- Так, стоп! – Назарыч остановил спарринг, - вижу, Слава, форму ты подрастерял за время работы. Ладно, иди переодевайся, на сегодня хватит с тебя. Ты, пока на работе, вообще тренируешься?
- …Фух-х… Да, Назарыч… Фух-х… Кросс каждое утро… пять километров…
- Мало, Слава, мало, - Назарыч, в отличие от меня, казалось, вообще не устал, - надо тебе к следующей твоей лётке программу подготовить. Есть там, где заниматься?
- Ну… Мой вагончик… Поотжиматься есть где.
- Понятно… Хорошо, что-нибудь придумаю… Иди.
- Назарыч, слушай, а мы можем по утрам заниматься, или днём?
- А чем тебе вечера не нравятся?
- Тем, что у меня большая часть дня свободна, а на вечер приходится максимальная концентрация всех дел. Я ещё языковые уроки брать собираюсь. И, помимо этого, ещё вопросы разные решать надо. А работают все с утра, что характерно. И по языкам репетитор и другие люди.
- С утра, говоришь… - Назарыч чуть ухмыльнулся, - Ну, давай с утра. Приходи тогда к шести, сможешь?
- В какие дни?
- Да хоть каждый день. С утра я сам тренируюсь, вот и поработаем вместе. Я давно ищу, с кем.
- Ну, замечательно. Тогда до завтра.
Вот за что я люблю тренировки, так это за то, что они всё равно когда-нибудь заканчиваются. Блин, завтра треня в шесть. Нахрена я согласился?.. И изменить ничего уже нельзя. Назарыч не поймёт. Чую я, завтра он на мне отоспится…
Дома меня уже ждала Таня, сидя в умывальнике.
- О! Привет! А я уже и забыл про тебя, - сказал я, увидев её, - пойдём, подождёшь меня, пока я в душ схожу. Поставишь чайник пока?
Пока я стирал своё тренировочное, пока в душ ходил, Таня уже приготовила чай, и даже стол сервировала.
- Ого! Чувствуется женская рука! Ну, наливай…
- Слава, мне надо с тобой поговорить…
- Вот не можешь без этого, да?
- Это важно, Слава…
- Ну, говори, что с тобой сделаешь…
- Слава… я понимаю, что обещала… но я не могу с тобой этим заниматься… - Таня вздохнула и опустила глаза - прости…
- Блин!.. Что, вообще никак? – спросил я. Таня помотала головой, опустив глаза.
- И что, даже за деньги?
- Слава! Ты за кого меня принимаешь?! – в голосе Тани искреннее неподдельное возмущение.
- Ну ладно, ладно, прости… Блин, жаль… А чего вдруг?
- Ну, так складываются обстоятельства.
- Ну, может не сейчас, может позже? Пусть через месяц… Да даже через год – меня устроит.
- Ну, сейчас я тебе ничего не могу обещать про «через год». Увидим, как сложится.
- Ну, тогда давай чай пить. Как ты устроилась? Всё в порядке? Сашка как?
- Да, ты знаешь, всё хорошо, спасибо тебе, Славка, я даже не знаю, как благодарить.
- Где вы теперь живёте?
- Да недалеко отсюда, в таком-же общежитии, но обещали малосемейку дать, когда построится.
- Сашку в школу определила?
- Да, всё нормально, опоздали всего на неделю.
- А работа как? Интересно?
- Ой, ты знаешь, даже не думала, что так будет. Словарного запаса не хватает, технические переводы. Хорошо, у них уже словарь был. На немецком много документов…Ладно, что мы всё обо мне, давай решать, как заниматься будем.
- …Не понял сейчас…
- Ну, заниматься… Английский… Ты-же хотел…
- …Тань!.. Ты только что мне сказала, что заниматься со мной не можешь… Что изменилось за пять минут?
- Я не… Я сказала… Я не могу с тобой заниматься этим… Ну… ЭТИМ!!!
- ЧЕМ???
- Ну… Чем ты с девушками занимаешься… - Таня покраснела.
- А при чём тут… Блин! Таня! Я с тобой рехнусь! Секс-то здесь причём? Я только о языковом тренинге говорил!
- Ну… Я-же… Ну, помнишь, тогда…
- Так, стоп! Всё забыли! Давай сначала. Мне надо заниматься языками. Ты можешь мне помочь?
- Могу, но я…
- Да, или нет!
- Да…
- Английский?
- Да…
- Арабский?
- Да…
- За деньги?
- Слава!..
- Всё-всё. Ну, слава Богу, разобрались.
