Машка замерла, зажмурив глаза, схватилась двумя руками за живот, скрючилась в позе эмбриона и щекой прижалась к обшивке салона. На секундочку ей показалось, что она видит белый тоннель и яркий свет. Нет, ей не показалось, она видела яркий свет: белое небо, сплошь состоящее из облаков, открылось сквозь дверь.

Муж до этого выбил ногами водительскую дверь, выкарабкался, затем влез на крутую обочину и встал на дороге, рассматривая аварийную машину. Остановился автомобиль, который ехал следом. Оттуда вышли две девушки, подбежали сначала к нему, спросили, нужна ли помощь, тот матерился и не мог ответить ничего внятного. Тогда красотки подбежали к перевёртышу, заглянули внутрь салона сквозь треснутое лобовое и разглядели Машеньку.

Одна из барышень залезла внутрь автомобиля, вытащила ключи из зажигания, заглушила мотор рычащей по-звериному машины, а вторая попробовала открыть дверь.

Следом на дороге затормозил грузовик, огромный фырчащий КАМАЗ:

– Как ты? Все живы?

Андрей пожал плечами, повернул голову в сторону аварии и махнул рукой.

Девчонки-спасительницы подозвали шофёра самосвала:

– Сюда-сюда, здесь девочка, непонятно живая или нет!

Мужчина в ярко-оранжевом комбинезоне подошёл к перевёрнутой машине, заглянул внутрь:

– Живая?

А в ответ тишина. Маша открывала рот, а сказать ничего не могла – в глотке пересохло, язык прилип к нёбу. Она смотрела словно сквозь какую-то пелену. «Это смерть. Но что с ребёнком? Что с моим сыном? Если я умерла, его же можно спасти, я знаю, я видела в сериалах по телику…»

Машина лежала на боку, упёршись крышей о дерево. Спасатель закрыл водительскую дверь и встал на нее ногами. Мужчина наклонился, потянул за ручку пассажирской двери. Та не сразу, но поддалась.

Распахнутая дверца впустила белый свет облаков и снега, заставила заплакать героиню.

– Девочка моя, ты испугалась? Что-нибудь болит?

Машенька помотала головой, держась за живот.

–Живот болит?

Снова качнула головой. Осталась лежать на правом боку, на правой двери в позе неродившегося младенца, лишь слегка развернула голову к спасителю.

– Ты пристёгнута?

Девушка промычала что-то невнятное в ответ.

– Сможешь встать? Тебе надо сначала развернуться попой к стеклу, затем попробуй встать на колени, а после потихонечку на ноги. Хорошо?

Машенька кивнула.

Развернулась сначала спиной к стеклу, упёрлась левым боком в спинку сиденья.

– Молодец, моя хорошая!

– Как тебя зовут?

Маша открыла рот, но так и не смогла издать ни звука. Голосовые связки будто пересохли.

– Ладно, давай потихонечку на колени, а затем уже на ноги, хорошо?

Мария кивнула, взмахнув светлыми кудряшками.

Когда девушка изменяла позу, мужчина заметил живот.

– Ты ещё и беременная!

Повернулся в сторону первых двух спасительниц:

– Девчонки, звоните в скорую, она жива, но беременна, фиг знает, что там с ней, надо, чтоб врачи глянули.

В это время Машкин муж сидел на корточках обочины и держал себя за голову, мотал ею из стороны в сторону и рыдал:

– Я всех убил, и жену, и ребёнка. У меня больше ничего нет, у меня больше никого нет, меня посадят, меня посадят…

Мария уже встала на ноги, а голову просунула в двери, вдохнула морозный воздух и поводила головой вокруг. «Что же сделать, чтобы Андрей не ругался?»

– Давай мне обе руки, я тебя немного подтяну, а ты тем временем цепляйся за что-нибудь ногами и контролируй живот! Хорошо? Ты меня слышишь?

Маша открыла рот, но буквы снова застряли где-то в пищеводе. Кивнула, обозначив кивком согласие.

Огромный, словно медведь мужчина, сжал её ладони в своих, больно сдавил пальцы, так что колечко впилось в кожу и упёрлось в соседние пальчики. Но терпела. Надо найти Андрея, убедиться, что с ним всё в порядке, а также посмотреть на его настроение, как он, насколько зол? Эх, что же она дотянула и не переобула машину до сих пор, ведь он просил, ведь ему некогда.

