– Сейчас же опустите! – Все-таки у господина Сана прорезался голос.

– Как прикажете.

Их лица горели. Ее – потому что она не знала, что именно я собираюсь открыть, а его – потому что боялся правды.

– Я вам друг, господин Сан. Иначе не пришла бы сюда тайно, а кричала у ворот вашего поместья так, чтобы все сбежались и слушали о преступлениях вашей матери.

– Вы пришли в мой дом, чтобы угрожать мне?

– Угрозы или спасение – решать вам.

– Она всего лишь приживалка грязной потаскухи! Даже не думай слушать ее!

– Госпожа Сан, какие грязные слова! Слышали бы вас на улице!

– Гао Фэнь! – Сан Цзы встал передо мной, закрывая мать. – За каждое слово ты ответишь, так что думай, о чем говоришь!

– Этот веер, вы ведь помните его.

– Это веер моей сестры.

– Верно.

– И знаете, откуда он у меня?

– Моя сестра давно мертва.

– Мертва, но не так давно, как вы думаете.

– О чем ты?

Я посмотрела на госпожу Сан и улыбнулась ей:

– Вы скажете или я?

– Мне нечего говорить, ты можешь врать и дальше.

– Что ж, с вашего позволения. Господин Сан, ваша сестра не умерла, а была продана в весенний дом и стала куртизанкой.

– Ложь!

– Зачем мне лгать вам?

– Ложь!

– Разве она умерла не странно? Разве вам дали проститься с ней? Разве вы сами никогда не думали, почему стоило первой госпоже умереть, как и ваша сводная сестра тут же исчезла?

– Никогда.

– Тогда вы либо глупы, либо бессердечны.

Его бледное лицо лгало. Он просто никогда не позволял себе думать об этом.

– Вашей матери не было достаточно извести соперницу, она решила избавиться и от падчерицы.

Лицо госпожи Сан искривилось смехом.

– Что ты можешь знать о том времени? Тебя тогда еще и на свете не было!

– Вам и правда стоит бояться. – Я улыбнулась, зная, что эта улыбка пройдет клинком по ее подозрениям и они закровоточат.

– Что вы хотите сказать? – наконец произнес Сан Цзы.

– Юэ Гуан спасла вас лишь потому, что никогда не забывала о своем брате.

Ну вот. Он становился все бледнее.

– Если бы моя сестра была жива, она бы пришла ко мне. К отцу. Отец…

– Ваш отец тоже прожил не так долго. Кажется, на него напала какая-то печальная болезнь и он быстро слег, так, чтобы уж точно больше не подниматься.

– Хватит! – И все-таки в нем было от матери больше, чем просто улыбка. Его гнев прорвался сквозь привычную заношенную маску благочестия. – Как ты смеешь обвинять…

– Смею.

– И где доказательства?

– Думаю, если обратиться к судье и назначить расследование, доказательства будет найти если не легко, то возможно.

– Вы пришли и голословно обвиняете мою мать? Я сейчас же прикажу слугам вышвырнуть вас!

– Тогда в ваш дом придет стража не за мной, а за вашей матерью. Госпожа Сан, наместник Цзюэ так любил вас, что решил перед смертью не втягивать в историю с зерном из Хэши. Но какая жалость! Генерал Лин уж слишком любит правду и не может остановиться, пока не доберется до сути. Его так мучал вопрос: зачем же господину наместнику Шаньлу, верой и правдой служившему императору столько лет, вдруг идти на такое предательство?

– Мой брат… ты ответишь за его смерть!

– Его смерть – всего лишь оплата счета, который он задолжал. А вот как вы будете платить?

– Матушка, о каком зерне говорит Гао Фэнь?

– О том, что госпожа Сан поставляла господину Чи, еще одному изменнику. Вас не волнует судьба вашего господина?

– У семьи Сан нет никаких дел с Чи Дянем.

– Вы верно говорите, господин Сан. У вашего рода нет, а вот у вашей матери есть. Она так старательно поправляла дела семьи, что иногда забывала, что на монетах тоже можно подхватить проклятье.

– Чушь! Клевета! – Госпожа Сан смотрела гордо, но уже не в глаза сыну.

– Если все эта клевета, я готова ответить за нее. Пойдемте, ударим в гонг у судебной палаты. Я повторю то же самое при свидетелях, и вы сможете защищаться.

