– Александр, – подал голос киберианин. – Я ничего не понимаю.

– Что именно?

– Обычно Медарон так долго не лежал в отключке. Восстанавливался за несколько секунд, а сейчас совсем не шевелится. Вы убили его?

– Это как это? – удивился я. – Ключи ведь бессмертны, насколько мне известно.

– И я про то же самое.

В голове у меня вновь закрутились разные картинки и не все отличались логичностью сюжета и счастливым финалом в виде закатного берега реки и идиллической лодочки на спокойных волнах. А вдруг этот, с виду доброжелательный здоровяк, возьмёт и обидится на нас с Петром Алексеевичем за надругательство над его куратором и игру покинут односекундно сразу две искры? Хотя это вроде и не по вновь открывшимся правилам. Только ведь чужая душа – потёмки, кто знает, может быть Лободрот к своему ключу некие сыновние чувства питал? Вдруг в порыве гнева наплюёт на всё и начнёт мстить?

Долго я ещё мог бы рассуждать о тайных помыслах и порывах киберианской искры, только вот, как всегда это случается, вновь произошло то, что обычно проворачивает не совсем трезвый стрелочник. И вот, поезд ехал вправо, а заехал в тупик.

– Суки!!! – гнусаво завопил кто-то неожиданно совсем рядом. – Как?! Как такое могло произойти?

Мы все трое, будто по команде, вздрогнули и принялись озираться по сторонам.

– Кто здесь? – взвизгнул Петюня и схватил меня за локоть.

– Это голос Дугласа! – Лободрот выглядел напуганным, хотя и старался не показывать вида. Тоже мне, убийца!

– Какого Дугласа? – спросил я.

– Ну это… на его голову я наступил, когда уронил камень. Только как он может разговаривать без головы?

– Лободрот!!! – повторился вопль и мы снова. синхронно вздрогнули. – Почему ты стоишь? Убей их!

– Дуглас? – неуверенно спросил тот и наконец дал волю страху, по примеру Петюни метнувшись мне за спину. – Ты же умер, приятель!

– Идиот! Я Медарон! Подними меня с земли!

Я понял, что ничего не понял. Может это заразно – находиться рядом с другими искрами? Надо бы проверить на досуге – не влияет на мои характеристики, да и вообще на мозги, близкое присутствие таких недалёких созданий?

– Что за херня происходит? – наконец задал я здравомыслящий вопрос. – Если ты Медарон, что сомнительно, поскольку тело его лежит сейчас под этими колёсами, то покажись нам. А то мои спутники, похоже, уже в штаны навалили. Да я и сам чуть не обоср…

– Молчать, тварь! Это из-за тебя всё! Лободрот, не стой, как истукан! Убей их!

Нет, это переходит всякие границы. Я оглянулся на своих товарищей по несчастью и, вздохнув, понял, что на их содействие в этой нестандартной ситуации можно не расчитывать. Вновь принимать решения и действовать нужно самому. Только вот какие действия? Где этот говорящий безголовый мудак?

Я ещё раз внимательно оглядел поляну, по совместительству – место преступления и неожиданно замер в изумлении. Лободрот правильно описал ситуацию, ошибившись только в одном. Безголовые тела не разговаривают, а вот некоторые головы без тела – ещё как.

– Как, ты говоришь, звали твоего приятеля? – спросил я трусливого убийцу.

– Дуглас, – отозвался тот и судорожно сглотнул.

– Ну, пойдём, познакомимся с ним.

– С кем?

– Вот сейчас и узнаем.

Я отвернулся от них и, сделав несколько шагов по траве, опустился и поднял с земли голову незадачливого охранника Дугласа. Вернее, новое вместилище ключа. Как такое могло произойти? Наверное, это вообще впервые – тело ключа не может быть разрушено, ведь за него страдают его жертвы. Вот Медарон обалдел от такого разворота. В данном случае вполне оправданным являлись его ругательства и пожелания нашей немедленной смерти. Да и кто бы вёл себя более адекватно на его месте? А Петюня наш и впрямь разрушитель.

Что ещё я мог подумать. Как ни крути, а наличие сразу двух искр в одном автомобиле, скорее всего, привело к таким вот непредсказуемым последствиям. Тело утилизировано, а вот сознание, что наиболее вероятно, просто выбило в единственно доступное хранилище, оказавшееся поблизости. Как это всё работает, одному Создателю известно.

