Я  аккуратно ступала по тонкой тропе среди высоких деревьев, настолько узкой, что  иногда приходилось балансировать тело, чтобы случайно не соскользнуть в осеннюю грязь.

Собачий лай и кукареканье проснувшихся петухов долетали издалека. Мне нравилось это место. Извилистая тропа, пролегающая по невысоким холмам, вела меня к старому дубу, который облюбовали сойки и поползни.

Когда я была маленькой, мы с детьми из соседних домов собирались возле этого дуба. Одной из моих самых  обожаемых , была игра в   "аукцион". Я  раздавала всем листочки из своей панамки, на которых были написаны различные призы. Это были  разные ненужные вещи, которые я  собирала по всему дому – керамическая балерина или резинка для волос. Однажды я даже стащила мамину помаду.

Раздавая эти вещи бесплатно, я ощущала невероятную радость. Мне нравилось видеть  ликование других детей, в этот момент я чувствовала себя полезной и значимой.

 Расстелив небольшое покрывало на мягкой,  давно никем не тронутой траве, я  села под тот же неизменно стоящий старый дуб.  Здесь было моё место силы. В те редкие моменты, когда я приходила сюда, вырвавшись из цепких лап разрушающей утопии в лице обыденности и системы,  я выпускала свою душу погулять на свободе, открывая сердце природе.

Повернув  лицо к солнцу, я  ощутила, как  лучи ласкают  кожу, а лёгкий ветерок игриво щекочет  волосы. Я могла услышать, как он шепчет моё имя – "Вера".

На часах было без четверти одиннадцать, и я начала собираться на новое собеседование. Прошла уже неделя как я вернулась  из родительского дома. Недоучившись два курса в университете, я перебирала одну работу за другой, не задерживаясь нигде больше полутора лет. Я была танцовщицей в клубе, менеджером, работала на дому мастером ресниц, но нигде не могла достичь внутренней гармонии.

Я искала себя изо дня в день, пыталась найти место, где бы меня ни тошнило от однообразия через несколько месяцев. В один критический момент я полностью потеряла себя. День и ночь стали для меня единым временем суток.

Небольшие накопления стремительно уходили на еду, которой я пичкала своё тело, словно кочегар,  закидывающий уголь в топку. Мой дом зарастал пылью, а  существование стремительно катилось вниз.

В минуты осознания  во мне ясно проявлялось понимание, что свет покинул меня, а вместе с ним и часть души, оставив деградировать тело. В эти проблески я молила Всевышнего показать путь. Так продолжалось больше месяца. А потом произошло то, что вытащило меня из  капкана. До сих пор я благодарю Творца за урок, ведь если бы не эта оплеуха, я была бы уже на дне сточной канавы по своим моральным принципам.

 В один из вечеров очередного безволия я лежала на диване и смотрела на меняющиеся картинки глупой юмористической передачи в телевизоре, пока сон не начал меня морить. Неожиданно зазвонил сотовый телефон, и, взяв трубку, я протянула ленивое "да". На другом конце провода меня бодро поприветствовал женский голос, и спустя несколько  секунд я узнала Светку-приятельницу с прошлого места работы. Она спросила о моих делах, я ответила "отлично", попутно думая, что её звонок скорее  связан с предложением составить ей компанию в баре. Только пронеслась у меня эта мысль, как Светка озвучила именно это, на что я дала положительный ответ, и мы договорились встретиться в "Гордом Койоте" – известном баре города.

Там к нам присоединились двое парней. Я уже успела изрядно выпить и ничего плохого в новом знакомстве не видела, тем более один из них казался мне тогда симпатичным и милым. Мы общались, танцевали, пили алкоголь,  и постепенно, перешли к поцелуям и объятиям.

Ближе к двум часам ночи двери заведения закрылись, а я хотела лишь продолжения и веселья. В моей голове на тот момент не было места для разума, я настойчиво оставляла без внимания мысли о последних потраченных деньгах, о матери, которой не звонила долгое время, и брала трубки лишь изредка, чтобы избежать ненужных расспросов о приближающемся дне платы за съёмную квартиру.

