–Благодарим вас, почтенный хан. Скот наш здоров, удачна была дорога.

Эта старая форма приветствия, была ритуалом вежливости, не обязывавшим никого и ни к чему. И хозяин и гости, прекрасно это понимали.

Тобчи – хан хлопнул в ладоши и на пороге появился Дахир.

Владыка Аталыка повелительно бросил

–Время тоя, мухтасиб, пусть несут еду. Гостей требуется угощать.

Дахир низко поклонился и исчез за дверью, мельком успев увидать, что братья при виде его, недобро прищурились.

..Гости, ели не спеша, время от времени, сыто порыгивая, тем самым, согласно обычаю, воздавая должное мастерству повара и гостеприимству хозяина. Тобчи- хан, время от времени, брал кусочек то одного, то другого блюда, как бы демонстрируя, что у него нет намерения отделаться от гостей с помощью отравы.

Но вот убраны блюда, воздана благодарственная молитва.

И маска вежливости покинула лицо хозяина.

Он коротко и сухо произнес

–Я слушаю вас, почтенные послы.

Фаик – Рахим, извлек из дорожной сумки небольшую шкатулку, раз – узоренную мастерами Куляба.

– Это просили передать тебе в виде дара, главы четырех родов, Тобчи-Хан.

Хан открыл шкатулку. В ней на самом дне, покоились стрела и отточенный кинжал.

Не нужно было быть мудрецом, что бы осознать – это вызов на смертный бой.

С совершенно спокойным видом, Тобчи- хан отложил грозный подарок в сторону и произнес

–Слушаю вас, вестники войны!

Фаик -Рахим глянул на хана с едва скрываемой усмешкой

–А речь наша будет коротка.

Четыре рода – Каньгу, Кунгчу, Барчак, Балалы, объявляют тебе войну. Кроме того, на помощь к ним готовы выступить воины Ляо, твои соседи. Вот, в общем то и все. Можешь- защищайся.

Когда снег сойдет с перевалов, мы обложим тебя в Аталыке. У тебя всего 5 тысяч воинов, они раскиданы по дальним кочевьям. Ты их собрать не успеешь. Мы выставим 18 тысяч клинков. Сейчас, мы отрезали тебя от перевалов. Даже гонцы к иктадарам , для сбора войска не проскочат. Если же вестники, и доберутся, подмоги тебе, не будет до весны. Сейчас ты в Аталыке, словно в капкане волк. Только волк, попав в капкан отгрызает лапу, а ты в ловушке всей головой, Тобчи-хан. Голову сам себе, не отгрызешь. Тебе и городу твоему , предстоит зима , в ожидании гибели.

Еще, род Кунгчу, кровники казненного тобой Абдул -Тарика, просили передать, что в шкуру быка, будешь зашит не только ты, но и беглый раб, убийца Дахир, имеющий при дворе твоем, должность мухтасиба.

Лицо Тобчи- хана осталось спокойным и он произнес ленивым тоном

–У войны много ликов.

Не спешите почтенные.

Абдул-Мелик с видом раскаяния развел руками

–Это верно. Может быть, мы и спешим. По этому, нас прислали к тебе с еще одним предложением. Ты – чужак на землях этих. Твои предки , пришли сюда 200 лет назад, готовясь к походу на Бухару и Самарканд. И поэтому, сейчас, тебе предлагают -Уходи! Собирай свой род, и уходи туда, где жили твои пра -пра-пра-деды, то есть к верховьям реки Сары-Джус. Или еще куда -то, куда будет тебе угодно. Есть еще возможность. Весной, ты открываешь ворота города и с саблей , повешенной на шее, в знак покорности, выходишь встречать войско победителей, которые будут стоять у ворот города. Времени на размышление , тебе дается пять дней. Через пять дней, мы покинем Аталык.

Молчавший до этого, Абдул-Керим, веско бросил, словно вбил гвоздь

–Или жди весной нас у своих стен.

Тобчи- хан, сложил ладони на груди

–Благодарю за беседу, почтенные.

Через пять дней я дам ответ.

Вам же отведут место для отдыха в моем дворце.

Фаик-Рахим хмыкнул

–Нам горек будет хлеб твой, Тобчи – хан и тесен твой кров. Мы остановимся в караван-сарае Махмуда Хорезми..

Хан развел руками

–Иншалла! Как будет угодно , вам, почтенные. Вы гости Аталыка. Сейчас вы – гости.

