— Что это такое? — спросил Марк.

— Очень сильная аллергическая реакция, которая иногда приводит к смерти. Не понятно, да? Таким образом организм реагирует на какое-то попавшее в него вещество, которое он воспринимает, как нечто чуждое.

— То есть его отравили?

— Не обязательно! Возможно, его укусило какое-то насекомое, на яд которого у него аллергия. Это может быть даже обычная пчела или оса. Хотя, возможно, и даже более вероятно, что это змея.

— На его теле мы не нашли никаких укусов.

— Правда? Тогда это что-то другое. Аллергия возможна и на некоторую пищу, но вряд ли это может привести к анафилактическому шоку, — Джин Хо озабочено почесал за ухом. — Тогда я вынужден тебя огорчить. Скорее всего, это яд. Я тебе помог?

— Очень, — проворчал Марк. — Осталось выяснить, что это за яд, как его отравили и кто это сделал.

— Ну, это ты сможешь и без меня! — улыбнулся лис. — Я иду домой. Мои лисы вчера тоже наверняка повеселились. Мне нужно выяснить подробности, надавать тумаков тем, кто нарушил установленные мною правила, отобрать всё, что они добыли неправедным путём, то есть всё, что они добыли за эту ночь, и сложить награбленное в общий котёл. А ты пока занимайся расследованием. Если я тебе понадоблюсь, ты всегда можешь найти меня в лисьем замке. Не стесняйся!

Он с довольным видом улыбнулся и ушёл, а Марк, проводив его взглядом, невольно пожал плечами. Он и не рассчитывал, что лис решит для него эту загадку и потому готов был вести расследование привычным способом, а именно опрашивая всех, кто имел к этому делу хоть какое-то отношение.

Для начала он решил побольше узнать о жертве, и для этого лучше всего было расспросить барона де Грамона, обязанностью которого было следить за придворными и вовремя замечать признаки заговоров и скандалов. Но Рене снова уехал в поместье своего тестя, и ещё не вернулся. Потому Марк отправился искать двух его помощников Патриса и Эрнестина. Эти молодые рыцари жили во дворце и вели привычный другим придворным праздный образ жизни, но при этом служили агентами тайной полиции. Они внимательно наблюдали за происходящим, прислушивались ко всем разговорам, умели быстро сводить дружбу с теми, кто был им нужен, и незаметно получать необходимую их покровителю информацию.

В этот раз Марк нашёл друзей в просторной комнате Патриса де Тюррена, выходившей окнами в небольшой садик. Такое расположение его обиталища, а также дорогая удобная мебель и множество драгоценных ваз и безделушек на столиках, секретере и каминной полке, говорили о его статусе. Он был вторым сыном виконта де Тюррена и мог позволить себе подобные излишества, которые помогали ему завоёвывать доверие самых чванливых царедворцев. В этот час в комнате царил беспорядок, хозяин сидел на постели, его обычно тщательно уложенные волосы были встрёпаны. Красивый карнавальный костюм был брошен прямо на пол.

— Это жестоко, ваше сиятельство: подвергать подобным испытаниям столь нежного и утончённого юношу, как я, — пожаловался он. — Мало того, что вчера я, вместо того, чтоб наслаждаться праздником, вынужден был шпионить за гостями его величества, так и утром мне не удалось выспаться, потому что долг зовёт меня на службу.

— Хватит ныть, — проговорил его друг Эрнестин де Шарни. Он стоял у окна, как всегда одетый в нарядный камзол, его густые кудри были аккуратно уложены, а на красивых руках, утопающих в пене тонких кружевных манжет, поблескивали драгоценные перстни. — Ты вчера явно переусердствовал с выпивкой, вот и маешься.

— Я пытался выяснить, есть ли что-нибудь опасное за глупой болтовнёй этого борова де Роклора, — проворчал Патрис. — Он снова нёс что-то об освобождение наших северных провинций и независимости горцев. Мне пришлось его подпоить, но я не мог при этом не пить сам. Такова моя служба, — он тягостно вздохнул, а потом обиженно взглянул на друга. — Это ты втянул меня в это, порекомендовав де Грамону, а теперь не можешь даже посочувствовать.

— Я посочувствую тебе позже, — холодно пообещал ему Эрнестин, — а пока обрати внимание на то, что его сиятельство пришёл сюда не для того, чтоб выслушивать твои жалобы.