Вид окровавленной головы отдельно от тела – зрелище и так чрезвычайно отталкивающее. А уж если эта деталь организма ещё и сквернословит, выпучив зенки, так и вовсе охренеть, не встать. Этот парень, Дуглас, при жизни человеком, наверное и не предполагал, что судьба уготовит ему столь печальную участь, поэтому я даже с некоторым сожалением и, чего уж скрывать, с солидной долей брезгливости, стоял и разглядывал сей странный предмет. Впрочем, не я один. Мои бравые сотоварищи, хоть и с опаской, ненавязчиво подтянулись ко мне. Любопытство – не порок. Это диагноз.

Да, досталось сегодня Дугласу. Лободрот своей пяткой свернул ему на бок нос и запачкал лицо.

– Проклинаю! – вновь прогнусавила голова, бешено сверкая глазами. – Лободрот, ты предал меня? Почему не исполняешь приказ?

– Ничего не понял, – признался тот. – Медарон, наставник, это ты?

– Я это! Я! Эй, Пирст, поверни меня к нему, я хочу посмотреть в его предательские глаза.

– А может тебя просто прикопать поглубже? – спросил я, усмехаясь. – Прямо здесь.

– О, Создатель, за что мне всё это? Чем я разгневал тебя? Столько лет неустанной работы и всё коту под хвост.

Мне отчего-то даже стало жалко бедолагу. Однако, как он вообще может разговаривать? Без органов дыхания это ведь абсолютно невозможно. Снова пресловутое свойство ключа? Хотя вряд ли у остальных из их братии имелся опыт жизни головы без всадника. И что же мне теперь со всем этим хозяйством делать?

– Поверни меня, козлина! – продолжал тот тем временем. – Что не ясно? А-а, матерь божия, как же так? Верни меня обратно, ты же можешь, сволочь!

– Что я могу? – удивился я. – Ты своё тело со стороны видел? Хотя, чего болтать попусту?

Я подошёл к микроавтобусу и принялся водить его головой, словно видеокамерой, мне показалось, что так место ДТП будет выглядеть более достоверно, но ошибся.

– Хватит меня крутить, у меня сейчас голова закружится! – заорал Медарон. – Что это?

– Это ты, приятель, – сказал я ему. – Вернее, то, что от тебя осталось.

– Но как?! Это же совершенно невозможно. Я не могу умереть.

– Так ты и не умер. Технически, – заметил я. – Сознание твоё сохранилось. Вот только…

Да, печальное было зрелище. Тело умудрённого опытом, побывавшего, вероятно, во многих переделках, всесильного представителя кибериан, превратилось в суповой набор, а на месте головы так и вовсе образовалось кровавое месиво вперемешку с мозгами. Жуть.

– Сволочь! Убийца! Уничтожу тебя!

Интересно, он долго собирается мне угрожать подобным образом? Если отмести опасность слепого подчинения своему начальнику со стороны Лободрота, то из всех возможных способов мести, на мой непредвзятый взгляд, Медарону доступны только два. Заболтать меня до смерти, или ухитриться укусить за палец. Поэтому мне на ум тут же пришёл единственно верный вариант, как избежать этих пагубных последствий.

– Саймон, дружище, – обратился я к Лободроту. – А нет ли у вас, случайно, какого-нибудь перевязочного материала или клейкой ленты?

– Скотч где-то был, – машинально ответил тот, с неожиданным интересом приглядываясь и прислушиваясь к происходящему.

– Можешь принести?

– Конечно. Я мигом.

– Предатель, проклинаю тебя и всю твою родню! – проорал в ответ Медарон. – И детей твоих тоже.

– У меня нет никого, сэр, – обрадованно заявил Лободрот. – И вы мне больше не указ.

– А кто? Кто теперь тебе указ? Или ты забыл клятву, данную Верховному? Истреблять врагов наших до последнего. Так вот они, враги, истреби их и может быть тогда я подумаю о твоём помиловании. Ты же знаешь, что мы делаем с предателями?

– Ничего они тебе не сделают, – успокоил я того. – Искру может убить только другая искра.

– Сука! Заткнись, человек, чтоб вы все сдохли! Что же теперь будет?

Пока Медарон выкрикивал свои речёвки, обвиняя то меня, то тупую нерадивую искру, затем плавно переключившись на своего Верховного и самого Создателя, радостный мистер Грин притащил здоровенный моток клейкой ленты.