После её прибытия в Испанию родители Хуаны с тревогой заметили изменения в поведении своей дочери: её припадки страсти и ярости и долгие периоды глухого гнетущего молчания. Требуемая присяга была принесена, но когда наступила осень 1502 года, Хуана была беременна на последних месяцах и не смогла отправиться в обратный путь. Филипп заявил, однако, что не может переносить испанский климат и отправился назад без неё. Хуана же впала в глубокую меланхолию и только ждала того дня, когда снова соединится с мужем. А как только она узнала, что мать утаила от неё письмо Филиппа, в котором он спрашивал о её возвращении, то, по словам летописца Петруса Мартюра, «вела себя как африканская львица». И однажды бурной зимней ночью, полураздетая, попыталась сбежать из замка к мужу.
Когда весной 1504 года Хуана вернулась из Испании, её разум уже был омрачён болезнью, из-за которой историки прозвали её «Безумной». Филипп же, охладевший к жене, называл её «ужасным привидением», а она его – «лучшим из супругов». В минуты просветления, пытаясь защититься от обвинения в безумии, инфанта говорила своей подруге:
– Меня не удивляют ложные свидетельские показания против меня, после того, как их дали против нашего Господа.
Современники упрекали Филиппа за то, что он «держал Хуану в порочном круге привязанности, жестокого обращения и запугивания, из которого она по конституции не могла вырваться». Максимилиан пытался примирить супругов, сказав сыну:
– Вы можете добиться успеха как правитель только в том случае, если будете действовать со своей супругой как «una cosa medesima» («единое целое»).
Вскоре после этого из Испании пришло сообщение, что королева Изабелла умерла и, так как она считала свою дочь Хуану недееспособной, то поручила регентство над Кастилией своему супругу, королю Фердинанду. Честолюбивый Филипп почувствовал себя униженным и в апреле 1506 года снова отправился с женой в путь, чтобы потребовать её наследство.
После этого Карл не видел свою мать вплоть до 1517 года. Но, не зная родительской любви, он получил замечательную замену в лице своей тётки.
Вернувшись из Испании, Маргарита провела два года со своим отцом, в течение которых изучала управление делами Германии и пыталась забыть о своей печали, совершенствуя свой ум и развивая свои многочисленные таланты. Её высокое происхождение, красота и образованность привлекли к ней множество поклонников среди принцев Европы. В это время обсуждался её брак с королями Польши и Шотландии и даже с принцем Уэльским, ещё не успевшим жениться на Екатерине Арагонской. В конце концов, она согласилась отдать свою руку молодому герцогу Савойскому, женатому первым браком на своей кузине Иоланте Савойской.
Молодой герцог Филиберт II, прозванный, как и брат Маргариты, «Красивым», родился в замке Пон-д'Айн 10 апреля 1480 года, следовательно, он был примерно того же возраста, что и Маргарита. Его юность прошла при французском дворе, и в четырнадцать лет он принял участие в походе Карла VIII против Неаполитанского королевства. А в следующем году, когда стал герцогом, в войне императора Максимилиана против флорентийцев. Высокий, сильный и мужественный, он был опытным наездником, любившим охоту, рыцарские турниры и ратные подвиги, и, вдобавок, как галантный кавалер, вполне мог завоевать сердце прекрасной и образованной принцессы. Этот союз был популярен в Савойе, где опасались, что слишком тесная связь с Францией может подорвать независимость герцогства.
26 сентября 1501 года в Брюсселе был подписан брачный контракт Маргариты. Эрцгерцог Филипп назначил своей сестре 300 000 золотых дукатов в качестве приданого. Вдобавок, она получала доход в размере 20 000 дукатов как вдовствующая принцесса Астурийская. Было решено, что если герцог Филиберт умрёт раньше своей жены, то она получит вдовью долю в размере 12 000 золотых дукатов с графства Ромон и провинций Во и Фосиньи.
Маргарита покинула Брюссель в конце октября, чтобы присоединиться к своему будущему мужу в Женеве. Она путешествовала медленно, потому что дороги были плохими, а дни короткими. Маргарита Йоркская сопровождала её половину пути, а брат Филипп в компании фламандских дворян решил ехать с ней до Женевы за свой счёт, хотя герцог Савойский послал двести пятьдесят рыцарей, чтобы те встретили его невесту и выступили в качестве телохранителей.
Жители городов, через которые она проезжала, оказывали ей сердечный приём и желали ей удачи. Они предлагали Маргарите подарки в виде вина и оленины, диких кабанов, куропаток, кроликов и откормленных телят. Епископ Труа дал ей ключи от своего погреба, пока она оставалась у него в гостях. А в Доле жители подарили ей «шесть пуншей вина, шесть овец, шесть телят, шесть дюжин каплунов, шесть диких гусей и двенадцать лошадей, нагруженных овсом».
