Эх, ролевые полигонные игры! Моя отдушина. Как же приятно выбраться в лес и окунуться в вымышленный мир, сменить серые будни на порцию новых прекрасных впечатлений, вжиться в выдуманную тобой роль и отыграть её, словно ты настоящий актёр из фильма. Только в отличие от фильма на игре почти всё взаправду – неподдельные чувства и эмоции, разного рода переживания. И вот ещё существенная разница: актёры знают свой сценарий, а мы же сами пишем свою судьбу. И что там будет в итоге, как всё сложится, будет ли хэппи энд – никто не знает.

Я сидел в игровой таверне, изрядно захмелевший. Игра, несмотря на дождливую погоду, прошла отлично, и теперь, спустя пару часов после парада закрытия, мы всей нашей локацией сидели в таверне и делились впечатлениями о прошедшей игре.

Я обернулся через плечо, чтобы посмотреть, как там пьющая молодёжь из моей команды. Увидев у ребят на столе приличную батарею пустых бутылок, решил, что пора отправлять юных алкоголиков назад в наш лагерь. Всё-таки я был за них ответственным, поэтому приходилось нянчиться с ними, да и тем более глотки этих товарищей бездонные. Пьют, пьют – совсем не умеют моментом наслаждаться. М-да, рассуждаю как старый дед, у которого песок с седины сыпется…

После парочки пинков и угроз мне удалось-таки выгнать всех в лагерь к остальной команде. Сам же я уходить не собирался: веселье было в самом разгаре. Выцепил себе ещё круженцию ядрёного пойла под названием «молоко бешеной бурёнки, цвета бедра испуганной лани» и прислушался к разговорам, где описывались различные картины майонезом по колбасе. Потом миловидная девочка с гитарой заиграла, и многие глотки запели. Я решил не оставаться в стороне и тоже стал надрывать горло.

Спустя ещё несколько кружек и стаканов разного спиртного, тройку-другую песен, я всё же решил покинуть «таверну». Но сразу в лагерь не пошёл, нужно было немного освежиться и проветриться. Пошатывающейся походкой я побрел по ночному лесу. Вскоре продрался сквозь кустарник и остановился, ибо почти сразу за ним был обрыв.

Присев на влажную травку, стал любоваться пейзажем. Я, к периодическому своему удивлению, обладал весьма исключительным зрением. Дело в том, что ночью я видел очень хорошо, почти как днём. Вот и сейчас, в лунном свете, прекрасно видел всю долину – как на ладони. Полигон был очень живописным, и гористая местность с обрывами придавали ему небывалую красоту. В небольшой низине подо мной раскинулось поле, поросшее редким кустарником, серебристой лентой извивалась небольшая речушка, на противоположном берегу которой возвышался сосновый лес. С той стороны на разных расстояниях горел свет – видимо, другие локации тоже праздновали, ну а как же без этого. На возвышенности, где я находился, дул сильный и прохладный ветер, и, если бы не довольно большое количество алкоголя в крови, я бы наверняка замёрз. Насморк мне завтра был обеспечен, как минимум.

Я поднял глаза на небо и стал искать разные, знакомые с детства, созвездия: тут вот медведица, вот её малая сестрица, качок вот, как его… Геракл, или нет… Геркулес! О, заяц. Чертовски нравится мне это созвездие, хрен знает почему… Может, потому что он вездесущий – где бы я ни находился, всегда могу отыскать его на небе.

– В небе зажгутся звёзды, их свет отражают глаза… – неосознанно проговорил я первые строчки одного из своих стишков и тут же выругался.

Ну вот и пришла та стадия опьянения, когда буйное веселье уступает место депрессивному унынию. Стало очень тоскливо, хоть на луну вой. Вот на кой вспомнилось?.. Но отступать уже некуда. Как же там полностью было? Я напряг захмелевший мозг и процитировал собственное стихотворение:

В небе зажгутся звёзды,

Их свет отражают глаза.

На щеках моих горькие слёзы,

И сердце сгорает дотла.

Час назад опустела фляжка,

Я рассудок давно потерял,

Остается одна лишь затяжка…

Просто знай: я тебя не предал!

Но, как прежде тебя здесь нет,

И больше ты не со мной.

Ты ушла. И погас в душе свет,

Крыльев нет теперь за спиной.

А внутри меня лишь пустота,

Пустота мятежной души.

Если жизнь была бы проста,

Я любовь бы в себе задушил!

Догорает в ночи сигарета,

Мне никто тебя не вернёт.

Без тебя не увидеть мне света,

Ведь любовь моя не уйдет.

– Александра… – прошептал я имя той, кому и были посвящены эти строки.

Невыносимо тяжело терять любимых людей… Особенно, когда они умирают у тебя на руках, а ты при этом ещё мелкий подросток с неокрепшей психикой.

Я достал свою mp3-шку, чертыхаясь распутал вечно запутанные наушники, и стал листать плейлист в поиске желаемого. Так как я уже расклеился, то решил довести дело до конца и добить себя окончательно какой-нибудь слезливой композицией. Наконец-то из списка в четыре с лишним сотен композиций отыскал нужный мне трек: «Алексин – Александра».

У нас с Александрой были самые чистые и невинные отношения… Кто-то может сказать: обычная юношеская увлечённость, подростковые забавы, буйство гормонов, и вообще всё это не серьёзно. Без разницы, как называть наши отношения, они были, а вот какими бы стали – уже не узнать. Я плохо помню, что случилось. Точнее, я запретил себе вспоминать. Я помню только то, что у нас было и как прекрасно это было, и не хочу вспоминать, как это всё закончилось, просто не могу вновь окунуться в этот омут, чтобы не утонуть там с головой.

Порой мне кажется, или я очень хочу, чтобы мне казалось, можно даже сказать – убеждаю себя, что это всё выдумка. Потому что отказываюсь принять реальность. Я бережно храню воспоминания, но боюсь их трогать. Однако, если не касаться прошлого, это не значит, что его не было, что всё было по-другому… Это обычный самообман, который не может длиться вечно.

И иногда это самое прошлое напоминает о себе. Обычно в тот момент, когда ты эмоционально наиболее уязвим. Вот прям как я этой ночью: пьяный, грустный, наедине со своими мыслями… Сам не заметил, как провалился в какую-то непроницаемую тьму, будто все звёзды и луна куда-то пропали, а ночной прохладный воздух сменился на затхлый, душный. Грудь словно сдавило тисками и стало трудно дышать, потому что воспоминания перенесли меня в тот самый день, когда я потерял её. Я вновь оказался запертым в тесной кабине лифта, где было темно, жутко, страшно, а сердце рвало от бессилия и отчаяния. Потому что в этот момент я прижимал к себе свою любимую и слышал, как тихо и слабо бьётся её сердце. Но ничего не мог сделать…

Я закричал, чтобы прогнать видение, не в силах вновь переживать события того дня. И перед глазами вновь раскинулось бескрайнее звёздно небо, а вдали шумел лес… Болезненное чувство вины и утраты, забрав с собой непрошенные воспоминания, неохотно отступило и скрылось где-то в глубине меня.