- Да, получил.

- И… Когда… Нет, не говори, не хочу знать…

- Не скажу… - я обнял её, она потянулась за поцелуем…

Дальше была карусель прикосновений, взглядов, вздохов, шёпота, поз, стонов, и ощущений. Света ещё никогда меня не любила так. Она отбросила любое стеснение и забыла о любых барьерах. Здесь не было места ни ласкам, ни нежности, ни любви. Она хотела одного – вжаться, вмяться, вдавиться в меня как можно плотнее и глубже, стать со мной одним целым, плотью от плоти. И кончая раз за разом она вонзала в меня свои ногти так, как будто хотела содрать с меня кожу и завернуться в неё, став мной. Мы потеряли счёт времени, и наконец силы закончились. Мы обессиленно лежали на разложенном диване и молчали. Света обнимала меня, забросив на меня ногу и руку. Наконец она спросила:

- Когда?..

- Не знаю. Билеты ещё не брал. Но точно в июле, - я помолчал, - знаешь, у меня родители ещё не знают…

Глава 21

21.

- Мам, Пап, мне надо с вами поговорить. – Я зашёл в комнату родителей. Был вечер, все пришли с работы и уже поужинали. Отец, как всегда, был пьян, соображал плохо, ну ещё-бы, пятница-же. Хотя у него пятница, в этом плане, не отличалась от других дней недели. В руках я держал вызов из N-ска.

- Что, Слава? Что-то случилось? – мама сидела за столом и разбиралась в каких-то бумагах.

- Мам, пап, я сегодня получил направление на работу. Я уезжаю на север. В N-ск.

Мама оставила свои бумаги и подняла на меня взгляд:

- Почему, Слава? Зачем?

- Мам, я всё взвесил, всё продумал. Я думаю, у меня здесь нет будущего. Вернее, не так. Здесь мне ничего не достичь. А на севере у меня будет гораздо больше возможностей.

- Ты от Кати своей убегаешь. Зачем, у тебя ведь Света есть. Хоть-бы привёл познакомить, - мама видела меня насквозь.

- Нет, мам, не поэтому. Верней, не так. Это одна из причин. Не самая важная.

- Хорошо. А какая – самая важная? – мама вернулась к своим бумагам. Вроде профорг она сейчас в своей бригаде. Взносы проверяет.

- Мам, мне восемнадцать. Лешке – четырнадцать. А что у нас есть? Квартира одна, её не поделить на всех, хоть и большая. Купить кооператив – деньги надо, а где их взять?На заводе не заработать. Стоять в очереди - сколько лет нужно стоять? Никто не знает. Я так не хочу.

- Ну, может у Светы у твоей есть где жить. Поженитесь, уйдёшь к ней…

- Нет, мам. А если не сможем жить вместе? Обратно возвращаться? Под твоё крылышко? Я так не хочу.

- Тебе с нами жить не нравится?

- Мне не нравится зависеть от обстоятельств. И от желаний третьих лиц.

- Ну а там что? Приедешь – куда пойдёшь? С чемоданами-то. – мама уже приняла решение и препятствовать не будет. Просто спрашивает обо всех аспектах, хочет понять с высоты своего возраста и опыта, насколько я всё продумал.

- Мам, я много вещей брать с собой не буду. Только необходимое. Остальное там куплю. Я еду по вызову, должны обеспечить жильём и выделить подъёмные. Я не думаю, что здесь найду что-то подходящее по климату.

- Там наши с папой друзья живут, знаешь?

- Знаю. Я не хочу их дёргать. К тому-же они, наверное, в отпуске. Мне до конца июля надо приехать.

- А билеты ты купил? Деньги на билеты есть?

- Деньги есть. Ещё не покупал. Только сегодня вызов получил.

- И как-же так получилось, что тебе его дали? Ещё кому-то дали, или только тебе?

- Только мне, мам. Я к директору ходил договариваться.

- Совсем ты изменился, Славка. На себя не похож, - мама снова подняла голову и посмотрела на меня задумчиво, - ну, решил, так езжай, неволить не буду.

- Я знаю, мама. Ты всегда нас понимаешь, - я подошёл к ней и обнял, - я люблю тебя, мамочка.

Отец так ничего и не сказал. Возможно, вообще не слышал, что я говорю.

Отстояв трёхчасовую очередь в железнодорожных кассах, я наконец-то достиг заветного окошка:

- Мне один билет до N-ска, Тюменская область, - я подал в окошко паспорт и вызов. Вызов – это было что-то вроде командировочного предписания, под это дело должна быть какая-то бронь.