Когда за братьями захлопнулись ворота арка, Тобчи – хан сбросил маску флегматичности и равнодушия. Движения его приобрели стремительность каракала.

Он хлопнул в ладони и приказал появившемуся на пороге стражу

–Немедленно собрать всех приближенных в мои покои. Будет большой диван(совет).

.. Хаджиб, начальник гвардии, амир – начальник конницы, казначей и Дахир, были в зале уже через пол – стражи.

Хан говорил негромко и веско

–Драться мы не можем. Мы по весне не успеем собрать армию. Если и соберем, против одного клинка нашего выставят пять. Эти роды не терпят друг друга, но их объединила ненависть к нам. Слухи о том, что мы обложены, побегут по городу. Найдутся мало -душные. Уйти сейчас, бросив все, по снегам и льдам, значит погибнуть, не дойдя до Иссык-Куля. Мои предки пришли сюда, здесь кости их, их кровью полита земля Аталыка. И я не уйду. Тем более, не сдамся. Что скажете? Совет , ваш, почтенные? Амир, поседевший в рубках степняк , пожал плечами

–Великий хан, мое дело – война! Смерти я не боюсь.

Тобчи-хан сокрушенно кивнул – Я понял тебя, Юсуф-Малик.

Казначей Абдул – Данияр?

Ты что скажешь?

Казначей развел руками

–Мудрость твоя велика, великий хан, но к весне у нас не станет припасов.

Да и зиму надо пережить.

Хаджиб и начальник гвардии , только развели руками.

Молчавший до этого, Дахир, произнес

– Они уйдут через пять дней. Сейчас они в караван – сарае. Да пошлет нам ,всевышний, мудрость через эти пять дней.

Прошло два томительных дня. Небо над городом стало темнеть, с отрогов , завывая, срывался колючий ветер, неся по городу снеговую замять.

Слухи, один страшней другого ползли по городу.

Многие уже видили воочию, пылающий Аталык, горы трупов, вереницы пленных.

И некому будет, по обычаю лететь на коне в родное кочевье с печальным кличем

–Ой, родной мой!– извещая о гибели родича.

Всем будет суждена одна могила.

Дахир, дворцовый мухтасиб, в эти дни, казался, м совершенно без мятежным.

Он перелистывал почему-то рукописи и свитки, справлялся с делами своими, словно не нависла на городом , тень гибели.

Уже шел третий день, когда он обратил внимание, что служанка Гульнара, обычно ловкая, услужливая и расторопная, то и дело совершает ошибки.

Несет не те приправы, роняет посуду, приказания , ей приходится повторять..

Создавалось впечатление, что мысли ее далеко.

Дахир подошел ближе и увидал опухшие красные глаза женщины и мелко трясущиеся руки. Решив, что мухтасиб в гневе, женщина припала с поцелуем к руке Дахира -Господин мой, простите!

Я.. не буду больше..

Дахир поднял брови

–Ты больна, Гульнара? Что с тобой?

Едва слышно, служанка пролепетала

– Я здорова, но мой единственный сын, мой мальчик.. ..

С часа на час , Аллах призовет его к себе.

Дахир остро глянул на нее

–Болен ребенок? Что с ним?

Из сбивчивого рассказа всхлипывающей женщины, выяснилось, что сын Гульнары, пятилетний крепыш Саид, то и дело теряет сознание, глухо кашляет , почти ничего не ест. А сегодня его трясет озноб. Дахир размышлял несколько минут, а затем приказал служанке

–Иди за мной.

В своем покое, он , полистал какую то китайскую рукопись, взял из шкафчика две ханьские острые палочки и кожаную бутылочку с каким – то пахучим настоем.

Он стоял у постели мальчика лежащего без сознания и , размышляя о чем то.

Затем приподнял мальчугану веко, положил ему на запястье руку и вдруг бросил матери, больного ребенка

– Держи за затылок!

Мгновенным движением, Дахир с помощью палочек , расцепил зубы мальчугана , полез ему в горло..

И через миг на конце одной из палочек, вытащил гнойный пузырь.

На губах Саида выступила кровь , смешанная с гноем, он икнул и тяжело задышал, срыгивая раз за разом.

Дахир вытер кусочком холста, кровь с губ ребенка, и протянул остолбеневшей Гульнаре, пузырек

– Это настой. Смазывай ему горло, два раза в день.

Служанка упала перед мухтасибом на колени и заголосила

Да прольется милость Аллаха на голову твою, господин! Я раба твоя! Чем мне благодарить тебя, великий Дахир?