– А ты чего не стала купаться? – он коротко взглянул на меня своим цепким взглядом. – Ты же всегда любила поплавать? Или теперь все изменилось?

– Да нет, не хочется, – отозвалась я.

 И тут же припомнила, как на прошлой неделе Аркадий Евгеньевич очень удивился, когда застал меня в тренажерном зале, расположенном в его доме. Ну а что ещё мне оставалось делать, если я не могу все время сидеть читать или лежать. Надо же мне чем-то заниматься! Ну не подходит мне общение с подругами Серафимы, даже если те и приглашают меня к себе наперебой.

 Вечером я продолжила знакомиться с местными обычаями. Мы все вместе отправились в ресторан. Место, куда нас привел Аркадий Евгеньевич было выполнено в форме корабля и расположено прямо на берегу моря. Сима надела длинное черное платье с серебристыми крапинками, оно ей удивительно шло. Я же обошлась коротеньким синим, понравившимся мне с самого первого взгляда. У Эллы Беловой, как мне показалось, довольно неплохой вкус. Хотя длина платья, демонстрация оголенного тела перед посторонними людьми, некоторое нестандартное поведение жителей данного мира несколько меня напрягает. Но я еще не во всем разобралась. Поэтому не буду торопиться с выводами.

 В ресторане мне понравилось. И легкая музыка, которую играл настоящий живой оркестр,  а не эти ящики с разными названиями. Ветерок, залетевший с моря, приятно ласкал мою кожу через открытые окна. И мне даже показалось, что "отец" вроде бы стал оттаивать, улыбаясь Серафиме. Он по очереди приглашал нас на танец, что меня очень даже устраивало. Быть в руках кого-то другого попросту не хотелось. Танцы тоже здесь разные. Но некоторые движения были похожи на наши, поэтому накладок не произошло.

 В целом этот вечер отчасти напоминал мне наши с матушкой вечера и приемы. Вспомнив о маме,  стало грустно. Как ни странно, тяжесть на сердце присутствовала и у отца Эллы Беловой, стоило ему отпустить Серафиму и пригласить на танец меня. Я просто чувствовала эту тяжесть. И мне казалось, что я могу ее подержать в своих руках. Что это с ним?

– Как ты? – спросил мужчина, заглядывая в мои глаза. Но потом он напрягся, тряхнул головой и зажмурился, – игра света, стопроцентно.

– Ты о чем? – поинтересовалась я, заставив себя назвать чужого мне человека на "ты".

 Поначалу выдавать себя за другую девушку было довольно сложно и проблематично. Но чем больше проходило времени, тем проще было переступать через прежние устои. Даже компьютер с его незримым и всезнающим другом "ИНТЕРНЕТОМ" меня больше не пугал своими обширными знаниями в любом вопросе. С этой техникой я подружилась, как ни странно, быстро. И теперь, закрывшись в своей комнате, я часами просиживала за "КОМПОМ" (вот и новые слова изучила и привыкла к ним), пытаясь найти хоть какую-то информацию об Озарённом мире, формулируя их то так, то иначе.  Иногда вбивала и мою фамилию, и даже Ланса, пробовала все варианты, какие могла придумать. Но результата никакого не было. А то, что попадалось мне на глаза, было полной чушью или просто переводом с незнакомого мне языка. Самое интересное, что такое мое поведение не вызвало никаких пререканий или недоразумений. Все здесь считают, что так и должно быть. А количество всяких технических штучек, которые все носят при себе просто огромное! Они их называют "гаджетами". И я их все еще не изучила и очень боюсь (как это правильно? ) ПРОКОЛОТЬСЯ.

– Я гляжу, ты до сих пор так ничего и не вспомнила, – произнес он, то ли утверждая, то ли спрашивая.

– Практически ничего. Даже не помню вашу с Серафимой свадьбу, -виновато произнесла, не понимая, отчего у "отца" залегла глубокая складка между бровей.

– А тебя на ней и не было.

– Понятно, – буркнула я себе под нос, но, похоже, Аркадий Евгеньевич расслышал и тяжко вздохнул, сжав мои пальцы. Кажется, именно  в этот период его дочь пропала, и расспрашивать человека о таком, только бередить старые раны.