Тремя рывками и ещё несостоявшаяся мать была на свободе, оставалось только спрыгнуть с машины в сугроб. Только она приготовилась, только согнула колени, чтобы сигануть вниз, как силач-спаситель раскрыл объятия и принял её к себе на грудь, слегка обнял и бережно поставил на землю.

– Как ты?

Маша открыла рот и заплакала, так и не смогла сказать не слова. Мужчина дотронулся до животика и слегка погладил:

– Не болит?

Красотка повертела головой, а сама искала глазами мужа. Увидев, обрадовалась и шагнула в сторону дороги.

Дорога оказалась и близко, и далеко одновременно. Близко, потому что вроде бы и рукой подать, всё видно: вон муж, вон грузовик, вот красненькая машинка девчонок. А далеко, так как разболелся живот, кожу будто кто-то тянул вниз, сильной рукой ущипнул за место под пупком и растягивал, как шаманский бубен.

Мешали сугробы, снег вроде и мягкий ещё несколько минут назад, когда в нём валялась с мужем, здесь оказался твёрдым, корочка словно стеклянная, царапала и цеплялась за шерстяные колготки. Угги наполнились сыростью, какая-то палка влезла прямиком в голенище.

Спаситель шёл рядом и шептал на ухо, согревая дыханием щёку:

– Не дури, давай я тебя донесу, вон ты какая кроха.

Маша беспокоилась, что муж, который так и не посмотрел в её сторону, сердится на неё. «Только бы Андрей не злился».

На крутом подъёме к дороге силач всё-таки подтолкнул девушку под зад, словно всё понял, движения оказались такими ловкими, будто он каждый день женщин на руках носил. Машка не спускала с благоверного глаз, так как волновалась от того, что подозрительный супруг заподозрит кокетство с посторонним мужчиной.

Мария преодолела подъём и оказалась рядом с любимым. Тот не поворачивался в её сторону:

– Андрей, ты как?

«О! Голос вернулся!», – обрадовалась та, что ещё несколько минут назад не могла выговорить ни слова от стресса.

– О! А где ты была? Я еле выбрался из машины, ты с кем приехала?

– Я с тобой, Андрюша, ехала, ты что? Не помнишь?

– Я всё помню, помню, как мы дом купили, помню, что ты тачку не переобула, а дальше что? Куда ты делась?

Вдалеке показались проблесковые маячки. Подъехало сразу две машины, полиция и скорая. Полицейские спустились вниз, разглядывали место происшествия, а врачи скорой смотрели и вниз и по сторонам:

– Пострадавшие есть?

– Мы здесь, вы что, не видите?

Машуня схватила одного из фельдшеров за рукав:

– Осмотрите моего мужа, он заговаривается!

Маша совсем слегка подтолкнула супруга к врачам, а тот сдвинул брови и заорал:

– Это ты заговариваешься, совсем уже рехнулась?!

А после, изменив тон, повернулся к врачам:

– Головой ударился, затылок сырой, не пойму, это кровь?

– Девушка, пройдёмте в салон машины, приляжете на кушетку, мы вас осмотрим. И вам сейчас помощь окажем, молодой человек.

– Иди, иди, слышишь, что тебе говорят, ещё не хватало, чтобы ребёнок дураком родился.

Один из врачей остался на улице, оказал первую помощь пострадавшему мужчине. А второй внутри кареты скорой помощи остался с Марией, измерил давление, поставил датчики ЭКГ, оголил живот, ощупал, прослушал сердцебиение ребёночка стетоскопом Пинарда, похожим на игрушку из детского айболитовского набора.

– Живот болит? Чем-нибудь ударялись?

– Живот болит, но нет, не болит, тянет будто, он такой тяжёлый стал, будто резко вырос или в него гирю положили на 100 килограмм.

– Надо вас госпитализировать, необходимо дополнительное обследование, чтобы исключить угрозу выкидыша. У вас документы с собой? Есть паспорт, полис, снилс?

– Я никуда не поеду, у меня вон мужик без памяти.

– Девушка, если потребуется госпитализация мужу, то мы ему вызовем второй экипаж. С ним разберутся и помогут, может быть шок, а может быть удар головой сказался. Временная амнезия, так бывает, подумайте о себе и о ребёнке. Нужно срочно просветить плод на УЗИ, вдруг есть внутренние повреждения и необходима срочная медицинская помощь. Здесь на месте мы можем лишь анальгетик или спазмолитик вколоть. Вы хотите потерять ребёнка?