Событие двадцать первое

Нет прохода, и давно,

В мире от нахалов.

Мразь и серость пьет вино

Из чужих бокалов.

Владимир Семёнович Высоцкий

Не доезжая пары километров до Одессы отряд спешился. Ну, рота, наверное. Сто одиннадцать человек калмыков, одна калмычка, Сашка и Пётр Игнатьевич Холоневский — тот самый сотрудник юридического агентства, между прочим, из графьёв и поляков, распрощались со шталмейстером Московского конюшенного отделения Переверзневым Иваном Лукичом, который на обратной дороге будет главным над возчиками и табунщиками, да и самими возчиками и табунщиками попрощались.

— Спасибо, Иван Лукич, без вас в Гомеле пришлось бы туго.

— Ничего, Александр Сергеевич, я обид не прощаю. Как вернёмся, так докладную на высочайшее имя составлю. Пожалеет губернатор о своих словах и поступках.

Ну, слов сей перец наговорил преизрядно. Ему видимо сообщили, что инородцы дорогущих коней ведут табуном на юг, и он с двумя десятками полицейских выехал на дорогу, перехватить «добычу», и как давай сразу указания давать, каких коней он на нужды губернии конфискует. Переверзнев ему бумагу от главного конюшего империи, а тот то ли пьяный, то ли в раж вошел, взял и порвал бумагу, а полицейским сказал ссадить Ивана Лукича и арестовать за оскорбления его императорского Величества в его лице. Ну калмыки сабли вынули и стали демонстративно пистолеты заряжать.

А Переверзнев, почувствовав поддержку, распахнул шубу и мундир генеральский губернатору показал с орденами. Тот то ли протрезвел, то ли генеральского мундира испугался, но скорее всего, сотни вооружённых до зубов казаков калмыцких испужавшись, дал заднюю. Ускакал вместе с полицейскими.

Сашка посоветовал Переверзневу на обратной дороге на всякий случай Гомель полем объехать, чёрт его знает этого генерала, может умишком слаб. Нет, потом Виельгорский и прочие товарищи Николаю пожалуются и тот, вспомнив, кто такой князь Болоховский велит коней вернуть, но все ли кони найдутся при этом. Вопрос? И ответ на него получать не хотелось. Лучше проехать мимо Гомеля.

Документы на выезд паломников Холоневский привёз с собой и божился, что не будет никаких препятствий у таможенников и полицейских. Да, ситуация необычная, до этого никто таким дружным коллективом на богомолье не отправлялся, но деньги Императорскому Православному Палестинскому Обществу заплачены, даже с избытком, таможенный чиновник тоже подношение получил, паспорта паломника выправлены. И даже пароход, точнее, пароходофрегат с паровой машиной мощностью в 250 л. с. «Бессарабия» зафрактован полностью. Пункт назначения Яффа. В итоге так и оказалось, проблем не возникло вообще.

Сашка по дороге, хоть и не специалист, пару паспортов, в том числе и свой осмотрел, вроде всё красиво и подписей на бумаге хватает и снизу, и сверху, и сбоку, видно, что бумага через многие руки прошла.

— Тур включает в себя все транспортные расходы, справочную информацию, карты, услуги проверенных проводников и охранников. Также по паспорту паломника можно будет заселиться в специальной гостинице по очень низкой цене: койко-место, чай, каша и мыло за 13 копеек в сутки, — скороговоркой пояснял «юрист», — Ваша Светлость, я вам настоятельно рекомендую доехать до Яффы, а вот там легко сможете нанять пароход до Гибралтара или Мальты. Английские паломники редкость, там своя церковь, а французов хватает и французских кораблей много. Есть и италийские. Испанские бывают. Большой выбор, вы потеряете максимум неделю, зато на самом деле будете в Иерусалиме, зайдёте там в наш храм, сделаете пожертвование, и тем самым подтвердите легенду. Если вдруг кому-то придёт в голову проверить, то очевидцы вашего пребывания в Святых местах найдутся.

