– Нет, что ты, – успокоил ее Чертанов мягкой улыбкой. – Ты поступила правильно. Они… мои хорошие знакомые.

Чертанов подошел к окну и слегка отодвинул занавеску. Варяг с Зубковым уверенно пересекли двор и направились к стоящему у арки джипу. Странное дело, охраны поблизости не наблюдалось. А может, Варяг из тех людей, что любят побродить по улицам инкогнито. Говорят, что подобной страстишкой тешили себя многие короли.

Только внимательно всмотревшись в темный двор, Чертанов понял, что был не прав, – под аркой, что вела к дому, стояло три человека. Попробуй проскочи мимо таких! А под окнами в темных костюмах, почти сливаясь со стеной, стояли еще двое.

Чертанов отошел от окна.

– Ты выглядишь усталым, – негромко заметила Вера.

– Наверное, – согласился Михаил. – Сегодня день был очень тяжелым.

– Если хочешь, то я могу восстановить тебе силы. – По ее губам промелькнула лукавая улыбка.

Вера была в элегантном брючном костюме. Она была из тех женщин, что предпочитали даже дома одеваться красиво. Никаких выцветших халатов и дырявых колготок! Элегантная, ухоженная, она всегда вызывала у Чертанова здоровый сексуальный аппетит. Ему было известно, что под короткой рубашечкой нет бюстгальтера (по ее представлениям, совершенно ненужный атрибут женской одежды), а под брюками голые и очень аппетитные ноги (трусики, по ее мнению, также сковывают свободу). Чертанов не мог не согласиться с этим положением.

Но сейчас желания у него не возникало – мешал запах, который оставил после себя Зубарь. Для Чертанова, потомственного охотника, выросшего в тайге, каждый человек ассоциировался с каким-то конкретным животным, у которого был свой запах. Зубарь казался ему волком с подпаленной шерстью. Блатной пришел в его, заповедный, уголок леса, чтобы пометить своим запахом территорию.

Чертанов открыл форточку и долго не отходил от окна. Запах медленно покидал комнату, цепляясь за углы мебели, норовил застрять в углах. Ничего у тебя не выйдет, это моя территория, и я здесь хозяин!

Чертанов открыл дверь, устроив сильный сквозняк.

– Что ты делаешь? – удивленно спросила Вера. – Ведь на улице холодно!

– Ничего, придется немного потерпеть, – хмуро буркнул Чертанов.

По натуре он сам был волком и не терпел чужого вторжения на свой участок. Звери могут определить более сильного соперника даже по запаху, и Чертанов ощущал, что в Зубаре, насквозь пропахшем зоной, было нечто такое, что заставляло держаться от него на расстоянии. При необходимости такого человека можно было бы уничтожить, но вот победить – никогда!

Раздался телефонный звонок. И это во втором часу ночи! Первой мыслью, пришедшей в эту минуту к Чертанову, – вырвать телефонный провод из розетки. По собственному опыту Михаил знал, что стоит только поднять трубку, как начальственный голос велит немедленно прибыть к очередному месту преступления и все твои планы полетят к черту! И это в тот самый момент, когда уже разобрана кровать. И тебя ожидает женщина, желанная и теплая. Уж она-то поможет забыть обо всем на свете. Но пронзительная телефонная трель бесцеремонно разрушила все это.

Человек, который потревожил Чертанова, прекрасно знал, что Михаил дома. И ему было все равно, каким делом тот занимается в данную минуту. А ведь звонивший не должен был исключать, что в это самое время он уже мог наслаждаться любимой женщиной и поэтому его звонок можно воспринимать как вопиющую беспардонность. Так сказать, вмешательство в личную жизнь.

– Ты возьмешь трубку? – с улыбкой спросила Вера.

– Придется, – совершенно неожиданно для себя ответил Чертанов, выпустив из объятий женщину и уже понимая, что остаток ночи полетит к черту. А вместе с ним полетят туда же и его буйные эротические фантазии.

– Михаил? – поинтересовался вкрадчивый голос.

– Да. С кем имею честь общаться в полвторого ночи? – вежливо спросил Чертанов.

– Извините, что я вас побеспокоил, – голос его собеседника звучал виновато, – это говорит Дмитрий Шатров. Не забыли такого?

– Так, слушаю, – напрягся Чертанов.

