Все персонажи и события

являются плодом воображения автора,

однако случайные совпадения не исключены.

Году семьи посвящается.

– И еще штрудель, – Владислав Саввич на мгновенье задумался, причмокнув губами, как будто внутренне сопоставлял свои текущие вкусовые предпочтения с предстоящим ужином. – Да, именно штрудель. С яблоком, корицей и орехами. Итак, суп-пюре из шампиньонов, бефстроганов с овощами на пару и штрудель. Салатик на твое усмотрение, Лидочка, можешь просто свежих овощей подать.

Пестрая осенняя листва шуршала у них под ногами, воздух был прозрачен и свеж, а город еще не успел проснуться и погрузить все и вся в хаос своих многочисленных звуков. Они шли неспешным шагом по аллее и обсуждали меню на сегодняшний вечер. Никакого званого ужина у них не намечалось, вечер, как вечер. Так уж было меж ними заведено: встав спозаранку, они выходили на прогулку и обсуждали предстоящий день.

– Хорошо, Владик, порежу свежих овощей, – согласилась Лидия Сергеевна и покрепче взяла под руку мужа, а он одобрительно кивнул головой, подтверждая тем самым правильность ее умозаключений.

И это тоже было их негласным правилом: даже если Владислав Саввич и давал Лидие Сергеевне некую свободу действий, но при этом выдвигал, как вариант, свое предпочтение, это означало, что никакого выбора на самом деле нет, а есть рекомендация в мягкой форме, которую обязательно нужно исполнить.

– С ужином определились. Что у нас с остальными планами? – Владислав Саввич мысленно перебирал в голове предстоящие события дня, а Лидия Сергеевна не отвечала, так как давно знала, что вопрос обращен не к ней и что таким образом Владислав Саввич проецирует четкую линию событий на сегодня, чтобы все прошло по спланированному сценарию без сбоев и осечек.

Владислав Саввич во всем любил порядок, неукоснительно придерживался этого правила сам и требовал того же от близких. Правда, из всех близких осталась только его верная супруга – Лидия Сергеевна: оба в почтенных летах, родителей они схоронили еще в прошлом столетии, дети выросли и выпорхнули из гнезда, а все приживалы-прилипалы из числа дальних родственничков, которые неизменно появляются в успешных семьях и, как мотыльки на огонь, летят от своих невзгод к богатству и успеху более удачных сородичей, давно были пристроены в теплые местечки.

– С планами у нас расклад таков, – продолжил вслух Владислав Саввич после того, как мысленно разложил у себя в голове все по полочкам. – Сначала я иду в душ, ты готовишь мне кофе и бутерброды. Затем я поработаю часик в своем кабинете, завтрак ты мне там накрой. Хочу еще раз просмотреть свои наработки к предстоящей лекции: буду сегодня студиозусам давать вне программы свой материал – «Безальтернативная альтернатива», – он снова помолчал, улыбаясь и предвкушая реакцию студентов, для которых он намеревался приоткрыть завесу в мир своих грандиозных научных достижений; Лидия Сергеевна не перебивала. – После лекций заскочу в институтское кафе, там перекушу.

К слову сказать, употребляя в своей речи «заскочу» и «перекушу», Владислав Саввич существенно кривил душой. Никаких «заскочу», никаких «перекушу», никаких прочих спешностей и суетностей не могло присутствовать в его размеренной, неторопливой и степенной жизни. Все это было просто недостойно его. Владислав Саввич так шутил. Проявлял легкую иронию к этому безудержно мчащемуся куда-то миру, сопоставляя неизменные ценности, коим был безоговорочно верен, с бренностью сиюминутных, а порой бездумных и никчемных, человеческих желаний и страстей.

– Ужин к шести готовить? – уточнила Лидия Сергеевна. – Ты после лекций в библиотеке поработать хочешь, раз обедать будешь в институте? – о планах мужа на день она узнавала на таких утренних планерках, важно было все исполнить в срок, чтобы не заставлять его ждать.

– Нет, на сей раз не в библиотеке, – очнулся Владислав Саввич от своих размышлений. – Сегодня у меня прием. Практикум, так сказать. Поэтому накрывай к восьми.

