Вновь последовала короткая пауза, я откинулся на спинку стула и размеренным тоном закончил:

– Вас используют, а потом выбросят на свалку, обставив все красиво, но, по сути, отправив про запас, когда понадобится улучшить отношения с германцами. И тогда за вашу жизнь никто не даст и ломанного гроша. И в глубине души вы это понимаете.

Я замолчал, молчал и Вогер, Вилора переводила напряженный взгляд с меня на него, не смея нарушать установившуюся тишину.

Наконец по лицу губернатора проползла кривая усмешка:

– Похоже, в ваших жилах действительно течет кровь великих предков, иначе откуда такие способности к убеждению в столь юном возрасте.

– Мне и самому пришлось через многое пройти, – равнодушно бросил я.

Вогер кивнул, признавая за мной право так говорить. Его взгляд стал цепким и собранным.

– Что конкретно вы предлагаете? Я так понимаю, у вас есть какой-то план, иначе вы бы не пришли на встречу. Особенно, когда она проходит в столь неоднозначных условиях, – он обвел помещение рукой, намекая на забитый под завязку оружием авианосец снаружи.

Словно в подтверждение его слов издалека прилетел звук работающих в режиме форсажа двигателей взлетающего штурмовика-перехватчика универсального типа, способного отработать и по земле, и драться с воздушными целями.

– Что я предлагаю? – медленно проговорил я. – Альянс. Коалицию, если хотите. Союз по принципу географического расположения Южного полушария.

Губернатор нахмурился.

– Географического расположения? – не понял он.

– Независимые игроки, постоянно проживающие или ведущие основную деятельность в Колониях, – вставила Вилора, посчитав, что пора подключаться к разговору. Не дело, когда дочь герцога сидит на переговорах и молчит, как какая-то деревенская дурочка.

Вогер перевел взгляд на нее.

– Ваш отец это одобряет?

Заданный быстрым тоном вопрос заставил княжну смешаться. Говорить за отца она все-таки не решилась. Как и за весь клан Валенштайн. Всего одной фразой губернатор вернул себе утраченную инициативу. Снова пришлось брать разговор на себя.

– Многим надоела диктатура монархов, которые к тому же здесь даже не живут, – размеренным тоном сказал я. – И многие были бы не против, если положение бы изменилось.

– Например, кто? – резко спросил Вогер. Вернув себе былую уверенность, теперь он начал давить, мстя за свою недавнюю растерянность. Его подловили, и ему это не понравилось.

Но и ответ требовал тщательного обдумывания. Здесь я ступал на тонкий лед собственных домыслов и предположений, основанных на открытых источниках и опыте предков, подсказывающих, куда может завести кривая высокой политики.

– Например, корпорации, – твердо сказал я. – Им давно уже надоело, что их держат на второстепенных ролях. У них есть оружие, есть солдаты. А главное, есть понимание, куда Колониям следует двигаться впредь.

Я не говорил об этом прямо, но в первую очередь имел ввиду Global Alliance. За последнее время G.A. набрали внушительный вес, потеснив конкурентов и завоевав себе новые рынки сбыта. Корпорация стремительно развивалась, и на волне успеха руководство вполне могло решиться на авантюру с игрой в политику, от которой при обычных обстоятельствах корпоранты старались держаться подальше.

Я это понимал, Вогер это понимал, он, кажется, даже догадался, о ком идет речь, но вслух ничего не сказал. С его стороны последовал неспешный кивок, полный задумчивости. Похоже, мне все-таки удалось зацепить его. Или же перспектива стать послушной марионеткой одной из держав показалась ему худшей альтернативой?

– Но как это сделать? Простых слов недостаточно, никто не станет рисковать, положившись на уверения, что все получится. Такие союзы готовятся долго, стороны обговаривают условия, торгуются, делают расчеты и лишь после этого на что-нибудь соглашаются. Причем часто отказываются от своих слов, если ситуация вдруг изменится, – сказал Вогер. – Даже с моим авторитетом максимум, что удастся – это устроить еще одну встречу, на которую большинство не придет или пришлет представителей второстепенного ранга.

