У наших подруг этим вечером проблем с дресс-кодом не было. Ира надела чёрное платье Gucci чуть ниже колена на тонких бретельках, купленное ещё два года назад в каком-то винтажном магазинчике Парижа. Тогда она отдала за него почти все свои деньги, а потом неделю жила на багете и бри, который во Франции стоит копейки. Волосы Ира решила не собирать, оставив свои кудри в привычном беспорядке.

Кира была абсолютным контрастом своей «скучной» подруге. На ней было темно-зеленое утягивающее платье-комбинация с отделкой в виде черного кружева. Босоножки на шпильке с тонкими ремешками отлично дополняли дерзкий образ.

На подходе к зданию Щукинской сцены толпились люди: кто-то терпеливо ждал своей очереди, кто-то нагло рвался вперёд – зверские секьюрити таких сразу разворачивали. Вокруг здания были хаотично припаркованы машины. То и дело кто- то подъезжал, высаживал девушек в Dolce & Gabbana и Louis Vuitton и мужчин в костюмах от Brioni. Воздух пах мокрым асфальтом и табачным дымом. Музыка отчётливо была слышна с улицы. Вся атмосфера будоражила.

Стуча каблуками, наши подруги шли к очереди, даже не представляя, как будут прорываться вперёд. Договорённость пусть и была, но толпе на неё было плевать. Где-то впереди слышалось: «Паш, да ладно, ты что меня не помнишь?», «Паш, ну будь человеком», «Гóра где? Зови его. Я лично договаривался», «Я заплачу сколько скажешь», «Да меня на Ибице во все клубы без очереди пускали».

– Пойдём напролом? – спросила Кира, остановившись в трёх метрах от толпы.

– Плохая идея, – ответила Ира, доставая из сумочки мобильник. – Лучше отцу позвоню.

Пара минут ожидания, и вот из очереди выходит бритый громила и приглашает пройти внутрь под осуждающие взгляды толпы. За спиной закрываются двери, крики людей стихают и тут начинается магия: петляющий коридор с кривыми зеркалами и такими же кривыми стенами, из которого ты попадаешь в более завораживающее место, где и происходит главное действо.

Дизайн клуба был выполнен в имперском стиле, с расписанными стенами под барокко, парящими над танцполом ложами на манер парижского театра «Шатле» и канатной дорогой под потолком. Всё вокруг переливалось фальшивым золотом. По периметру располагались плазменные панели, что создавало огромные световые инсталляции и иллюзию вращающийся карусели. Людей на танцполе не протолкнуться: потные силиконовые тела в стразах и джинсах с низкой посадкой, откуда торчат стринги; раскрашенные трансы, которых всегда пускали и которые создавали клубу своеобразное настроение Лас-Вегаса; парни с тяжёлыми цепями в майках с одной стороны, с другой в официальных костюмах; люди в возрасте в своих самых лучших нарядах.

– Я, конечно, многое слышала об этом месте, – кричала Кира сквозь музыку где-то за спиной Иры, – но чтобы такое.

– Это всё бутафория.

– Да ладно!

– Декорации, как в театре.

Когда хостес усадила девушек за их столик, тут же, словно из-под земли, вырос официант.

– Два спритца и сырную тарелку, – заказала Ира, затем вопросительно посмотрела на подругу. – Ты что-то ещё хочешь?

– Нет, – Кира улыбнулась официанту и, когда тот ушёл, добавила: – с такими ценами я и на сырную тарелку неделю работать буду.

– Успокойся, я заплачу.

– Нет, Лыткина, сегодня ты точно угощать меня не будешь. Мы только пришли, желающих оплатить наш счёт найдётся.

Кира была права. Уже спустя пару минут за столик подсел мужчина лет тридцати.

– Угостить вас, девочки?

– Две водки мартини, – не растерялась Кира, бросив оценивающий взгляд сначала на его часы, затем на костюм.

– Одну, – добавила Ира, забирая свой Спритц у только что подошедшего официанта.

– Хозяин – барин, – ответил незнакомец и заказал у официанта одну водку с мартини и виски.

Незнакомца звали Егор – сын какого-то банкира, но папины деньги – это не то, чем он выживает: слишком гордый. Как выяснилось из разговора, у Егора была своя сеть автосалонов, и вот этим он кичился по-настоящему. Без умолку болтал о своём бизнесе, хотя все его слова тем вечером были адресованы Кире, как и внимание.