– Я бы хотел встретиться с вами.

– Не возражаю, давайте встретимся, скажем, завтра, в девять часов утра, в моем кабинете, – миролюбиво продолжил Михаил. Злость куда-то улетучилась. Этот психотерапевт умел успокаивать совершенно непонятно как. – Вас устроит?

– Я бы хотел встретиться сейчас.

А вот это уже явный перебор! Доктора, очевидно, мучает бессонница, и он намерен провести ночь в обществе приятного собеседника.

– Вы предлагаете, чтобы я в полвторого ночи… впрочем, уже без двадцати… ехал через весь город, чтобы поговорить с вами?

– Тут очень важное…

– Поверьте моему опыту, не существует такого разговора, который невозможно было бы перенести на завтра.

– Ехать вам никуда не нужно, – голос доктора показался Чертанову взволнованным. – Я сам приехал к вам и сейчас нахожусь около вашей квартиры.

– Вы звоните по сотовому?

– Да.

Чертанов невольно вздохнул. Похоже, что сегодня у него день незапланированных визитов.

– Хорошо, я сейчас открою.

– Может, лучше поговорим на улице, мне бы не хотелось тревожить ваших домашних.

– А вы, оказывается, шутник. Думаете, этот звонок они встретили с пониманием?

– Я еще раз прошу у вас…

– Ладно, забудем, – прервал его Чертанов, – сейчас я вас встречу.

– Это вовсе не…

Не дослушав, Чертанов положил трубку. Где пиджак? Ага, вот он! Накинув его на плечи, Михаил сунул в карман табельный ствол. Не потому, что не доверял своему собеседнику, ожидая от него подвоха в образе двух громил с волынами, а оттого, что была ночь. А это время суток, как знал Чертанов по собственному горькому опыту, чрезвычайно богато на неприятные сюрпризы.

Открыв дверь, Михаил столкнулся с Шатровым, поджидавшим его у порога. Оказывается, вот он откуда звонит! Все эти психиатры немного ненормальные. Общение с пациентами накладывает на них отпечаток, так что не стоит судить его особенно строго. Дмитрий Степанович смущенно улыбнулся. Как ни всматривался Чертанов в лицо Шатрова, каких-то душевных сдвигов обнаружить не сумел. Вот разве что несколько другими были глаза Шатрова, горевшие каким-то злым огоньком.

– Проходите. – И когда Шатров вошел в прихожую, Чертанов нетерпеливо спросил: – Что вы хотели сообщить мне в два часа ночи?

Протянув ему пластиковый пакет, Шатров заговорил:

– Вот, возьмите. Здесь лежит дискета. Я ее распечатал… Можете делать какие-то свои пометки.

– А что здесь?

– Мне удалось составить портрет преступника…

– Вот как!

– …и я думаю, что он составлен довольно точно. Вы уж извините меня, но я просто не мог дождаться утра. Меня просто сжигало изнутри.

Чертанов взял пакет.

– Читать сейчас не имеет смысла. Можете рассказать хотя бы в двух словах?

– Давайте все-таки спустимся во двор. Я так не могу, мне нужно сосредоточиться. Да и двор у вас такой тихий, располагающий.

– Хм… Хорошо, если вы так считаете. Ладно, давайте пойдем во двор.

Место для разговора они отыскали на узенькой лавочке у самого подъезда. Днем ее обычно занимали старушки, а вечерами теснилась молодежь. Сейчас она была пуста. Двор казался вымершим, а его дальние уголки выглядели почти зловеще. Чертанова не покидало ощущение, что некто чужой смотрит на него сквозь ветки дальних кустов. Очень хотелось подойти туда, чтобы убедиться в своей правоте, но Михаил усилием воли переборол в себе это желание.

Чертанов невольно обратил внимание на пальцы Дмитрия Степановича, которые, казалось, не находили себе места: они то вдруг заплетались в тесный замок, а то вдруг безвольно обмякали, чтобы уже в следующую секунду сжаться в кулак.

Дмитрий Степанович нервничал. Только с чего бы это?

– Мы так и будем сидеть? – недовольно буркнул Чертанов. – Что у вас там?

– Я хотел сказать, что больше всего маньяку, которого вы сейчас ищете, подходит так называемая маска психической нормальности.