- И ты не сердишься?
- На что, Тань?
- Ну… Я-же обещала…
- Когда?! О, женщины!.. Без вас тяжело, но с вами – вообще пи%дец… Давай лучше тайминг обсудим.
- Слава!..
- Ладно, ладно. Расписание…
-Михална, привет! Я не поздно? – Я стоял перед дверью в квартиру Михалны, а она, в домашнем халате и с полотенцем на голове, вопросительно смотрела на меня, открыв дверь.
Был вечер вторника, время подходило к девяти, но другого времени посетить Михалну у меня не было. Утром, к шести, я пришёл на тренировку, и Назарыч, ожидаемо, выдавил из меня не только соки, но и пасту. Меня он не жалел, но надо отдать ему должное, себя он не жалел ещё больше. Нагрузки, которым он подвергал меня были детским лепетом, по сравнению с его нагрузками. Я впервые увидел Назарыча вспотевшим.
- Старый становлюсь, - пожаловался он, - два часа тренировки, а уже пульс зашкаливает. Ладно, сейчас полчасика в ринге поработаем, а потом пойдёшь переодеваться, а я ещё ненадолго останусь.
После тренировки я кое как доплёлся до дома, почти силой заставил себя сходить в душ, а потом час пролежал на кровати, испытывая дикий голод, но не в силах подняться, чтобы поесть. К шести часам вечера пришла Таня, и мы прозанимались английским полтора часа, причём, большую часть времени мы говорили, меняя темы, перескакивая с быта на путешествия, с путешествий на работу, с работы на спорт, на политику и т.д. Затем Таня продиктовала мне пятьдесят слов, которые я должен был выучить к следующему занятию, объяснила с десяток фразовых глаголов, которыми я так же должен был овладеть, и ушла, оставив меня в тихом о%уении. Это получается, утром меня Назарыч выжал до жмыха физически, а теперь Татьяна сделала то-же самое в умственном плане. И вот теперь я стоял перед дверью Михалны, ожидая приглашения войти.
- Проходи, Слава, поздновато, конечно, но ты, я надеюсь, ненадолго.
Я зашёл в непривычно тихую квартиру Михалны. Ни музыки, ни гостей, ни веселья. Я растерянно заозирался.
- Что, Слава, потерял чего?
- Да непривычно. Я-же у тебя был только когда танцы и веселье через край.
- Ну, на неделе я себя скромно веду. Ты проходи на кухню, сейчас чаю попьём и поговорим.
Я прошёл на кухню и уселся на табурет в углу, Михална быстро сервировала стол, разлила чай по чашкам и уселась напротив меня.
- Вобщем, Слав, пообщалась я со знакомыми по твоему вопросу. Найти то, что тебе надо – можно. Списанные жилые вагоны есть у буровиков и у дорожников. Все в разном состоянии изношенности. По цене – надо договариваться. Так что, мне договариваться на посмотреть?
- Михална, ты – просто клад. Да, договорись пожалуйста. Я тебя хоть не сильно напрягаю со своими делами?
- Да не сильно. Мне просто интересно. Зачем это тебе? Ты здесь пару месяцев всего, как мне Эдик сказал, а уже что-то мутишь. С виду – пацан пацаном, а поступки осмысленные, взрослые. Вот гложет меня любопытство.
- Какие поступки, Михална? То, что мы перепихнулись по-взрослому?
- Не прикидывайся, Слава. Это девкам ты можешь лапшу навешать. Поведение твоё, спокойствие, обдуманность действий… Ты ведёшь себя так, словно ты – зрелый, серьёзный такой, несуетливый мужик. Подколки тебя не трогают, ответственности не боишься, не обижаешься ни на что. Мне Эдик рассказал, как ты этого блатного из комнаты выставил, не побоялся, и как соседке этой помог. С женщинами ты не зажимаешься, вон комплиментами сыплешь.
«Ля-я! Как она меня спалила! Вот-же умная баба! Что делать-то теперь?»
- Да-ну, Михална, у нас все парни так себя ведут. Все мои друзья. Бытие определяет сознание.
- Не вчера я родилась, Слава. Ну, не хочешь говорить – твоё дело, - Михална чуть повернулась на табуретке, полы её халата разъехались, открывая бёдра, и мне стало прекрасно видно, что нижнего белья на ней нет. Михална, словно этого не заметила.
- Ещё чаю?
- Нет, пожалуй, идти надо, поздно уже, - ответил я, и вдруг понял, что встать мне будет трудновато.