- На какое число? – равнодушно спросила кассирша.

- Какое есть ближайшее?

- На пятое августа, - столь-же равнодушно ответила она.

- А поближе? Мне необходимо до конца июля…

- Я читать умею, молодой человек. Нет ничего раньше. До Тюмени нет, - уточнила она.

- А от Тюмени?

- С Тюмени ближайший на двадцатое июля. Прибытие двадцать третьего.

- А двадцать третье – это что будет? Какой день недели?

- Календарь на стене, - кассирша показала себе за спину. Там висел большой календарь, три листа, на всё лето. Так, двадцать третье – это суббота. Приехать в выходные – смысла нет, где жить до понедельника?

- А есть билет так, чтобы в двадцать пятого приехать, утром?

- Есть. Вам купе? Плацкарт?

- Давайте купе, - шикану напоследок.

- Двадцать один рубль семьдесят копеек – сказала кассирша и начала оформлять билет.

Дело было вовсе не в шике. Я знал, как ездили поезда в это время. Проводники за деньги подсаживали вахтовиков, опаздывающих на вахту, те набивались в вагон плотной толпой, естественно, бухали, гвалт стоял страшный. Вахтовиков набивалось столько, что в плацкарте хрен поспишь, не важно, что у тебя билет на всю полку, и курили все не утруждая себя выходить в тамбур. Да в тамбур столько и не поместится. Даже если взять верхнюю полку – в туалет всё равно надо выходить, а выйдя в туалет можно, вернувшись обнаружить свою полку занятой каким-нибудь телом. И разбудить его будет невозможно, ибо в лоскуты. Поэтому, лучше всё-же купе.

Так. Теперь нужно думать, как добраться до Тюмени. Самый очевидный вариант – самолёт. Что-ж, направим стопы к агентству аэрофлота – единственной, на то время, авиакомпании в стране.

В агентстве аэрофлота стояла такая-же очередь. Ёперный театер! Так не хватает интернета и смартфона! Всех онлайн сервисов, к которым привык и полагал чем-то само собой разумеющимся. Чтоб билеты покупать, не вставая с дивана! Встал в очередь, других вариантов всё равно нет.

Потратив ещё сорок пять рублей, билеты я всё-же купил. Не очень удачные, конечно, Окно между самолётом и поездом составляло почти сутки. Ничего, перебедуем. Главное – на поезд сесть, а там – верхняя полка и здоровый сон на почти двое суток. Высплюсь.

Этот поход за билетами меня вымотал. Вышел из дома я в восемь утра, а сейчас день уже к вечеру клонится. А у меня ни крошки во рту не было. К Светке не пойду, домой ужинать и отдыхать/

- Слава, тебе звонили, - оповестила меня мама, как только я вошёл.

- Света?

- Да, но не только.

- Кому-бы я ещё нужен, интересно…

- Тебе звонила Катя.

- Вот сейчас удивлён, мам, это точно она была? – Внутри я, как ни странно, почувствовал какое-то удовлетворение.

- Ну, что я Катю не знаю, что-ли, - мама удивлённо посмотрела на меня, - и ещё тебе звонила какая-то Лена.

- Лена? Что за Лена? Лен… - Блин, Ленка? Моя сексуальная провинциалочка? Соскучилась? Ладно, звонила и звонила.

- Сказала, что перезвонит. В шесть. Ты, Славка, как с Катей расстался, смотрю, в девках запутался.

- Да ничего не запутался. Это просто знакомая.

- Ладно, знакомая, так знакомая. Иди поешь что-нибудь, весь день пробегал неевши.

С кухни пахло чем-то вкусным, печёным, и ещё чем-то, с примесью аромата чеснока, и я пошёл на этот запах, как крыса на звук волшебной дудочки. Щи! Из квашеной капусты! О боже, благослови того, кто это придумал! И маму с бабушкой, которые это воплотили! А на столе в тарелке – блины! Может нахрен север? Там этого великолепия не будет – это к бабке не ходи.

Опустошив тарелку щей, я решил, что мысли, промелькнувшие у меня в голове – есть ни что иное, как происки лукавого. Я – человек твёрдый, характер стойкий, нордический, я на соблазны не поддаюсь. И положив себе в розеточку земляничного варенья, взялся за первый блин, который, вопреки расхожему мнению, был не комом. У мамы блинов комом не бывает. На третьем блине таинство обжиралова прервал телефонный звонок.