– Думаете, я побоюсь?

– О нет, господин Сан, вы не побоитесь. Ваша мать так нежно любит вас, что оберегала ваши одежды от грязных пятен. Вот только слишком часто пятнала свои. Госпожа Сан, как только явится стража, прошу, пойдемте в суд. И если вы сумеете опровергнуть каждое мое слово, клянусь, своей кровью отчищу ваше кристальное имя.

– Не слушай ее, Цзы-эр. Если бы она могла, она уже бы пошла в суд.

– Вы правы, не могу. Пока у меня есть надежда на то, что господин Сан не забыл о порядочности, и еще есть шанс спасти этот род, я не стану вырывать дерево с корнем. Хочу лишь оборвать лиану, которая не дает ему тянуться к солнцу. Но вам нечего бояться суда, раз уж вы чисты. Ваш брат не побоялся.

– Никто не станет слушать бредни уличной девки.

– Разве вы забыли? В этот раз Гао Фэнь спустилась не с Драконьих Гор, а с Горы Лотоса.

Я улыбнулась и подошла к госпоже Сан.

– Учение Ворона лишь ждет, когда вновь обретет могущество, разве они станут спасать вас? Спасут ли они господина Чи? А ведь он сделал куда больше для Главы У! – Я шептала ей это в лицо, глядя, как ее гордость растекается свирепым ужасом.

– Ты…

– Я знаю и об этом. И гораздо больше, чем вы можете представить.

– Ты!

– Готовься повторить всю свою ложь в суде. – Я обернулась. Сан Цзы смотрел в пол, сцепив руки за спиной.

– Что ж, и впрямь мне не на что было надеяться. Это ваш выбор, господин. Ради вашей сестры я хотела спасти ваш род, фамилию Сан, о которой она так переживала до последнего вдоха. Останьтесь верным сыном, но не забудьте приготовить оправдания перед предками.

– Ты думаешь, я скорее поверю убийце, чем своей матери?

Прожилки его глаз покраснели.

Убийца. Они все так легко клеймили меня, но почему-то ни один из них не боялся, что отправлю их на встречу к праотцам.

– Ваша сестра выбрала выпить яд, охраняя тайну и позор, которые на эту семью навлекла ваша мать. Если вы и хотите выбрать убийцу, так смотрите на госпожу Сан, не на меня. Госпожа Сан, вы уже решили, как избавиться от меня? – Я повернулась к ней. – Знайте же, что моя смерть не оставит вашему сыну ни единого шанса спастись. Да и убить меня не так просто.

– Чего стоит твоя жизнь? – процедила она.

– Боюсь, ни вы, ни ваши правнуки не сумеют расплатиться. Господин Сан, подумайте о ваших детях. Я слышала, ваш старший сын собирается в столицу поступать в академию, а ваши прелестные дочери… Надеюсь, вы сможете их уберечь от чужой ненависти.

– Госпожа! – вбежала А Ин. – Стража, я привела ее.

– Прочь! – От крика Сан Цзы миленькая служанка почти расплакалась. – Пусть стража уходит.

Глядя на них, я рассмеялась.

– Господин Сан, вам стоит быть избирательней в своих привязанностях, если не хотите закончить хуже, чем ваш отец.

Эта А Ин была до боли миловидной и честолюбивой, чтобы идти напролом, но что страшнее, недостаточно умной, чтобы ловко заметать следы.

– Уходите из этого дома. – Он больше не кричал, но его глаза совсем покраснели от сдерживаемой злости.

– Я даю вам день. Если вы не накажете вашу мать сами и не очистите свой род от пятен ее имени, я ударю в гонг и расскажу всему свету. Только тогда смыть позор вам не удастся. Госпожа, веер.

Я выдернула из ее скрюченных пальцев веер наставницы. Она никогда не доставала его и хранила в ларце у изголовья кровати. Я должна была вернуть его ей.

– Гао Фэнь, придет твой день! – Сдавленное проклятие не пугало меня.

Я знала, что придет и мой день. Я ждала его и была готова принять. Не то что они. Они стирали свою память и жили так, будто расплата никогда не постучит в их ворота. А потом кричали, лгали и бросали проклятья. Но я лишь улыбалась.

Вечер медленно проглатывал небо. Время уходило. Но и до «завтра» еще было достаточно.