— И сам об этом думал, опять же, раз так далеко забрался почему бы и не помолиться. Да и ребятам моим полезно будет, потрутся среди иностранцев и не будут их бояться. Тут написано, что будут переводчик и проводник от Общества?

— Так точно, Ваша Светлость. Но это один человек. Он турок крещёный. Будет и переводчиком, и проводником в Яффе и Иерусалиме, его услуги сверх оговорённых даже оплачены.

— Турок? Слышь, Алиса, за двенадцать дней турецкий выучишь? — калмычка переоделась под какую-то китайскую принцессу, вся в шелках и ожерельях золотых. Да и похожа. Смерть всем любителям японский гейш. Красотка.

— Постараюсь, Александр Сергеевич.

— Он ещё арамейский знает…

— Я тоже.

— Зовут проводника Али Эльверди, — он нас будет ждать на пароходе «Бессарабия»

Событие двадцать второе

Из Орла, в числе прочих паломников, отправилось на открытие семейство купцов С—х, людей в свое время очень известных, «ссыпщиков», то есть, проще сказать, крупных кулаков, которые ссыпают в амбары хлеб с возов у мужиков и потом продают свои «ссыпки» оптовым торговцам в Москву и в Ригу.

Лесков Н. С., Несмертельный Голован

О своем решении стать пиратом, а пардон, капером, Кох пожалел за эти двенадцать дней, что они чапали до Яффы раз сто. И дело не в морской болезни. Её почти не было. Первые дни ещё немного мутило, и всё время хотелось пить, а вот есть не хотелось, но вскоре это закончилось вместе с юго-западным сильным ветром. Ветер был встречный и паруса не ставили совсем, шли, дымя на всё чёрное море и шлёпая огромными колёсами по чёрным волнам.

Дым! Дым был причиной того, что желание стать морским волком сошло на нет. Конечно, он собирался захватить парусные фрегаты, и там этой гадости, от которой резало горло и глаза, не будет, но ведь это последняя будет война, где ещё примут участия парусные корабли. А дальше на десятилетия, на век почти, вот такой ужас, пока не изобретут приличных дизельных двигателей и всякие турбины. Романтика парусного флота исчезнет. Останется тяжёлый труд и ужасные условия существования.

Дым стелился, прижимаемый ветром, по палубе и залезал во все щели, как не закрывайся в каюте, а он проникнет и будет вызывать кашель и слёзы. Сашка прямого молиться был готов, когда на пятый день они прошли Дарданеллы и вышли в Эгейское море, и ветер стих, и они направление сменили, теперь двигались на юг. Даже часть парусов капитан поднял. Сашка бросил страдать и переместился на палубу, благо появилось солнце и сразу потеплело. Может и не плохо быть корсаром⁈ Вот, бывают же такие дни. Рядом устроился их проводник и переводчик.

— Господин Али, а чем занимаются паломники эти двенадцать дней обычно? — а чего интересно, он вот калмыцкий повторяет, а народ чего делает?

— За дэлфином смотрат. В карта играют. Водка пьют. Мал мал молотся.

— Молятся. А чего мал мал? паломники же?

— Э. Я нэ знют. Они сами, я сами.

— Ясно, а женщины, тоже в карты играют? — Холоневский же рассказывал, сколько мороки с оформлением документов для женщин.

— Женщины мал играются, они цык-цык. Не заю слова, — турок показал непонятные движения руками.

— Алиса, чего он пальцами там тычет? — эта девица, которая по уровню подготовки десяток Мат Хари (или это не склоняется?) Мата Харей за пояс заткнёт, сидела рядом с каким-то журналом на русском языке и книгой на нерусском и бубнила чего-то, видимо стихи учила. Движение было похоже на нечто неприличное.

— Вяжут, Александр Сергеевич.

— Да, да. Они вяжут, — обрадовался переводчик.

— Фух. Я уже чёрте чего представил. А в карты на деньги играют? — вот почему-то поездка ко гробу Господню и карты не сочетались у Сашки в голове.

— На деньги, каспадина князя. Много прогрывать один купец в прошлый поездка. Много тысячи, тысячи и тысячи, — осуждающе ткнул пальцем в небо турок.