Чтобы ей не мешать я пошёл исследовать дом в поисках чего-нибудь интересного. В коридоре пришлось обходить злополучную комнату с телом внучки практически вжимаясь в стену. Воспоминания были ещё свежими, и, вдобавок, я хорошо чувствовал её запах. Он был уже не таким сладостным как вчера, но всё ещё будоражил. Проглотив ком в горле, я поспешил удалиться от неё.

В доме было много различных вещей, но полезными для меня оказались: меховой бурдюк оранжевого цвета (когда увидел, непроизвольно вырвалось: какая няка!), дорожный выцветший плащ из кожи и прекрасный охотничий кинжал – острый, как бритва. Ещё я нашёл другой вход в погреб или второй подземный схрон, кто их тут разберёт с их хоромами да палатами фермерскими, и решил спуститься. Спустившись вниз, я оказался в раю: в небольшом помещении было несколько бочек пива и стеллаж с вином. Бутылки изрядно покрылись пылью, но я сразу же засунул три чудесных пузатых пузыря в рюкзак и наполнил бурдюк пивом.

– Эх, тяжело отсюда уходить, – выдохнул я.

Неизвестно, когда ещё у меня будет возможность пополнить запасы.

«Возвращайся, мы уходим», – сообщила мне Эммилия ментально.

Я вернулся, опять же не без морального труда проходя мимо злосчастной комнаты с трупом первой жертвы. Моя спутница прилаживала через плечо сумку, которую шила. Сумка явно была уже чем-то набита, на мои обновки она бросила лишь беглый взгляд и одобрительно кивнула.

Мы вышли из дома в сумерки, отошли от дома на сотню метров и остановились.

– Подожди, надо убрать следы за собой.

Она посмотрела на дом и, закрыв глаза, задержала дыхание, когда же выдохнула, то резко вскинула руки вверх и произнесла заклинание – дом моментально вспыхнул, как спичка.

По крайней мере тела убитых нами людей преданы огню и не будут гнить в ожидании погребения. Было немного погано от мыслей о внучке, меня преследовал её взгляд…

Так, надо отвлечься. Подумать о чём-то приятном, расслабляющем… Как алкоголь, например.

Алкоголь! Чудесный погреб с божественным нектаром! Не-е-ет… Эх, сколько добра пропало, ужас.

Мы оставили горящий дом позади и быстрым шагом ушли прочь. Моя спутница молчала, я не решался лезть к ней со своими расспросами, было видно, что её гнетёт вся эта обстановка. Да и у меня самого настроение испортилось в край. Всё же пару дурных мыслей успело заглянуть в голову на бал позитива и нагадить там в рояль.

Примерно через час до моего уха донёсся стук лошадиных копыт. Я посмотрел на Эммилию – она тоже услышала.

– С дороги, – скомандовала она.

Мы сбежали на обочину, и, пробравшись через густой кустарник, залегли в ожидании. Ждать пришлось недолго, минут через пять по дороге проскакало семь всадников. Подождав, когда они удалятся, мы встали.

– Всё, игры закончились. Это стражники Доминиона, у них здесь пост, сейчас они посмотрят на дом и сразу поднимут всех в боевую готовность. Раньше-то я так не следила, скрытно пробиралась, пользуясь их ленью и безответственностью… Ну хоть развлечёмся, – улыбнулась она.

– Не надо было дом поджигать, тогда было бы проще, – заключил я, и мысль была вполне себе разумной.

– Пропавших солдат всё равно бы хватились, – парировала Эммилия. – Конечно, никто бы не доказал, что здесь были именно мы, но это бы принесло много проблем в дальнейшем Империи Ночи. Так что это было необходимо.

– Что будем делать? Прорываться?

– Не мели чепуху, нас в момент сомнут, нужно быстро и скрытно двигаться на запад, до деревеньки. Главное – обойти их на границе, а там уже ищи-свищи нас.

Мы удалились от дороги ещё метров на двадцать и стали быстро пробираться вперёд. Минут через пятнадцать послышался стук копыт, и пришлось залечь опять, назад проскакало два стражника.

«Остальные, наверное, тушат пожар», – рассудил я мысленно.

Когда они ускакали, мы двинулись дальше.

– Двух послали предупредить остальных, а остальные, в свою очередь, не спеша будут идти и искать наши следы.