На которых в случае чего можно свалить вину за незапланированную инициативу. Это я уже проговорил мысленно. Опасения Вогера, опытного политика, были понятны. Но главное, чего он действительно боялся – это то, что о переговорах станет известно метрополиям, и тогда альянсу конец. Великие империи ни за что не позволят организовать подобную структуру на территориях Колоний. Это прямой вызов их власти, доминирующему положению и способности влиять на ситуацию в Южном полушарии.

Все это большая политика, где складывали головы фигуры помощнее губернатора Колоний.

Вогер боялся и особо этого не скрывал. Нужно было что-то, чтобы его подтолкнуть. Базис, утвердившись на котором, он вновь стал бы чувствовать себя уверенно.

И тут меня осенило.

– Мы вернем вам Скайфолл, – сказал я. – Отобьем у германцев. Это покажет всем, что в Спорных территориях появилась сила, с которой надо считаться. Увидев, что войска из метрополий можно побеждать не только другим имперским армиям, к нам присоединятся.

Спорное утверждение, основанное на зыбких фактах настроений, гуляющих среди активной части жителей Колоний, давно понявших, что надо что-то менять. Однако Вогер услышал главное: ему пообещали Скайфолл – столицу Южного полушария и город-символ, олицетворяющий власть в Колониях.

Это очень важно – владеть крупнейшим мегаполисом в регионе. Это давало статус, наделяло влиянием, делало человеком, с которым вынуждены говорить даже имперские представители. И что особенно важно – считаться с ним.

Как только Вогера выбили из Скайфолла, он моментально потерял половину политического влияния. Остальная половина медленно таяла, пока его войска методично выбивали германские панцыр-гренадеры из других мест, где им удалось закрепиться.

Это был конец губернатора, агония, растянутая во времени, но неизменно ведущая к закату его власти в Спорных территориях. И он это понимал, поэтому и согласился на предложение русов прибыть на флагман Тихоокеанского флота Империума. У него просто не оставалось выбора.

Поле маневра стремительно сужалось, варианты дальнейшего развития событий для губернатора с каждым днем ухудшались. Внезапно я осознал это с кристальной чистотой, словно мне подсказали. И теперь я точно знал, на что надо давить.

Скайфолл – вот уязвимая точка Вогера, от которой он никогда не отступится.

Правда, имелся нюанс: получив город обратно, губернатор вполне мог взбрыкнуть, отыграв все обратно, забыв прежние договоренности и вернувшись к стабильным отношениям с имперскими контроллерами, невзирая на то, что те его фактически подставили.

Такое тоже могло быть. И на этот случай нужно было иметь собственный запасной вариант. Например, противовес в качестве пула корпораций. Которым кроме денег, давно уже хотелось иметь больше власти.

Все это промелькнуло у меня в голове с быстротой молнии, пауза продлилась недолго, позволив Вогеру обдумать неожиданное предложение и возразить:

– Скайфолл невозможно захватить, там слишком сильный гарнизон, – он бросил быстрый взгляд на Вилору. – Тем более не уверен, что у атакующих получится справиться с многочисленными КИБами, которых у германцев хватает.

– Мне уже приходилось уничтожать КИБы, – ровным тоном заметил я. И это не показалось хвастовством, потому что так оно и было. Вогер спокойно кивнул.

– Да, приходилось, но вы имели дело с отдельными подразделениями, и вряд ли скоротечную стычку можно назвать полноценным сражением, которое обязательно устроят тевтоны, защищая город.

– Если грамотно спланировать штурм, то противник не успеет развернуть все части, – вставила Вилора.

Вогер вновь посмотрел на нее.

– Ресурсы вашего клана тоже будет задействованы? – вкрадчивым тоном осведомился он. – Если бы герцог лично…

– Я не могу это гарантировать, – быстро произнесла княжна, опомнилась и уже спокойнее сказала. – Но он не забыл, как его пытались захватить после приема в Скайфолле, а род Валенштайн всегда отвечает на оскорбления.