 Как бы там ни было, но уже буквально через секунду я почувствовала, что у него, у "отца" в районе груди стало наливаться что-то тягучее и темное,  напоминающее тяжелый серый туман над болотом. И я неосознанно положила ему руку на грудь, по-прежнему двигаясь в такт игравшей нам музыке. Магия практически не проявляла себе со дня моего появления на этой земле, а сейчас произошел какой-то толчок. И я просто поняла, что мужчине стало легче. Значит,  магия со мной и все еще в силе. Выходит, родовые способности не утрачены! Но нужно ли скрывать мне их и в этом мире? А что будет, если кто-то захочет использовать  дар в своё благо. Мама говорила, что найдется немало дельцов, готовых моё умение, идущее от сердца, поставить на поток. И продавать больным и умирающим капельку облегчения и надежды на лучшее за огромные деньги.

– Знаешь, я счастлив, что ты нашлась,– произнес мужчина,– прямо камень с души свалился!

– Понимаю. И я рада, – призналась, но вложила в слова совершенно иной смысл. Я радовалась тому, что попала именно в эту семью, а не какую-либо иную. Но идеальный вариант- мои родные мать и отец, к другим бы не хотела все равно.

– Ты устала?– заботливо спросил Аркадий Евгеньевич, заметив мой поникший вид.– Может быть, пойдем в номер. Серафима у нас загрустила, тоже вымоталась за день.

– Тогда пошли, -согласилась я, беря "отца" под руку. Усталость действительно навалилась на меня, как по заказу.

 Прохладный бриз с моря, темная южная ночь и усталость делали свое дело. Веселиться мне не хотелось. К тому же два бокала выпитого вина совсем разморили. Серафима повисла на Аркадии Евгеньевиче, тесно прижимаясь и о чем-то шепча. Я же просто шла, думая, чем же мы займемся завтра. Мне обещали, что  поедем на экскурсии. Посмотреть новый для меня мир, его природу, архитектуру. Все это было гораздо интереснее, чем демонстрировать голое тело перед мужчинами, бросающими на женщин похотливые, плотоядные взгляды.

 -Может, зайдешь к нам?– спросил меня  Аркадий Евгеньевич. И я заволновалась, вдруг теперь-то, на этот раз он рассмотрел, что я не его дочь. Родительское сердце, оно ведь действительно способно подсказать.

– Нет, я спать!– быстро выпалила я, открывая замок.

 -Тогда спокойной ночи,– раздалось мне вслед, и я ускорилась.

 Но ровно до тех слов, что произнесла Серафима "отцу":

 -Аркаш, что ты? Ну, перестала она тебе хамить, радуйся!

 А я зашла в свой номер, прикрыла дверь и ухом прижалась к замочной скважине, затаив дыхание.

 -Знаешь, – отозвался мужчина,– иногда мне кажется, что её подменили, что это не моя дочь. А иногда, что вернулась та, прежняя Элка, которая весело смеялась и была нормальным человеком, когда училась в школе…

 -Ты не рад?

– Рад, конечно же,– дверь в их номер открылась, но голоса пока были слышны,– только столько всего произошло за последнее время, что я просто в ступоре. Хотя ты права. Я действительно рад. Дочь дома и, кажется, её скандалы закончились. А ещё мне приятно, что вы с ней ладите.

 Больше мне ничего не удалось расслышать, но и этого вполне хватило для грандиозного открытия. Так вот  почему Серафима периодически поджимала губы, глядя на меня, и хмурилась. Элла Белова не потерпела на своей территории самозванку. И я вполне ее понимала. Это было естественно, что говорить.

 Задумавшись, я прилегла на кровать. Такая сильная усталость, навалившаяся на меня под самый конец вечера, была бы вполне объяснима, если не одно "НО".  Понятно, что дорога, новые впечатления, но усталость появилась именно в тот момент, когда я коснулась рукой груди Аркадия Евгеньевича. И объяснение этому могло было только одно – именно здесь, на Земле проявилась моя родовая магия целительства. Это было замечательно, значит, не всё потеряно!

 Просто так улечься в постель мне не хотелось, потому что я знала – начну думать о родителях, и все закончится мокрой подушкой. И снова будет болеть голова. Но лечить себя саму я не умею… Разве что только травами.