Сама же Кира особо не слушала, а лишь энергично трясла своим каре в такт музыке и улыбалась.

Официант принёс очередной поднос с напитками и закусками. Ира молча напивалась сладкими коктейлями, время от времени отшивая всех желающих познакомиться.

– Потанцуем? – перестав трепаться о своих автосалонах и прочей херне, вдруг спросил Егор.

Кира, бросив подруге вопросительный взгляд: «ты не против?», дождалась ответного в стиле «всё хорошо» и ушла на танцпол.

Ира выдохнула, оказавшись наедине со своими коктейлями, но едва она расслабилась, мужской голос на ухо прокричал:

– Добрый вечер. Я присяду?

– Нет, – она даже не обернулась.

– Я могу угостить.

– Исчезни, пожалуйста, – протянула Ира, опустошив очередной бокал сама уже не помнила чего.

Выпитое давало о себе знать: всё вокруг Иры стало одной смазанной картинкой.

Слишком давно её организм не видел алкоголя в таких количествах, хотя правильнее было бы сказать – не видел никогда. Раньше всё ограничивалось бутылкой вина или парой бокалов шампанского, коктейли Ира пила не больше двух за раз, но за последний час она выпила их около десяти.

«Надо срочно в туалет», – подумала Ира, вставая из-за стола. Алкоголь ударил не только по голове, но и по мочевому.

И если сидя Ире казалось, что она ещё не достигла той высшей точки опьянения, на которую был способен её организм, то, встав на ноги, поняла, как сильно ошибалась.

– Пятьдесят рублей, – объявил охранник на входе, и Ира округлила глаза. Раньше, когда сюда она приходила с Денисом, и они занимали ВИП-ложу, ей не приходилось платить за вход туалет.

– То есть я правильно понимаю, – икнув, начала Ира, – что, заплатив кучу бабок за столик, я ещё должна заплатить за то, чтобы просто поссать?

– Именно, – с каменным лицом ответил охранник.

– Замечательно.

Откопав на дне сумочки сторублёвую купюру, Ира протянула её мужчине со словами:

– Сдачи не надо.

Туалеты в «Дягилев» были под стать главной имперской идеи клуба: унитазы в позолоте, та же роспись в стиле барокко на стенах. Пошатываясь, Ира шла к кабинке и, зайдя внутрь, снова вскинула брови от удивления: кабинки были настолько маленькие, что пришлось буквально вписаться в стену, чтобы закрыть дверь изнутри.

– Блять, – простонала Ира, втискиваясь в крошечный туалет на пьяную голову.

Сделав все свои дела, ей стало немного легче переносить своё тело. Но это было ровно до тех пор, пока она не вышла из кабинки и не врезалась в какую-то женщину. Женщину ли?

– Ой, прошу прощения, – без того высокая Ира подняла голову, чтобы разглядеть лицо «дамы».

– Кошечка моя, – слащавым голосом заговорила дама, поправляя свои накладные груди, – что ты так дёргаешься. Богиню никогда не встречала? Так я тебя обрадую, детка, сегодня твой день.

– Да уж, лучше и не скажешь.

– Выглядишь ты херово, – вмешался в разговор тот, что подкрашивал губы у зеркала. – Дай-ка угадаю: какой-то очередной мудак бросил тебя, и ты пришла сюда подыскать другого?

Ира усмехнулась. Подойдя к зеркалу, она взяла из рук собеседника перламутровый блеск и накрасила губы.

– Так лучше стало? – спросила она, поправляя волосы.

– Ну просто царица. Хочешь? – дива придвинула к Ире зеркальце с тремя аккуратными дорожками из белого порошка.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила Ира, поспешив вернуться за свой столик, куда должны были подать новую порцию «Манхэттена».

Пока Ира петляла между столиками, заиграл приятный ушам ремикс на Цоя. Оказавшись у своего стола, её ждал очередной сюрприз. Может, на сегодня уже хватит?

– Я Синиша.

Лысый мужчина средних лет сидел там, где ещё недавно сидела Кира. Он не спросил разрешения ни на то, чтобы присесть, ни чтобы познакомиться.

– Как? – усаживаясь, наклонилась ближе Ира, не расслышав имени.

Почему-то желания отшить его в ту же секунду, как всех остальных, у неё не появилось. Возможно, дело было в его чарующем сербском акценте или в его манерности, а, может, и всё сразу.