Именно в этом городе Рене, брат Филиберта, известный как Бастард Савойский, женился на Маргарите по доверенности в воскресенье, 28 ноября. Он подарил невесте бриллиантовое сердце, увенчанное жемчужиной, и пояс, украшенный двадцатью шестью бриллиантами, десятью крупными карбункулами и жемчугом без числа. Когда наступил вечер, Маргариту, одетую в золотое платье с подкладкой из алого атласа и украшенную великолепными драгоценностями, уложили на парадную кровать, в то время как Рене в полном вооружении прилёг рядом с ней. Через несколько мгновений он поднялся с кровати и сказал:
– Прошу прощения, прекрасная госпожа, за то, что прервал Ваш сон, и прошу Вас подарить мне поцелуй в знак примирения!
Поцелуй был любезно дан, и Рене, бросившись на колени, поклялся всегда быть её верным слугой. Маргарита заставила его встать, пожелала ему спокойной ночи и подарила золотое кольцо с бриллиантом.
Из Доле Маргарита отправилась в Ромен-Мотье, маленькую деревушку примерно в двух милях от Женевы, затерявшуюся в уединённой долине. Там до сих пор можно увидеть разрушенные стены старого аббатства чёрных монахов, где Филиберт встретил свою невесту одним зимним утром и где 4 декабря 1501 года Луи де Горревод, епископ Морьена, обвенчал их.
– Надобно заметить, что Маргарита Австрийская красотою затмила всех прочих принцесс христианского мира. … Принцесса эта была замужем первым браком за королём Карлом VIII, вторым – за Хуаном, сыном Арагонского короля, а третьим – за герцогом Савойским, по прозвищу Красивый, так что в своё время их называли самой красивой парою в мире, – писал в своих мемуарах Брантом.
Ему вторил хронист Жан ле Мэр:
– Принц в расцвете сил, отличающийся своей силой и красотой, обладающий большими благами…, которого боятся его враги, которого чтят его друзья, которого любят и которому служат все его подданные, достиг высшего блаженства, когда судьба и благосклонные боги послали ему в качестве жены и спутницы драгоценный небесный цветок по имени Маргарита, самую прославленную даму в мире…, достойную дочь Его императорского Величества, непобедимого…Максимилиана.
В Женеве молодожёнов ждал роскошный приём. В их честь устраивались великолепные праздники, которые «дорого обошлись городу из-а игр, танцев, маскарадов и других развлечений». Весной и летом они вместе совершили триумфальное шествие по главным городам герцогства. В Шамбери их встретили по-королевски. Жители Бурга тоже с энтузиазмом приветствовали новобрачных, хотя местные бюргеры были очень обеспокоены тем, как им оказать честь дочери императора, если они только что купили пятьдесят тысяч кирпичей для возведения укреплений вокруг города, тем самым опустошив муниципальную казну. После длительных совещаний они решили занять семьсот флоринов у священников церкви Богоматери Бургской. Затем была отправлена депутация, чтобы встретить герцога и герцогиню и предложить им и губернатору Бресса четыре дюжины сыров, четыре пунша иностранного вина и двенадцать банок варенья.
Следующий подробный отчёт о приёме герцогской четы можно найти в архивах города Бурга: «Наконец долгожданный день настал, и герцог и герцогиня прибыли в Бург 5 августа 1502 года. С раннего рассвета звонили колокола монастырей и церквей, стреляли пушки, и в воздухе чувствовалось всеобщее возбуждение. Живописные деревянные дома были увешаны цветными гобеленами, украшенными пятью сотнями гербов Савойи и Бургундии. В разных частях города было построено восемь платформ, на которых должны были разыгрываться маски и аллегории. При звуке трубы толпа собралась перед ратушей, откуда вышел глава муниципалитета, перед которым шли синдики в красных одеждах, один из них нёс ключи от города на серебряном подносе. Процессия под звуки труб двинулась к рыночной площади, когда вскоре после этого воинственные фанфары и ржание лошадей возвестили о прибытии герцогского кортежа во главе с Филибертом и Маргаритой. Вид молодой пары вызвал крики и приветствия. Маргарита в герцогской короне восседала на лошади, покрытой богатой драпировкой, расшитой гербом Бургундии, и с покачивающимися белыми перьями на голове. Сквозь вуаль из серебристой ткани проступало её милое личико, обрамлённое длинными прядями светлых волос. Облегающее платье из малинового бархата, расшитого золотом, с тиснёными гербами Австрии и Савойи подчеркивало её изящную фигуру. Одной рукой она держала поводья своей лошади, другой приветствовала толпу, в то время как справа от неё на огненном коне ехал красавец Филиберт, восхищённый энтузиазмом, вызванным появлением его прелестной жены. Синдики же, опустившись на одно колено, вручили герцогу и герцогине ключи от города. Иоанн Паллуат, глава муниципалитета, произнёс длинную речь в соответствии с модой того времени, полную причудливых выражений, каламбуров и острот, сравнив принцессу Маргариту с цветком, чьё имя она носила.
