– Да ты садись, чё стоишь, опоздаем в аэропорт, – приказным тоном сказал он.

Смущённая, она села в машину, и чтобы оградить себя он него, поставила сумку между ними на белоснежное сидение.

– Меня зовут Александр Владимирович, я отвечаю за безопасность Виктора …мы тебя, конечно, проверили, хорошо проверили, но я решил ещё и лично с тобой пообщаться.

«Это и есть Попов. Какой неприятный. – Она тут же окончательно проснулась и собралась. –Ехать, если быстро, то мин 40-45, надо держаться.»

– Что ж, из такой семьи только на переводчицу и выучилась? – начал он допрос.

– Только.

– А чё муж-то тебя бросил-то? – хреново готовишь, ха-ха…

Она замолчала, и предпочла смотреть в окно.

Задав ещё пару омерзительных вопросов, получив в ответ тишину и обозвав её в конце концов «незабудкой», наверное за-за цвета пальто, он принялся допекать водителя рассказами о том, каким он был в 90-тые славным ментом, как он всех крышевал, как много у него было денег и «тёлочек», и дальше всё углублялся в тему своего былого богатства, всемогущества и женского обожания.

Если не смотреть в его сторону, а только слушать, можно было подумать, что Витёк у него занял. Только вот помятый вид его противоречил всему, что он рассказывал.

Такие, как он, не были богаты вчера, и не разбогатеют завтра, и уж тем более никогда не имели успеха у женщин.

Въехав в ворота Авкома13, автомобиль остановился на стоянке.

Открыв дверь и забирая сумку с сидения, она подняла на Попова свои ледяные синие глаза – так, чтобы их взгляды встретились, и вложив всё отвращение, которое питала к таким, как он, шепнула ему прямо в лицо:

– А где сейчас твои деньги?

Гримаса бешенства заволокла его физиономию, он хотел что-то ответить, но она уже захлопнула дверь и зашагала в зал вылета.

Приятно приехать в аэропорт, когда есть лишнее 5 минут на горячий сладкий кофе. На долгие два года сопровождения Виктора это станет её ритуалом.

Пройдя почти игрушечные паспортный контроль и таможню, сразу два в одном, Она вышла на взлётную полосу и сразу пожалела, что не летит обычным самолётом – его могли бы подать к трубе. Ветер беспощадно ударил в лицо, сбив шаль с головы, руки окоченели в момент, и тем удивительнее было ощутить тёплое прикосновение к её пальцам, сжимавшим дорожную сумку. Она повернула голову и увидела Виктора.

Он забрал у неё сумку и, помогая ей пройти по полю и взойти по ступеням трапа, аккуратно придерживал за локоть.

Через несколько секунд она уже была в самолёте. Пройдя его целиком, сев на последний ряд, выбрав место у окна, притулившись к иллюминатору, она закрыла глаза и тут же уснула. Страх высоты был, пожалуй, единственным страхом, который ей так и не покорился, и чтобы не испытывать дискомфорт, она научилась засыпать ещё перед взлетом и просыпаться уже на земле. Открыла глаза она уже в Flughafen Wien-Schwechat14. Светило раннее солнце, тут будто и вовсе не было зимы.

Столько раз бывала она здесь в бытность работы менеджером австрийской фирмы, но впервые это был частный самолёт. Она смотрела в окно с любопытством и тревогой. Сегодня так много нужно успеть: визит к врачу в Döbling15, потом – на Michaelerplatz16 в банк, дальше – встреча с Элизабет и её адвокатом в 8-ом районе и, может быть, что-то ещё, о чём она пока не знает. Виктор сидел в первом ряду и листал газету, через мгновение он с суетой полез во внутренний карман и достал оттуда дребезжащий телефон.

– Чего не спишь-то? – С усмешкой сказал он в трубку.

– Да сели, нет, ещё не в машине, наберу тебя, … ну в обед наберу… дел много, поспи пока. Конечно сегодня, что за глупости…ну всё, спи.

Он выключил телефон, вернув его в тот же карман, начал убирать очки в очечник и складывать газету. Внизу их встречал огромный мерседес, заказанный ещё из Москвы.