— Простите, господин граф, — Патрис уныло взглянул на гостя и попытался встать, чтоб поклониться.

— Сидите, — махнул рукой Марк и, подойдя ближе, сел в резное кресло с малиновой бархатной обивкой. — Я искренне сочувствую вам, друг мой, поскольку часто испытываю нечто подобное. Но вы правы, наш долг заставляет нас всегда быть на посту. Вот и сегодня мне пришлось заняться крайне неприятным делом. Я уже съездил в южные трущобы и присутствовал на вскрытии.

— Кого-то убили? — Патрис поднял голову и прищурился. — Кого-то из нашего зверинца? Дуэль?

— Не дуэль, точно! На окраине нашли труп Оноре де Лапорта…

— Это моя вина, — проворчал Патрис. — Ещё вчера я поцапался с ним на лестнице, поскольку он едва не сшиб меня своей золочёной тушей, а вдогонку крикнул: «Чтоб ты сдох, мерзавец!» Боюсь, боги восприняли моё пожелание как руководство к действию.

— Слишком много досужей болтовни без всякой пользы! — снова одёрнул его Эрнестин и повернулся к Марку. — Этого негодяя убили?

— Вы назвали его негодяем, а Патрис — мерзавцем, — заметил Марк. — Вы оба его не любите?

— Нам не за что его любить, но вас интересуют не наши чувства к этому… — Патрис замолчал и покачал головой. — Я протрезвел от этой новости, и не знаю, от радости или от тревоги. Но вас интересует, что за человек этот де Лапорт и откуда он взялся при короле. Что ж, слушайте! Оноре де Лапорт — третий, младший сын графа де Лапорта из Нанта. Его отец довольно богат, у него виноградники, поля и к тому же он разводит овец. Часто бывает при дворе, является союзником Сен-Марко, но не вассалом. Его старший сын и наследник помогает ему в имении. Средний — уже опытный воин, участвовал со своим отрядом пехотинцев и лучников в походе короля Ричарда, сейчас командует какой-то крепостью на востоке. Младшему сыну Оноре было двадцать два года, отец отправил его в Сен-Марко делать военную карьеру, но этот лоботряс счёл, что это слишком утомительно для него. Он явился к леди Аурелии, которая является кузиной его матери и попросил о протекции. Он хотел служить при дворе, готов был на любую должность, лишь бы получать деньги, не утруждая себя, и иметь доступ в придворный круг. Леди Аурелия уговорила своего супруга пристроить этого вздорного мальчишку к королевскому ловчему. Тот заметил его смазливую внешность и красивую посадку в седле и велел возить за королём охотничий рожок. На привале Оноре часто развлекал охотников всякими сплетнями и байками, и Жоан пожелал иметь этого говоруна при себе. Так он и занял место офицера для особых поручений.

— Не сразу, — вставил Эрнестин. — Его тщательно проверили, как проверяют всех, кто претендует на право служить королю. Однако ничего компрометирующего замечено не было. Славная богатая семья, в меру влиятельная и не замеченная в каких-либо скандалах и заговорах. Отзывы о нём были тоже неплохие. Разве что, стало известно, что он бабник, но это не такой уж большой грех.

— Этим он и привлёк короля, рассказывая ему всякие пикантные истории о дамах и поучая, как завоевать сердце любой красотки, — кивнул Патрис. — К королю он относился с почтением, все его секреты хранил ревностно, за стенами королевских покоев не болтал. Друзей у него немного, хотя имеется куча приятелей и подпевал. Он довольно легкомысленный, любит сорить деньгами, но при этом не игрок.

— И за что же вы его не любите? — снова повторил свой вопрос Марк.

— Он очень любезен с королём и его приближёнными, но со всеми остальными — крайне неприятный человек, — ответил Эрнестин. — Он пользуется доверием его величества и чувствует его поддержку, потому с теми, кто ниже его по статусу, заносчив и груб. Он окружил себя бездельниками, которые выслуживаются перед ним и часто устраивают обидные шутки ему на потеху.

— К тому же он подловат, — кивнул Патрис. — Если ему кто-то не нравится, он может подстроить какую-нибудь пакость, просто чтоб насолить своему недругу. Если его оскорбили, а при таком поведении это случается, он не станет вызывать на дуэль, а подстроит интригу крупнее, чтоб ударить больнее.