Гелеровский Владислав Саввич являлся известным психологом и психотерапевтом. Всю свою сознательную жизнь он посвятил не только исследованию человеческих эмоций, ощущений и восприятия, взаимодействию людей друг с другом и в социуме. Нет, ему всегда казалось, что это недостаточно определяет его профессиональное существование. Главным в своей деятельности он всегда считал прикладное начало, практическое применение своих знаний и навыков. Поэтому всегда работал с людьми. Именно в этом он видел свое предназначение. В начале его трудовой деятельности таких практикумов было очень много, что вполне объяснимо – начинающий психолог, юный Владик Гелеровский, с ненасытной жадностью впитывал в себя азы выбранного дела. Надо сказать, любимого дела. Эта база, этот накопленный опыт легли в основу его научных трудов и изысканий, что безусловно способствовало укреплению его авторитета, получению всевозможных статусов и наград, а также тому, что называется «сделать себе имя». Впоследствии встреч с пациентами и клиентами стало меньше – расширился круг других обязанностей, он занялся преподавательской деятельностью, времени на практику становилось все меньше. Да и, чего греха таить, Владислав Саввич уже находился в таком положении, когда можешь себе позволить работать только с самыми богатыми и влиятельными, а простой смертный мог привлечь к себе его внимание только исключительной уникальностью своей ситуации.

– Из мэрии попросили, – стал делиться подробностями Владислав Саввич, будто с неохотой. – У них там какая-то новая социальная программа, в том числе и в части оказания психологической помощи населению. Вот они и обратились ко мне, слезно просили принять участие. Хотим, говорят, показать нашему народу, как сильно мы о них печемся, раз таких известных специалистов для этого привлекаем. Утверждали, что проект на контроле на самом верху, – он загадочно устремил свой взгляд в небеса и туда же направил указательный палец.

– Если социальная программа, то это бесплатно значит? – уточнила Лидия Сергеевна не столько из меркантильных интересов, сколько ради того, чтобы поддержать разговор и показать свое участие в нем.

– И да, и нет, – отозвался многозначительно Владислав Саввич. – Ну или, если хотите, ни да, ни нет. Какую-то символическую копеечку вносит сам клиент. Что-то компенсируется за счет городского бюджета. Но ты знаешь, как там у них все приходуется с этими бюджетами. Так что если и перепадет мне что-то в качестве материального вознаграждения, то уже неплохо. Что ж, буду считать, что снесу повинность. Общественно-полезным трудом тоже иногда нужно заниматься. И ты знаешь, что самое интересное? – он вдруг рассмеялся, повернулся к ней лицом и заглянул в ее глаза, излучая неподдельную, даже какую-то мальчишескую радость. – Ведь разобрали вмиг все мои сеансы! Ни одного оконца не осталось. В основном брали по одному консультационному сеансу. И я считаю, что это разумно: ты сначала выяви, продиагностируй, что там у тебя, а потом советуйся с врачом – сколько и каких тебе посещений нужно. И только одна дамочка выкупила аж восемь моих сеансов, больше просто нельзя было. То ли от жадности – на дармовщинку повелась. То ли уж у нее так сильно приспичило, аж невтерпеж. Ума не приложу. М-даа… Ну а ты чем собираешься заняться сегодня? – он все еще улыбался, но его взгляд постепенно становился туманным, что свидетельствовало о том, что Владислав Саввич погружается в глубины своего сознания.

– А что я? Я как обычно – домашними делами. Еще картотеку с твоими статьями хотела перебрать. К тому же интервью твое сегодня должно выйти, нужно будет его сохранить. В-общем, ничего особенного, наше дело маленькое, – тихо вздохнула Лидия Сергеевна, но муж ее уже не слышал.

Именно такая жена ему и нужна. Владик Гелеровский сразу это понял, как только ее увидел. Они тогда все были первокурсниками и жили в общежитии. Лидочка была невзрачной тихой девочкой с парой смешных косичек цвета кофе с молоком и мало у кого из ребят вызывала интерес, кроме него самого – Владика, да Игорька, который с первых дней стал ухаживать за ней. С Игорьком Владик жил в одной комнате и каждое утро наблюдал одну и ту же картину: Лидочка приходила в их комнату будить Игорька, чтобы он не проспал лекции. Она тихонько садилась на краешек кровати и осторожно касалась его плеча, ласково приговаривая: «Игоречек, вставай. Уже пора. Игоречек, просыпайся». А этот увалень только злобно бурчал что-то в ответ. И столько в ее действиях было трогательной заботы и нежности, что не заметить этого Владик не мог. От нее просто веяло добротой и мудростью, Владик это сразу оценил. К тому моменту, когда Лидочке все же удавалось разбудить Игорька, Владик уже был полностью готов к новому дню: сделал упражнения с гантелями, умылся, оделся, позавтракал, перечитал нужные лекции. Игорек, этот лентяй, был просто недостоин Лидочкиного обожания. Однажды Владик не выдержал и решился. В очередной раз, когда она только зашла в комнату будить Игорька, они столкнулись у порога. Владик был на голову выше, поэтому смотрел на нее сверху вниз, а Лидочка робко подняла на него свои чистые глаза и сразу все поняла. «Давай встретим старость вместе», – просто сказал он. С тех пор они не разлучались.