Водитель-австриец был очень учтив, у него даже была роза для НЕЁ. Выехав на автобан, машина легла на курс в Döbling.

Врач был абсолютно безразличен к пациенту, проделавшему долгий путь, чтобы услышать его вердикт. Взглянув бегло на снимки рентгена, он отложил их в сторону и сказал, что все анализы и исследования нужно будет проходить здесь заново, и, если диагноз подтвердится, ему нужно будет находиться тут минимум год; он не обязательно должен всё время лежать в клинике – может приходить сюда из дома.

Она перевела ему всё дословно, обоим было ясно – приходить из дома невозможно, если у тебя нет тут дома. Идея Элизабет насчёт квартиры уже не выглядела такой безнадёжной.

Он попросил её перенести встречу в банке на после обеда, и сказать водителю отвезти их к Элизабет.

Работая в Вене до этого почти пять лет, ей так и не довелось побывать в 8-ом районе –собственно, он не был чем-то примечательным, это не центр, и не деловой квартал, и не место шопинга – но он был тихим и даже милым.

Ей не удалось дозвониться до Элизабет, пока они ехали в машине, но это не отменило решительности Виктора посетить её с утра.

Водитель остановился на узенькой улочке, перегородив весь утренний трафик этого квартала. Небольшой, неприметный, слегка покосившийся от почтенного возраста трехэтажный одноподъездный дом, несколько табличек. А вот и нужная, на самом верху: Elisabeth S/Alexander S17. Виктор принялся давить что есть сил на звонок, раздался стандартный треск, подъездная дверь поддалась. Надо признать, что для человека, только что пролетевшего 2,5 часа из Москвы для визита к онкологу, он очень проворно взбирался на последний этаж постройки.

Взойдя на Эверест к заветной цели, он снова принялся терзать звонок, на этот раз уже конкретной двери.

– Schon gut, ich gehe doch!18 – раздалось недовольное из-за двери.

Через секунду дверь отворилась, и на пороге стояла Элизабет, сонная, в наспех надетом халате.

По удивлённо-растерянному взгляду было ясно: меньше всего ранним утром она ожидала открыть дверь русскому олигарху. Да, конечно она знала, что он прилетает сегодня, и готовилась к встрече. Она и её адвокатесса уже несколько дней собирались в кафе напротив и обсуждали, как же объяснить Виктору, почему 35-й Магистрат так и не оформил ему – хотя бы ему – вид на жительство, ведь он давно удовлетворил все условия: открыл счёт в банке, создал фирму, оформил туда кучу австрийцев, переводит всё время деньги на выплату зарплат, страховок и счетов, оплачивает офис и вон, даже бензин для мерседеса тоже оплатил.

– Victor? – какой сюрприз…

– Alexander, komm schon, Victor ist da19, – в растерянности она звала мужа на помощь.

Она была изрядно взволнована. «Получается, Виктор узнал её адрес… как? Ах, ну да, это всё его новая выскочка. Додумалась. Впрочем, это не сложно… что ещё он узнал?» Мысли безжалостным роем кружили в сонном сознании.

– Чаю сделай, – скомандовал Виктор. Пить хочу – умотался. Ну и забрались Вы, конечно…

Элизабет смутилась и проводила их в маленькую неубранную гостиную. Она шла в задумчивости, наспех собирая разбросанные по пути вещи и расчищая пол от детских игрушек.

Элизабет жила в этой небольшой квартире со своим русским мужем, двумя дочерями, одна из которых недавно вышла замуж и родила ей внука. От криков Элизабет и громогласного «Чаю сделай» все проснулись и почти одномоментно вышли в гостиную, от чего та начала сжиматься как кроличья нора из Алисы. Программа «Пока все дома» явно не входила в перечень любимых у Витька, и он уже пожалел, что отклонился от графика, и явно перехотел пить чай – он был ужасно брезглив.

– Что ты там про квартиру-то говорила? Есть что посмотреть? Могу сегодня, до вечера успеешь организовать просмотр?