Мы пробирались дальше и вскоре шли, уже почти вжимаясь в скалистую породу. Как я понял, этот проход был чем-то вроде каньона шириной примерно в полкилометра между громадными горными цепями.

– Помоги-ка. Встань здесь и упрись покрепче, – попросила Эммилия остановившись.

Я встал к отвесной стене и уперся в неё руками. Эммилия, разбежавшись, прыгнула мне на плечи и, используя инерцию, прыгнула выше. Я отошёл и посмотрел наверх. Метров пять – не меньше, а мне как? Эм подтянулась на руках и скрылась за уступом, секунды через две скинула мне верёвку, я почти сразу пожалел, что никогда не лазил по канату, когда была возможность. Тут же представилось ехидное лицо нашей физручки: «Говоришь физкультура не пригодится тебе в жизни, сто метров до автобуса добежать не надо будет? Лазанье по канату – туфта? Вот тебе, теперь выкручивайся, как хочешь».

Запрыгнув на верёвку, я крехтя, с трудом, но пополз. Тут моя спутница стала так энергично тянуть верёвку наверх, что я чуть не свалился от неожиданности и вскоре очутился наверху.

– Эта горная тропа идёт в обход поста, но на ней наверняка выставят охрану, но всё же легче будет.

Мы шли по тропе, она уходила всё выше и выше, редкий кустарник скрывал нас от взглядов снизу. Хотя тьма стояла непроглядная. Ну, для человека конечно, нам, как детям ночи, это было только на руку. Ух, пафосом просквозило. Главное, чтоб чем-нибудь другим не просквозило из штанов, поскольку меня держало это всё в напряжении. Ага, ссышь – и всё тут, а то напридумывал себе: в напряжении, в напряжении. Издёвки собственного сознания я проигнорировал, не время для шизофрении, тем более внизу появилась плотная линия людей с факелами. Мы решили не испытывать судьбу и шли, пригнувшись, поднимаясь всё выше и выше в горы.

Возле крутого поворота, из-за которого виднелся свет, Эммилия остановилась и, обернувшись, приложила палец к губам. Мы осторожно, вжимаясь в стену, подползли к краю поворота, и Эм быстро выглянула.

«Семь охранников. Берёшь на себя троих правых, есть смысл метнуть в одного кинжал. Там у них висит колокол, если они в него хоть раз позвонят – мы пропали», – ментально сообщила мне она.

«Хорошо, я готов, – также мысленно ответил я, достав меч и кинжал. – А хотя нет».

«Пошли!»

Вампирша, достав из-под юбки два ножика, рванула вперёд.

Охранников мы застали врасплох, двое сразу получили по ножу в горло от Эммилии. Я метнул свой кинжал в одного и попал! Кажется, ещё немного – и убийство войдёт у меня в привычку. М-да-а.

Эммилия прыгнула на двоих стражников: одного сразила колющим ударом в грудь, другого пнула ногой. Мои соперники яростно бросились на меня, желая задавить силой, время будто замедлило свой ход, я двигался быстро, а вот противники нет. Я с небольшим трудом расправился с одним на контратаке и выбил оружие у второго из рук. Он же, недолго думая, достал нож, отпрыгнул от меня и бросился бежать к колоколу.

Ах ты ж жёванный крот!

Бежать за ним? Нет, не успею. Бросить в него клинок? Нет, могу промахнуться и попасть в колокол… Эх, будь что будет! Я кинул меч стражнику в ноги, тот стал падать, но выбросил руку с ножом вперёд. Я уже представил, как нож бьётся о колокол и прибегает свора стражников, чтобы надавать нам по прекрасным лицам… Но этого не случилось. Эммилия, расправившись со своими врагами, молниеносно метнулась к колоколу и закрыла его своим телом. Пошатнулась и упала на колени, когда нож вошёл ей в живот.

Я с размаху влепил охраннику кулаком по затылку, чтобы тот потерял сознание, и подбежал к своей спутнице.

– Всё в порядке, – рявкнув, оттолкнула она меня. – Свяжи живого.

Я пошёл связывать охранника его же ремнями, ещё и у дружище его мёртвого одолжил парочку, чтоб уж наверняка – по рукам и ногам.

Эм вытащила нож из живота и зажала кровоточащую рану рукой, другой порыскала в сумке, достала ткань, перевязалась и извлекла пузырёк крови. Долго и жадно глотала содержимое пузырька, пока не осушила его, после чего, держась за рану и кривясь от боли, подошла ко мне и пленнику.