Как оказалось, ни у кого  из нас не было денег, и  я предложила всем поехать ко мне.

У меня в квартире мы выпили ещё две бутылки вина, и я стала настолько пьяна, что уже не могла контролировать своё тело, а моя голова кружилась. В какой-то момент я поняла, что меня тошнит при всех  прямо на кухонный пол. Потом я отключилась,  а когда очнулась, услышала, что за стенкой  двое парней из бара  овладевают Светкой, после чего снова отключилась и проснулась уже на следующий день.

Утром хозяйка квартиры, из-за жалоб соседей на шум, открыла дверь своим ключом. В  дальнейшем я пыталась представить увиденную картину её глазами  и приходила при этом в испепеляющий ужас.  Она дала мне час на сборы. За это время я, с головой, полной тумана, собрала свои немногочисленные вещи в одну сумку. Светка же, не обращая внимания на происшествия прошлой ночи и наступившего утра, быстро оделась и ушла со своими любовниками. «Ты звони, если что»– бросила она мне напоследок.

Мне  некуда было идти, и у меня не было денег, кроме, как на пару поездок на общественном транспорте и дешёвый перекус. Днём ещё пригревало солнце, а по вечерам становилось довольно прохладно, как бывает в начале октября.

Я дошла до сквера со своей сумкой и села на скамейку. Пытаясь всё осмыслить , я всё больше отрезвлялась…  Увидев ситуацию со стороны, меня накрыло шоковое состояние. Реальность ошпарила меня. С каждой минутой проявляясь всё сильней, разливалась лавой по телу, смешивалась со стыдом и окатывала меня новой волной раз за разом.

Так, я просидела четыре часа или около того. За это время сотни раз прокручивая в голове события прошедшего месяца и ночи,  с каждым разом моё осознание становилось всё яснее. Удивлялась, как я могла упасть так низко, я благодарила Высшие Силы за то, что меня начало тошнить и это позволило мне  избежать случайной, унизительной связи.

Впервые за долгое время я позвонила матери.  Она  сразу же подняла трубку. Мне стало  нестерпимо жаль её. Как я могла столь долгое время не брать во внимание чувства  родного человека?

Подавляя в себе желание разразиться слезами, я  произнесла:

"Как дела, мама? Я соскучилась".

Мы разговаривали около часа. Разумеется, я не рассказала ей ничего, что могло бы её расстроить.

Напоследок  я пообещала в ближайшем времени навестить её, после чего мы попрощались.  По моему лицу потекли слёзы, крупные и солёные, словно морская вода. Вместе с ними уходила та часть меня, с которой я была последнее время. В этот момент я  сделала выбор, с которого  началась новая глава моей жизни.

А потом я два дня скиталась по городу, и пришлось даже ночевать на вокзале. Купив хлеба и большую пачку томатного сока, растягивала еду как могла.  Но я не была сломлена, наоборот, я чувствовала прилив энергии и знала, что всё наладится так или иначе. Я не хотела ни у кого просить помощи, мне было стыдно даже перед самой собой, не говоря уже о знакомых.

На второй день ко мне подошёл молодой человек примерно двадцати семи-тридцати лет. Он был одет в солидный кашемировый пиджак, кожаные чёрные туфли и брюки. Взглянув на моё уставшее от неудобного и прерывистого сна, лицо,  спросил, как меня зовут.

"Вера"– ответила я.

Дальше он стал расспрашивать – нет ли у меня проблем, и рассказал, что видит меня вторую ночь на вокзале. Как оказалось, он работал на какого-то цыгана и привозил сюда каждое утро "попрошаек", а вечером  увозил их обратно.   Возможно,  он выглядел  располагающе, или я  просто очень устала, но я выложила ему всё как на духу  . Он снова внимательно посмотрел на меня, а потом предложил отвезти в гостиницу, оплатив  недельное проживание в ней.