным светом. Рядом со мной, по правую руку лежал папин арбалет, а слева, я положила травматический пистолет мамы. «Когда меня выследили? Когда я была с рюкзаком? Может быть, они ехали за "Скорой помощью?» – думала я.

Окно в палисадник было настежь открыто. На подоконник залез Васька-Гусар. Я чувствовала, что диадема придаёт мне уверенность и решительность. Арбалет для этого случая пригодился, как никогда. Это бесшумное оружие позволяло наказать, или отпугнуть любого.… У меня совершенно не было страха, а было лишь сильное желание отомстить за маму. Я подошла к окну и встала на низкий табурет, что захватила из бабушкиной комнаты. Я увидела ту же картинку, что и во сне: в ста метрах от меня – одинокий фонарь освещает пустынный перекрёсток. И полная тишина вокруг. Васька-Гусар потёрся о мою ногу. Я достала три стрелы и положила их рядом с арбалетом. Его же, я зарядила стальными шариками, я не хотела стрелять на поражение только из-за того, что была не одна в доме…